Север. Восходят звезды - Влада Ольховская

Но было уже поздно. Они все заметили, как много ей известно, и сделали выводы. Какие – ее не волновало до тех пор, пока ее не обвиняли, а им сейчас было не до этого. К тому же, они все помнили, что после миссии они разойдутся навсегда и никогда не встретятся. А если так, то какое им дело до ее странностей? Какое ей дело до них?

Однако как Тира ни старалась, одно мнение ее все же волновало.

Хэллоуин. Он был проблемой с самого начала. Он был слишком внимательным, задавал слишком правильные вопросы, видел больше, чем другие. Это раздражало Тиру – и должно было раздражать и дальше! Она даже не заметила, когда неприязнь к нему исчезла, и не поняла, почему. Но уже когда он сражался с Зиро, она впервые почувствовала, что ей страшно за него.

А потом стало только хуже… Она чуть с ума не сошла, когда Улей его забрал! Она не знала, почему, ведь Хэллоуин был для нее никем и ничем, просто один из товарищей по команде. По крайней мере, в этом Тира старалась себя убедить. Она должна была вести себя с ним так же, как с остальными, но в глубине души понимала, что это невозможно. Когда ему угрожала опасность, она боялась за него и не могла себя контролировать. Этим она, пожалуй, выдала ему больше, чем следовало.

Тот момент, когда она увидела его драку с суккубом, и вспоминать не хотелось. На какой-то миг Тира просто потеряла контроль: она делала то, что хотела, а не что полагалось делать юной человеческой ученой. С этим нужно было заканчивать, больше не общаться с ним, вернуться к тому, какой она должна быть.

Потому что связываться с Хэллоуином опасно, и у нее нет ни одной причины доверять ему.

– Призрачный Малахит где-то очень близко, я чувствую его, – сказала Хорана. – Нужно проверить дома и поля.

– Но разделяться здесь опасно, – напомнила Тира. – Пролом в пространстве может быть где угодно, и не факт, что его видно. Вы можете просто идти по асфальту, а потом упасть вниз, на уровень ниже, и никто вас не найдет!

– Мы не можем ходить здесь хороводиком, у нас на это нет времени, но и потерять друг друга мы не можем, это недопустимо. Поэтому разделимся на две команды – я пойду со Сьеррой, Тира – с Хэллоуином, вы, похоже, неплохо сработались. А Кей будет летать над нами, наблюдая за обеими командами. Если кто-то пропадет, он запомнит место перехода и покажет остальным.

Узнав, что она снова будет работать с Хэллоуином, Тира почувствовала возмущение – и странное тепло в груди, которое, впрочем, злило ее еще больше. Но спорить с Хораной она не решилась. Тира убедила себя, что это просто самое разумное распределение и на самом деле ей вовсе не хочется снова оказаться с Хэллоуином наедине.

– Провалы – это только одна из ловушек Ористе, – предупредила она. – Я очень плохо знаю это существо и понятия не имею, что нас может ждать здесь!

– Что ж, тогда ты впервые на равных условиях с нами, – подмигнула ей Хорана.

Она и Сьерра направились к полям, принимая на себя самую тяжелую часть работы. Кей обернулся фениксом и пылающей птицей взмыл к серой пелене, заменяющей в Ористе небо. Тира же уверенно направилась к деревянным домам, игнорируя своего спутника, и Хэллоуин догнал ее, только когда она оказалась у покосившегося забора.

– Мне кажется или ты на меня обижена? – удивился он.

– Не обижена, – быстро отозвалась Тира.

– Ты когда врешь, постарайся не частить, так правдоподобней будет.

– Но я и правда не обижена, я просто… думаю, что нам нужно вести себя профессионально.

– Так ведь мы все время так себя ведем, – хмыкнул Хэллоуин. – Ты спасла мне жизнь, это ты считаешь непрофессиональным?

Она снова вспомнила, как испугалась, застав его с суккубом, и поспешила отстраниться. Тире все это было не нужно – волнение, сближение, связь с кем-то. Пожалуй, ей и вовсе не следовало соглашаться на эту миссию, ни к чему хорошему это привести не могло. Но раз уж она вляпалась, нужно было постараться, чтобы не стало хуже.

– У нас есть задание.

– Я понял, – вздохнул он. – Ты повела себя опрометчиво, сделала то, что сделать не могла, и теперь боишься новых вопросов с моей стороны.

– Что я такого сделала?

– За долю секунды определила кровь василиска среди абсолютно одинаковых колб.

Проклятье! Тира даже не подумала об этом. Она все это время переживала из-за мелочей, не заметив, как допустила такую серьезную ошибку. Как теперь выкрутиться, как заставить его забыть?

– Да ты мне сам показывал, где она… – неуверенно произнесла Тира.

– Не нужно придумывать глупости, я тебе такого не показывал. Но ничего страшного. Если ты думаешь, что я буду у тебя что-то выпытывать или угрожать разоблачением, то зря. У каждого есть право на свои секреты, и я уважаю твои.

Ну вот почему ему нужно быть таким… хорошим? Каждый раз, когда она надеялась, что он будет вести себя как все остальные, Хэллоуин удивлял ее. Он готов был пожертвовать собой, чтобы спасти ее в Улье, он был таким понимающим здесь. Тира знала, что должна сохранять между ними дистанцию – обязана просто! Но Хэллоуин ей задачу не упрощал, и из-за его слов, из-за этих его проклятых серо-голубых глаз возвращалось желание наплевать на все и довериться ему, рассказать ему правду.

– Я не знаю, почему ты не хочешь говорить и чего боишься, – продолжил он. – Не знаю, что на самом деле произошло между тобой, тем жнецом и дэйти. Я надеюсь, что однажды ты решишься рассказать это мне. А сегодня я не буду мучать тебя новыми вопросами, я сам хочу кое в чем признаться… Но не здесь.

Они наконец добрались до ближайшего дома, и перед ними предстало печальное зрелище. Деревянное здание покосилось, когда мир сдвинулся с места. Оно было в Междумирье слишком долго, дышало его мертвым воздухом, потом приросло к Ористе, и это не пошло ему на пользу. Казалось, что в прошлом уютный дом сначала сгнил, а потом иссох, превратившись в жалкое подобие семейного гнезда.

Обстановка внутри была еще хуже. Краска шелушилась и летела на пол хлопьями, обои выцвели, хотя в Междумирье никогда не было солнца, стены покрылись черной плесенью, а мебель истлела, обернувшись трухой. Это была разруха – чистая, царствующая там, где раньше жили тепло и свет.

А вот живых существ здесь не было. Как Тира ни старалась, она не могла найти ничего – ни единого мертвого тела! Хотя остатки фотографий на стенах показывали, что раньше здесь жила большая семья, да еще и с домашними животными. Куда все они делись? Хорошо, если успели убежать, когда все это началось. Но что если нет? Междумирье не знало жалости, оно утянуло к себе все, что оказалось рядом с порталом…

Людей тоже. Однако теперь их нигде нет.

В этом, если задуматься, была вся суть Междумирья – разрушение, умирание, загнивание. Даже жизнь, зародившаяся здесь, была нацелена на смерть. Да взять хотя бы Ористе: он собирал на себя куски чужой судьбы, как падальщик, и использовал их для новой охоты. Здесь все искажалось в худшую сторону, здесь не было радости, она оказалась не нужна.