Через пропасть в два прыжка - Николай Николаевич Александров

века. Одну минуту… — он тихим вкрадчивым голосом отдал очередное указание, касающееся какой-то художественной выставки. — Тогда много строили в память о победе над Наполеоном. В подмосковных деревнях их тысячи. Все они под охраной государства. И все, — он широко развел руками, — в плачевном состоянии. Денег нет, материалов тоже. Особенно бедственное положение сложилось в районе Рязанской дороги. Там храмы исчисляются сотнями и все… Увы, как говорится, и ах!

— Где может располагаться эта колокольня?

— Точно не скажу, — он еще раз взмахнул руками. — Может быть, стоит обратиться в Патриархат? Вот где каждый объект на счету.

— Может, есть смысл обратиться к краеведам?

— Что они могут знать, если мы не знаем, — Карнухин порывисто похлопал Вашко по рукаву. — В Патриархат, только туда!

Вашко тяжело поднялся и вышел в коридор. Рука сама собой нашарила пачку с сигаретами, но курить в этом особняке, похоже, не рекомендовалось.

— Можно посмотреть фотографию? — раздался голос из-за спины оперативника. Оказалось, следом за ним из кабинета вышел светловолосый юноша в толстенных очках — именно он молча сидел за вторым столом.

— Пожалуйста.

— Что за чушь! Не понимаю.

— А что произошло?

— Подождите секундочку… — он сунул Вашко назад фотографию, исчез за дверью и вновь появился в коридоре с огромным фолиантом. — Давайте присядем.

Вашко покорно подчинился и ему показалось, что он по плечи утонул в мягком плюшевом диване. «Хлюпик», как его про себя назвал Вашко, сосредоточенно листал толстенный альбом.

— Нашел! — радостно заулыбался юноша. — Сия коло-. кольня раньше принадлежала храму Симеона Столпника в Чудинках. Саму церковь разрушили немцы при отступлении еще в сорок первом году, а колокольня успешно простояла до середины шестидесятых. Потом, — парень грустно улыбнулся и принялся гладить рукой шершавый переплет альбома, — ее постигла участь многих других — разобрали на кирпичи.

— Извините, — басовито произнес Вашко. — Мне кажется, вы ошиблись! Этот снимок только часть другого, — он достал из кармана фотографию с трупом. — Полюбопытствуйте.

— Я не работал в милиции и не знаю, как делают такие фотографии, но то, что касается колокольни, могу с абсолютной уверенностью утверждать — искать вторую такую в области бесполезно.

— Но снято этой зимой! — уже начал раздражаться Вашко. — Видите, здесь деревня, снег, человек лежит.

Юноша вновь распахнул книгу на той же странице:

— А здесь что? Деревня — есть! Посмотрите на крыши — они точно такие же… Снегу сколько вам угодно! Колокольня точно та же и точно в том же месте. Разве, что человека вашего нет, так это совсем другой вопрос.

— А… — хотел возразить «хлюпику» Вашко и, оборван фразу на полуслове, начал попеременно смотреть то на снимок, то на иллюстрацию. И… слова застряли у него в горле. — Воро-на-а-а! — вдруг по слогам выдавил он из себя.

Парень расхохотался:

— Ну, вот вам и отгадочка — ворона-то действительно летит точно на одном и том же месте, что на вашем снимке, что в книге… Нонсенс!

Вашко сутулясь встал с дивана и, не попрощавшись, медленно пошел в сторону лестницы. Уже на улице, отойдя от особняка на вполне приличное расстояние, он вспомнил, что следовало бы посмотреть название книги и год выпуска. Как же он сам не догадался — фотомонтаж. Но до чего ловко сделано.

Иногда он останавливался, доставал из кармана снимок, качал головой и шел дальше.

«Хорошо, что до пенсии совсем немного, а то в самый раз подавать в отставку — мальчишка из культурной сферы утер нос старому сыскарю».

Огорченный, Иосиф Петрович добрался до центра, выстоял очередь в пивной подвальчик на Пушкинской и залпом одну за другой выпил шесть или семь кружек горьковатого пенистого напитка. Его здесь знали и только поэтому не заставляли в нагрузку к пиву покупать на трешку ерунды — креветок, плавленных сырков и холодных осклизлых кур.

4. СУЕТА

Расположенное на краю деревни кладбище было по колено занесено снегом. Спотыкаясь, проваливаясь в сугробы, Лапочкин, сопровождавший его участковый и добродушный толстяк из прокуратуры пробрались в самый дальний угол, граничивший с оврагом, поросшим мелким ельником. Мерзлая земля поддавалась туго, рабочие то и дело брались за лом. С потемневшего неба сыпала мелкая сухая крупа.

— И как это произошло, — оправдывался полноватый капитан-участковый. — Закопать — закопали, а сфотографировать не доперли. Вот теперь торчи тут.

По всему было видно, что участие в эксгумации было ему не по душе. Наконец, лом глухо ударил в деревянную крышку. Лапочкин с местным оперативником прыгнули вниз и начали протягивать под гроб веревки. Вытащив наверх, его отодвинули от края, топором отодрали верхнюю крышку и увидели обернутый в простыню труп. Лапочкин решительно подошел к гробу и, взявшись перчаткой за краешек савана, резким движением сорвал его с покойника. На нем не было даже признаков одежды, а на ноге до сих пор выделялся написанный еще в покойницкой номер.

— Фотографируйте! — скомандовал Евгений. — Крупно лицо в профиль и анфас и два кадрика общего вида… — он для ясности описал рукой круг над гробом.

— Не он? — приблизившись к Лапочкину, спросил прокурорский.

— А шут его знает. Вроде бы, нет. А каковы причины смерти? Устанавливали?

— Так точно, — вышел вперед участковый, боязливо поглядывая на гроб. Ему очень хотелось исправить оплошность и произвести хорошее впечатление на коллегу из Москвы. — Удушение веревкой.

— Где обнаружили?

— Здесь недалеко… У березовой рощи.

— Не ваш?

— Так неопознанный же, — веско возразил прокурорский. — А почему так быстро дали команду на захоронение, так у нас и морга-то толком нет. Так, заброшенная часовня.

— Понятно. А одежда где?

— Чья? — не понял или не расслышал участковый.

— Ну, не моя же… — раздраженно сказал Лапочкин, отирая перчатку комком снега.

— Поищем… — с готовностью откликнулся капитан.

Дождавшись, когда эксперт закончит фотографировать, Евгений махнул рукой: «Все кончено!» Рабочие мастеровито приладили на место крышку и вскоре смерзшиеся комья земли забухали по крышке гроба.

Сев в машину, Лапочкин сразу же задремал, а очнулся лишь тогда, когда «Волга» подрулила к Управлению.

— Поезжай в гараж, — скомандовал он Василию. — А я пойду схожу в одно местечко.

— Может, подвезти?

— Тут близко, я пешком… — Лапочкин свернул за угол дома и пошел в сторону Садового кольца.

С Москвы-реки от Балчуга летел пронзительный холодный ветер. Приподняв воротник куртки, Лапочкин свернул во двор дома и, миновав арку, задрал голову вверх. Окна квартиры Орловского светились. Это удивляло и озадачивало. Пересчитав еще раз этажи и окна от угла дома, Евгений убедился: ошибки не было. Прибавив шаг, он пулей взлетел на этаж и замер перед едва прикрытой дверью. Из небольшой щели на лестничную площадку падал луч света. Лапочкин сунул руку под