Леди, которая слишком много знала - Томасин Раппольд

Он поднялся.

— Это просто смешно.

— Это не смешно.

— Джиа, — сказал он так спокойно, как только мог. — Ты через многое прошла. Любой, кто испытал то, что пережила ты, с трудом отличит вымысел от реальности. Но теперь ты в безопасности. Я могу тебе помочь.

— Помочь мне? — Она сердито посмотрела на него. — Я пришла сюда, чтобы помочь тебе.

Он поднял руку.

— Пожалуйста, перестань. Позволь мне помочь.

— Ты сможешь мне помочь, если поможешь доказать, что я права насчёт Уизерса.

— Я этого не сделаю.

— Тогда я сделаю это одна. Завтра я встречусь с мистером Уизерсом и…

— Ты не сделаешь ничего подобного! — Он ткнул в неё пальцем. — Ты немедленно прекратишь нести этот вздор. Ты будешь держаться подальше от Уизерса и не будешь лезть в мои дела!

В её глазах вспыхнул гнев.

— Неужели ты всё ещё считаешь меня сумасшедшей?

Поступки матери проносились в его памяти. Унижение, которое его отец испытал из-за её болезни. Её самоубийство.

— Я не знаю, во что, чёрт возьми, верить. Но я не позволю тебе разрушить репутацию моей семьи.

Она уставилась на него, стиснув зубы.

— Ты поняла, что я сказал?

Она открыла рот, чтобы возразить, но яростный взгляд Лэндена остановил её.

— Ты поняла?

Джиа пристально посмотрела на него, выпрямляя спину.

— Я всё прекрасно поняла. Ты скорее поверишь, что я сошла с ума, чем примешь другую точку зрения. — Она с отвращением покачала головой. — Совсем как они.

Джиа в одиночестве сидела во внутреннем дворике, любуясь прекрасным садом. Свежий утренний воздух был наполнен сладким ароматом роз и сирени, но даже безмятежность окружающей обстановки не могла успокоить её встревоженный разум.

Глупо было предполагать, что Лэнден ей поверит. На что она надеялась? Что он обнимет её и скажет, что всё будет хорошо? Что поможет ей остановить Уизерса и спасти его жизнь, чтобы они могли жить долго и счастливо?

Джиа была зла на Лэндена. Ведь он даже не допустил мысли, что она не сумасшедшая, но ещё больше она злилась на себя за свою надежду. Злилась из-за того, что пришлось скрывать свою странную способность. Злилась на то, что должна была жить, и каждый миг ждать, что её посетит видение.

Небольшое наказание за то, что она сделала со своими братьями. «По крайней мере, я жива…» — подумала Джиа.

Чувство вины было всепоглощающим. Было ли её проклятие компенсацией за то, что она не умерла?

Но потом она подумала о том, как спасла жизнь пропавшему мальчику Джорджи Туми. Возможно, её способности вовсе не были проклятием. Если бы она могла также спасти Лэндена, как спасла тогда Джорджи, то сочла бы свою особенность даром.

К её облегчению, Лэнден сжёг красный шарф прошлой ночью, когда Алекс и его гости ушли. Джиа знала, что Лэнден сделал это только для того, чтобы успокоить её, но, по крайней мере, эта проклятая вещь была уничтожена. Оставалось только надеяться, что отсутствие шарфа всё изменит.

У неё не появлялись другие видения с тех пор, как неделю назад она увидела мистера Уизерса. Означает ли это, что вероятность смерти Лэндена действительно уменьшилась?

Она посмотрела на деревья вдалеке. Оттенки оранжевого и красного смешивались с зелёным в листве, настойчиво напоминая о приближающейся осени.

Ей нужно было узнать о мистере Уизерсе больше информации. Лэнден помогать ей не собирался, так что Джиа должна была сделать всё сама. Но как она могла узнать больше о ком-то, не встречаясь с ним?

Она могла бы обыскать кабинет Лэндена… Он отправился на утреннюю прогулку на лошади, и это было самое подходящее время для её плана.

Джиа вернулась в дом и направилась в кабинет Лэндена.

— Доброе утро!

Она вздрогнула и, обернувшись, увидела в коридоре позади себя Кита. Его тёплая улыбка на мгновение успокоила её сердце, но собственная реакция на него одновременно заставила занервничать. Джиа постаралась говорить беззаботным тоном.

— Доброе утро! — Она нервно провела рукой по волосам. — Как вы устроились?

— В комнату Сисси только что занесли последний чемодан. — Он обмахнул лицо. — Высокие лестницы — это вызов. Алекс упоминал о внутреннем дворике. Не могли бы вы показать мне дорогу?

Джиа посмотрела в сторону кабинета Лэндена.

— Конечно, — ответила она, отказавшись от своей задумки ради человека, которому совершенно точно не повредил бы свежий воздух. — Нам сюда.

Она провела Кита через задний холл и зимний сад. Они вышли во внутренний дворик, и Кит опустился на одну из деревянных скамеек.

— Ах, — сказал он, наслаждаясь лёгким ветерком. — У меня не хватает выносливости на все эскапады Сисси.

Джиа рассмеялась.

— К тому времени, как моя дорогая кузина закончит распаковывать вещи, уже настанет время собираться и уезжать обратно. — Он улыбнулся. — Она привезла с собой больше платьев, чем требуется, но вы, женщины, должны быть готовы ко всему.

— Да, это так, — игриво согласилась она.

Кит огляделся вокруг.

— Красивые цветы.

Джиа проследила за его взглядом и посмотрела на цветущие розовые кусты, окружавшие внутренний дворик.

— Садоводство — страсть Элис.

— И у неё это прекрасно удается. Нужно сказать ей об этом, когда она закончит помогать Сисси с вещами. Только бы не пришлось ждать до воскресенья.

Джиа улыбнулась — с Китом было так легко.

— А где же ваш муж в это прекрасное утро? Я не видел его внутри.

— Он ездит верхом.

— Один?

— Да, — пробормотала Джиа, глядя на озеро.

— Значит, вы не ездите верхом? — спросил он.

— Езжу. То есть я знаю, как это делается. — Она вздохнула, смущенная своей неловкой попыткой уклониться от упоминания того факта, что муж никогда не приглашал её на свои утренние прогулки.

Голубые глаза Кита потускнели, когда он опустил взгляд на трость, зажатую между его коленями.

— Верховая езда — прекрасный вид спорта. Мне её очень не хватает.

Джиа сочувственно кивнула.

— Я был весьма искусен в верховой езде. Даже выиграл пару гонок, — гордо сказал Кит.

— Правда?

— О, да! — Он наклонился вперёд, опираясь на трость. — У меня была настоящая страсть к скачкам. К скорости. Но я был юн. — Он откинулся на спинку скамьи. — И слишком самонадеян, чтобы думать, что моя лошадь может когда-нибудь меня сбросить. — Кит постучал тростью по больной ноге. — Колено было раздроблено на куски.