Наемник - Винс Флинн

Это было правдой.

– Здесь важно то, что мы нанесли им урон; как вы знаете, у них кишка тонка, когда дело доходит до таких вещей.

Иванов с сомнением посмотрел на него.

– Я не уверен, что сейчас ситуация не изменилась.

Зато у Сайеда такая уверенность была.

– Не стоит беспокоиться из-за мелкой рыбешки.

– Он может оказаться куда более крупным уловом, – сказал Иванов, намекая на то, что ему многое известно.

– Что вы слышали?

– Ну разные слухи… Ничего конкретного, но я в этом деле достаточно давно, чтобы почуять неладное.

– Какие именно слухи?

– Хамди Шариф.

Сайед подумал о недавно погибшем торговце оружием.

– Да, я хорошо его знал.

– Как ты думаешь, кто его убил?

До Сайеда дошли два разных слуха.

– Скорее всего, за этим стоит «Моссад», но у меня есть и другая версия.

– И какая?

Сайед не боялся повторить слух. Такой человек, как Иванов, воспримет его как комплимент.

– Якобы он воровал у вас, и вы его убили.

Иванов посмотрел на него долгим немигающим взглядом, но ничего не ответил.

– Если так, – продолжал Сайед, – вы были в своем праве.

Иванов покачал головой.

– Я бы знал, если б он воровал у меня, и я бы действительно его убил. Однако он у меня не воровал.

– Значит, евреи.

– Нет… я так не думаю.

– Тогда кто?

Секунд тридцать Иванов размышлял.

– Я бы хотел поговорить с американской крысой, которую ты держишь у себя в подвале в Бейруте, – наконец, ответил он.

Сайед ни единой душе не говорил о том, где он прячет агента ЦРУ, из чего следовало, что Иванов получил информацию от одного из так называемых союзников Сайеда, – или же русский просто сделал удачную догадку. Если все обстоит именно так, то после возвращения ему следует сразу перевезти американца в другое место.

– Вы всегда можете с ним поговорить. Мы примем вас в Бейруте в любое время. И вам это прекрасно известно.

Иванов принялся качать головой, как только Сайед упомянул о посещении Бейрута.

– Я не могу. Здесь, в Москве, происходит слишком много важных событий. Они требуют моего постоянного внимания.

– Значит, вы полагаете, что американцы хотят вернуться в игру? – спросил Сайед, рассчитывая отвлечь Иванова.

– Я не думаю, я знаю.

Сайед скептически посмотрел на него.

– Но откуда?

– Потому что Томас Стэнсфилд наконец встал во главе их нелегальных операций.

– Вы считаете, что один человек в состоянии все изменить? У них не хватит мужества, чтобы вернуться в Ливан. Человек, которого я поймал…

Иванов ударил кулаком по столу, прервав Сайеда.

– Позволь мне кое-что рассказать тебе про Томаса Стэнсфилда. Мне пришлось иметь с ним дело в начале моей карьеры. Этот человек плетет интриги на таком количестве уровней, что мы с тобой даже вообразить не можем. Он мастер по отвлекающим маневрам. Ему удается заставлять своих противников бегать, как собак, преследующих собственный хвост. – Иванов принялся очень быстро вращать руку вокруг своего бокала. – Ты начинаешь искать предателей в своем окружении и забываешь делать остальную работу. Ты повсюду видишь тени и переходишь к обороне, и это только одна сторона Томаса Стэнсфилда. Но у него есть и другая – и здесь он больше похож на русского, чем на американца.

Сайед понятия не имел, о чем говорит Иванов.

– Похож на русского? – недоуменно спросил он.

– Он – последний из поколения американцев, которые знали, как действовать, используя столь же грязные методы, как самый опасный их противник. И здесь тебя не должна вводить в заблуждение его благообразная внешность доброго дедушки. Он – настоящий уличный боец с парой больших русских яиц.

Сайед не совсем понял, почему у Стэнсфилда русские яйца. А в остальном ему показалось, что Иванов принимает происходящее слишком близко к сердцу.

– Американцы не наносили ответные удары уже много лет, – насмешливо сказал он.

– Я знаю, потому что мы сумели связать ЦРУ руки, а Стэнсфилд не имел достаточной власти. Но теперь он встал во главе тайных операций, и я тебя уверяю: он начнет совать нос в наши дела, а мы не можем этого допустить. Верь мне. Если у него появится лишь малейшая опора, нам придется сражаться за свои жизни.

Однако слова Иванова все еще не убедили Сайеда. Русский наклонился вперед и схватил сирийца за руку.

– Я спрошу у тебя один раз. В первый и последний. Ты отдашь мне американца, чтобы я сумел выяснить, что ему известно? Я знаю, что его хотят заполучить твои иранские друзья, но я позабочусь о том, чтобы ты не остался внакладе.

Вот почему Сайед не любил появляться в этом замерзшем безбожном городе. Он ничего не мог выиграть, ведь ему до сих пор не удалось проникнуть в мозг агента Джона Камминса. К несчастью, у него не оставалось другого выхода. Если Сайед не пойдет навстречу желаниям Иванова, он может остаться в этой стране навсегда. Тяжело вздохнув, сириец сказал, что готов передать Иванову американца.

Гамбург, Германия

Операция в Гамбурге была важна по ряду причин, и одна из самых главных состояла в том, что определенные люди начали обращать внимание на происходящее. Единственное убийство могло быть случайностью или отклонением от нормы. Два убийства за две недели, разделенные по времени, но связанные между собой, – это уже слишком для людей, чья работа состоит в том, чтобы пестовать паранойю. Вторая причина состояла в том, что Рэпп, наконец, понял, что Стэн Харли прекрасно знает свое дело. Он дал им пять дней, чтобы привести свои дела в порядок. Они отправлялись в долгое путешествие и должны были вернуться в Соединенные Штаты только через несколько месяцев.

– Начальство вышвырнуло нас из офиса, – сказал старый специалист по тайным операциям, глаза которого возбужденно блестели. – И они не хотят видеть нас в Вашингтоне до тех пор, пока у нас не появятся результаты, показывающие, что время и деньги потрачены на ваши жалкие задницы не зря.

Рэппа не познакомили со всеми подробностями, но у него появилось впечатление, что в Лэнгли чем-то сильно обеспокоены. Отношение Харли изменилось еще до того, как они покинули Соединенные Штаты. Им предстояло войти в соприкосновение с врагом и нанести ему урон, и возможность вернуться в игру изменила Харли. На этот раз Рэпп и Ричардс отправились вместе. Точнее, их рейсы прибывали в тот же день. Митч прилетел вторым. Он увидел Ричардса, который дожидался его у паспортного контроля.