Пангея приветствует тебя - Оливия Штерн

— Лисса! — крикнул сквозь дверь Миэлд, — не делай глупостей, иначе от твоей зверушки останется мокрое место! Ты меня слышишь?

Молчание. Где она? Может быть, ушла через окно? Уннар очень на это надеялся, потому что все происходящее начинало весьма дурно попахивать.

— Лисса, я считаю до пяти, — громко сказал визар, — если ты не выходишь, то я размажу мозги этого примитива по стенам! Ну?!! Один, два…

Миэлд был не один. Еще три фигуры в черном стояли чуть поодаль от двери и ждали. Один из визаров зажимал пальцами нос, частые капли крови шлепались на пол. Хотелось крикнуть, чтобы Лисса ни в коем случае не отпирала, и чтобы бежала без оглядки — но горло не слушалось.

— Пять, — спокойно произнес Миэлд.

Голова взорвалась болью, и свет померк.

* * *

… И все же он был жив.

Сквозь шум в ушах пробивались голоса, среди которых чисто, натянутой струной звучал женский.

— Я еще раз повторяю, Миэлд. Раз уж вы считаете допустимым удержание меня против моей воли, то извольте выполнять мое условие. Это не так уж много. Примитив уйдет отсюда неприкосновенным, и продолжит поиски моей дочери. Иначе я, быть может, и вернусь, но больше вы ничего от меня не дождетесь.

— Торгуешься, Лисса. Я мог раздавить этого… примитива как червяка. Чем это он тебя покорил, расскажешь?

— Завидовать нехорошо, — огрызнулась Лисса.

— На самом деле все это неважно. Получен сигнал о том, что было вскрыто хранилище в горах, и Таноэн приказал всем прибыть на свои места, независимо от обстоятельств. Твое место, Лисса, в лесу. В ожидании.

— Кажется, я уже согласилась… но на моих условиях. Сейчас я приведу примитива в чувство, и он самостоятельно уйдет отсюда. Мы все — потом.

Уннар с трудом разлепил веки. Глаза больно резнуло светом, он зажмурился. Да что ж такого сделал треклятый Миэлд, у которого неприязнь изрядно подпитывалась ревностью и воспоминаниями о том, как ему внезапно стало дурно в доме Лиссы?

Его пнули в бок, не больно.

— Эй.

— Я хочу поговорить с моим… примитивом, — твердо сказала Лисса, запнувшись перед словом «примитив», как будто хотела сказать нечто иное, — оставьте нас.

— Чтобы ты опять сбежала? — голос Миэлда неприятно царапал слух как камень по стеклу.

— Я не убегу. Оставьте нас, мне нужно проинструктировать этого человека.

— Это не человек, — усмехнулся Миэлд, — это животное, под которое ты легла как последняя шлюха.

Лисса промолчала, но под щекой заходили ходуном доски пола — визары один за одним выходили из комнаты. Гулко хлопнула дверь, и снова — пугающая, гнетущая тишина.

— Уннар, — позвала Лисса, — пожалуйста, открой глаза. Я знаю, что это больно, но придется потерпеть самую малость.

Он последовал ее совету. Огненные стрелы пронзили мозг, заставляя судорожно хватать воздух. Через мгновение что-то укололо кожу под волосами, затем еще, и еще. Ощущения были подобные тем, что испытываешь, погружаясь с головой в прохладный водоем. Волна холода медленно вымывала боль, силы постепенно возвращались.

— Так лучше? — спросила Лисса, — открывай глаза. У нас очень мало времени.

Он подчинился. Первое, что увидел, были простертые над лицом тонкие руки Лиссы, с пальцев струятся тонкие паутинки, пульсирующие светом. Потом только увидел ее лицо — неестественно бледное, с покрасневшими глазами, как будто женщина плакала.

— Я очень испугалась за тебя, — тихо произнесла она, — Миэлд… вот же припадочный, на сей раз почти преуспел. Поднимайся и слушай внимательно.

Лисса сложила пальцы в кулаки, и паутинки с легким, едва различимым шорохом втянулись под ногти. Уннар приподнялся на локте, лицо было покрыто чем-то липким — он непроизвольно вытерся ладонью и понял, что вымазан в крови. Собственной, которая, скорее всего, обильно шла носом.

— Как видишь, они меня не отпустили, — криво улыбаясь, прошептала женщина, — я вынуждена вернуться. Но я хочу, чтобы ты продолжил поиски. Возьми мой аэроцикл… Это то, на чем мы сюда приехали. Не смотри на меня так, аэроцикл — вещь неживая, управляется наклоном тела в седле. В общем, разберешься, у тебя ведь есть мозги… Там аккумуляторов еще надолго хватит. Так ты будешь перемещаться куда быстрее, чем на коне. Найди Тану, чего бы это не стоило, передай ей медальон…

Тут она быстро сдернула с шеи серебристую цепочку, с силой вложила ему в руку.

— Расскажи ей, что нашел ту женщину, за которой она, судя по всему, отправилась сюда. Даже если Тана ничего не помнит, даже если не помнит, кто я такая… Передай, что если ей будет плохо, то страна визаров всегда открыта для нее. Тана сможет прибыть сама, или ты ее сопроводишь — все будет зависеть от обстоятельств. Понял?

Он кивнул, пряча медальон.

— А теперь быстро собирай вещи и уходи отсюда, пока Миэлд не надумал меня обдурить, — Лисса резко выпрямилась и добавила, — мне жаль, что все так получилось. Я надеялась, что успею найти Тану… И еще. Я не верю в то, что полночные духи и полночное царство существуют. Никогда не верила.

Он замер, словно от удара. Как же так? А к чему тогда… ритуал? Если Лисса ни секунды не сомневалась в его бесполезности и бесцельности?

Скорее всего, вид при этом у него был еще тот, потому что Лисса искренне рассмеялась.

— Наконец-то я вижу, что ты пытаешься думать! Ну, что ж, тебе пора. Я буду вспоминать о тебе, глядя на тот синяк, который ты оставил на моей ляжке.

Дверь снова распахнулась, и в комнату вошел Миэлд. Лисса тут же отвернулась отошла к окну, сложила руки на груди и замерла безмолвным черным изваянием.

— Ты еще здесь, зверушка? — визар окинул Уннар испепеляющим взглядом, — двигай отсюда, да поживее, пока я не передумал.

«Когда-нибудь я тебя убью», — решил Уннар, но вслух ничего не сказал. Подхватил свой мешок, доспехи, оружие — и молча вышел. Прошагал вдоль трех фигур в черных балахонах, свернул в обеденный зал. Там было тихо и пусто, но явственно ощущался горьковатый запах крови. Уннар остановился, озираясь, а потом понял, что все, кто были здесь, уже мертвы. Тела сползли на пол, застыли в самых неправдоподобных позах — словно разом лишились костей. Там же, рядом с входом на кухню, уткнулся лицом в пол и сам Герн — его Урзан узнал по рубахе с вышитыми рукавами. Под головой парня расползлась вязкая лужа, руки и ноги были вывернуты так, словно их пытались завязать узлом. Уннар не стал задерживаться. Помочь он никому не мог, а если вдруг нагрянет патруль, еще чего доброго, примут его за убийцу. Правда, патруль мог начать преследовать Лиссу… Но Уннар тут же одернул себя. Пять визаров, и два мага среди них, как-нибудь смогут выбраться из Иллерона.

…Дея нисколько не преувеличивала: дракон у нее был самый настоящий, изумрудно-зеленый. Он тяжело сел на край площадки перед входом в шелт, взмахами гигантских крыльев гоняя мелкие камни, изогнул шею и подозрительно уставился на Риона. Глаза у дракона походили на огненные опалы, странные, переливчатые… разумные.