Мой нелучший друг - Наталья Будянская

– Где?

Я не понимала, зачем он мне это показывает. Я не разбираюсь в художниках, их творчестве и не собиралась изучать сейчас чужую мазню. Но Женя, казалось, растворился в искусстве и ничего не слышал.

– Вот. Сверху светлее, внизу тот же тон сохранен, а посередине провал в цвете. Затемнение. Знаешь, почему?

– Нет, – резко ответила я.

– Это техника чайного дерева. Холст вбирает краску сразу, она засыхает и темнеет. Из-за этого художники часто испытывают подобные проблемы…

Дальше я не слушала. Меня прорвало. И понесло. Скрученные в роллет и затекшие от долгого напряжения нервы бабахнули взрывом, защелки отлетели, и язык вырвался на волю.

– Проблемы? Это ты называешь проблемами? Ты серьезно? Ты хотя бы понимаешь суть этого слова?

Я кричала и этим привлекала внимание других посетителей выставки.

– У кого проблемы? У рисовальщика? Да это у меня проблемы! Ты знаешь, сколько денег мне надо вложить в гастрольный тур?

Женя активно подавал сигналы замолчать, пытался сжать меня в объятиях, но я была в ударе.

– Мне даже в твоем банке отказались выдать кредит. А таких денег у меня нет. Тур начинается в следующем месяце, мне срочно нужны деньги. Большая сумма! Ты понимаешь, что это проблемы? Это проблемы! Это!

Нас стали фотографировать. Белые ослепляющие вспышки привели меня в чувство, я моментально остыла. Как чайник, который сняли с плиты. Он еще горячий, но пар из носика уже не валит.

Нас окружили. Фотографы, журналисты, гости мероприятия. Мы с Женькой были в центре внимания. Как я и планировала когда-то. Но не таким образом!

На нас смотрели сотни глаз, щелкали затворы, мигали вспышки, отовсюду неслись потоком вопросительные предложения. Микрофоны, как противотанковые ежи, торчали со всех стороны, отрезая путь к отступлению. Я бы хотела спрятаться за Женькину спину или отмотать время назад, но надо было действовать быстро, исходя из ситуации.

– Будем рады видеть всех вас на концертах Стеллы. График большого гастрольного тура можно найти на официальном сайте певицы.

Женька вежливо улыбался и обнимал меня за плечи. Я тоже смогла выдавить подобие улыбки и даже что-то ответила журналистке.

Когда мы оказались в машине, я залилась слезами.

– Женя, что я наделала!

– У тебя нервный срыв, – спокойно пояснил друг.

– Я не понимаю, как это произошло!

– И я не понимаю, – он вздохнул, – разговор был о технике «чайное дерево».

– Господи! Ну что я за человек! Только все порчу.

Слезы текли в три ручья, я завывала как белуга. Женька спокойно протянул мне свой платок и приобнял за плечи.

– Ты нормальный живой человек. У тебя просто стресс. И вообще, если хочешь знать, все женщины так себя ведут.

– Как?

Я подняла на него заплаканные глаза.

– Когда слышат слово «проблемы», моментально подхватывают тему.

– И что, все ведут себя так одинаково?

– Все, с кем я общался.

– Да ладно, – я не верила.

– Все, с кем я проводил этот тест.

– Это был тест? – я не верила собственным ушам.

– С тобой нет, – уверил Женька. – Слово «проблемы» вылетело случайно. А с другими я много раз проделывал подобные штуки. И все как одна откликались и тут же пересказывали мне свои проблемы.

– Господи, какие мы, женщины, предсказуемые создания, – пробормотала я.

– Не расстраивайся, эта шумиха – лучшая реклама твоего тура. О чем будут писать журналисты? О том, как скучная премьера Остапчука превратилась в искрометное шоу от Стеллы.

– А кто такой этот Остапчук? Продюсер?

– Здрасте, приехали. Это художник.

Я понуро склонила голову.

– Спасибо тебе, Женя, что спас меня от позора и так умело повернул ситуацию в нужное русло.

– Пожалуйста.

– Нет правда, я очень ценю.

– Надеюсь, – еле слышно ответил он.

Женька настоял на том, чтобы я поехала отдыхать. До гастрольного тура еще месяц, нужно было переключиться, сделать вдох.

– Тебе надо развеяться, – уговаривал он.

– Вторая путевка пропадает, поехали со мной, плиз!

– Тебе надо побыть одной.

– Я с тобой хочу!

– Тебе надо подумать, привести мысли в порядок.

– Почему мы говорим только обо мне? А ты?

– А мы все время говорим только о тебе.

Повисла многозначительная пауза. Я впервые подумала об этом серьезно. А что я, собственно, о Женьке знаю? Где работает, где живет, кто родители. И все? Когда у него отпуск, кто ему нравится, чем он увлекается? Нет ответов? Нет.

По дороге в аэропорт мне показалось, что я видела Сашку. Бледный, осунувшийся, какой-то шаркающей походкой он переходил дорогу. Мы стояли на светофоре, в людском потоке именно эта печальная фигура привлекла мое внимание. Я прилипла к боковому окну, пытаясь всмотреться, задержать мгновение, остановить человека, повернуть к себе лицом и посмотреть кто это?

«Нет, не он!» – я практически убедила сама себя. Но внутри меня появилось противное колючее, как еж, ощущение, которое я всячески пыталась спрятать подальше, как длинную челку, постоянно падающую на глаза.

Абу-Даби

Солнце слепило глаза. Чужая страна с загадочной культурой меня больше не радовала. Не привлекала и не вызывала приятных эмоций. Здесь навсегда я похоронила свой покой. И свою радость.

Машина приветливо распахнула дверцу, водитель махал через лобовое стекло рукой, приглашая принять его предложение. Слезы застилали обзор, я ничего не видела. Подойдя ближе, узнала в водителе своего продюсера.

– Леонид Васильевич? Вы? Собственной персоной?

– Как видишь, – ответил он.

Мотор резво загудел, машина помчалась по ровным дорогам.

– Газетчики не пронюхали, выиграем время сочинить красивую историю.

– Пиар-акция? – безучастно заметила я.

– Не помешает, если правильно сделать.

Мне меньше всего хотелось, чтобы об этом инциденте стало известно прессе. После шоу в галерее художника внимание к моей персоне не угасало. Не хватало еще новых поленьев подкинуть в огонь:

«Известная певица подверглась нападению».

«Стеллу хотел застрелить ревнивый любовник!»

Я уже видела красочные первые полосы печатных изданий. Безобразные фото, комментарии полиции, интервью отдыхающих, которые меня видели, были рядом в момент инцидента. Нет, ничего не хочу!