Смертельная любовь - Ольга Кучкина

Когда хоронили Олешу, в петлицу ему вдели маленькую алую розу.

Ему бы это понравилось.

А может, он сам попросил.

Давно он сказал: «Когда я умру, обо мне в некрологе будет написано: известный русский писатель. Известный – это не талантливый или выдающийся, известным можно быть случайно, но что есть, то есть».

Он угадал. Так и было написано.

Серафима Густавовна Суок похоронена рядом со Шкловским на Новодевичьем.

Там же похоронена Лидия Густавовна Суок-Багрицкая.

И там же – Ольга Густавовна Суок-Олеша. Рядом с мужем и неподалеку от Багрицких.

Последняя запись в его дневнике: «Подумать только, среди какого мира живешь, и кто ты сам! А я ведь думал, что самое важное, это не ставить локти на стол!..»

«И от сестры и до сестры замкнулась жизнь волшебным кругом».

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Маленькая Марина плакала от жалости при виде лошадей, которым предстояло погибнуть от столкновения с быком на арене.

«Почему ты плачешь о судьбе этих лошадей? – спрашивал внучку Пикассо. – Они старые и годятся только для бойни». И сыну Полю, отцу Марины, он же Пауло, говорил: «Ничтожество даже смерти неинтересно… На арене важна только смерть быка».

Между тем, была пора, когда и для него казалась важной смерть лошади. Он писал умирающую белую лошадь в 1923 году. Тема не отпускала. Он возвращался к ней опять и опять.

Тогда он был с Ольгой.

Спустя двадцать с лишним лет он произносит в адрес Ольги то же слово, что в адрес дохлой лошади: ничтожество. «Она – полное ничтожество».

Американская, культовая для тех времен писательница Гертруда Стайн, его близкая приятельница, сделала вывод: «Если он и был чудовищем, то нам ничего не остается, как принять его таким, каков он есть… Он поставил на то, чтобы проникнуть в тайны бытия… и он добился в этом успеха… Однако он делал это с полнейшим пренебрежением к тем тонкостям, которые называются человеческой ответственностью».

* * *

Франция после второй мировой войны. Замок Буажелу. Сюда приезжают двое: Пабло Пикассо и Франсуаза Жило. Возлюбленная Пабло. Фактически жена. Формально жениться он не имеет права, поскольку женат на Ольге. С Ольгой они не живут больше десяти лет. Но он не может развестись с ней. В частности, потому, что это означало бы отдать ей половину картин. Так следовало из заключенного между ними брачного контракта. А это выше его сил.

Зато он подарил Ольге замок. Ольга бывает в нем крайне редко. Теперь он показывает его Франсуазе.

Из книги Франсуазы Жило «Моя жизнь с Пикассо»: «Наверху царила зловещая атмосфера. Там были длинные анфилады комнат, пустых, если не считать нескольких сундуков. Пабло открыл их. Там лежали балетные костюмы Ольги… У меня возникло ощущение, что если я загляну в чулан, обнаружу там с полдюжины повешенных жен. От пыли, ветхости и запустения у меня мороз шел по коже».

Мороз по коже. Пыль, покрывающая прошлое. Скелеты в шкафу.

Замок Синей Бороды.

* * *

Рим, вечный город вечной любви, свел их весной 1917 года, Пабло и Ольгу.

Он – уже известный 36-летний художник, живущий в Париже. Она – младше на 10 лет, балерина, гастролирующая по миру с «Русским балетом» Сергея Дягилева.

Он родился в испанском городе Малага 25 октября 1881 года в 23 часа 15 минут – мертвым. Не дышал. Дядя дон Сальвадор курил сигару и в тревоге склонился над ним. Дальше говорит сам герой: «Он выдохнул дым прямо мне в лицо, я скривился и заорал». Не то, чтобы младенец помнил – родные рассказывали. Хотя от этого младенца можно было ждать всего.

Ему дали имя Пабло Диего Хосе Франсиско де Пауле Хуан Непомусено Мариа де лос Ромедиос Киприано де ла Сантиссима Тринидад.

Поэт Макс Жакоб описывает его внешность, правда, до встречи с Ольгой: «Он был очень красив – лицо цвета слоновой кости, совсем без морщинок, на лице этом блестели глаза, они были у него тогда гораздо больше, чем сегодня, а волосы – цвета воронова крыла».

О красоте Ольги говорят портреты кисти Пикассо 20-х годов: «Ольга читающая», «Ольга читает, сидя в кресле», «Ольга, читающая в кресле», «Ольга в шляпе с пером», «Ольга в мантилье», «Ольга задумчивая», «Портрет Ольги», «Ольга в меховом воротнике».

Когда-то один из друзей, глядя на его кубистические портреты, спросил со всей грубостью, на какую был способен: «А что бы ты сказал, если бы твои родители пришли встречать тебя на вокзал в Барселоне, и у них были бы такие морды!»

Ольгу художник пишет, скорее, в духе Энгра, нежели Пикассо.

Любовь движет его кистью. Любовь и всепоглощающая нежность.

Что о ней будут нести потом!.. Что и не столь хороша. Что и балерина так себе. Что ограниченна. Что совратила художника с пути богемы на путь буржуазности. Что хотела направлять его, отвергая абстракции в пользу реализма. Что слишком бурно ревновала…

Не с подачи ли самого Пикассо будет тот счет, что ей предъявят?

Одна из армии любовниц Пикассо заметила: его неистовый темперамент можно сравнить с непредсказуемостью славян.

Ольга Хохлова была славянка.

Рано или поздно косе грозило найти на камень.

Украина, город Нежин – место рождения Ольги Хохловой. Дата – 17 июня 1891 года. Одни говорят про нее, что дочь полковника русской императорской армии. Другие – что генерала. Генеральская или полковничья, семья осуждает ее увлечение танцами как малоприличное для девушки ее круга занятие. Она порывает с семьей.

Будь она дурной балериной – как бы появилась в труппе «Русского балета»? Та самая девочка Марина, ставшая взрослой, прямо задает вопрос: «Зачем же в таком случае Дягилеву, известному своей бескомпромиссностью при отборе танцовщиков и танцовщиц, было держать мою бабушку в своей труппе? Уж конечно не для того, чтобы с ней спать – ведь он любил только мужчин».

Правда, есть иное объяснение. Дягилева, как позже Пикассо, привлекали «девушки из хороших семей».

Ко времени знакомства с Пикассо она танцевала в «Русском балете» уже пять лет. Примой не была, но была – очаровательна.

* * *