Следующий раз - Марк Леви

Хотелось бы мне увидеть, как ты вырастешь, как станешь взрослой… FXAH у меня есть право хотя бы на одну надежду, то единственное моё отцовское желание — чтобы жизнь позволила тебе осуществить твои мечты. Следуй им, Клара, никогда не бойся любить. Я люблю тебя так, как любил твою мать, как буду её любить до последнего своего вздоха.

Эта картина твоя, она посвящена тебе, Клара, дочь моя.

Владимир Рацкин, 18 июня 1867 г.».

Джонатан сложил листки, не в силах ничего сказать другу.

* * *

Клара вылезла из ванны и обернула бедра полотенцем. Посмотревшись в зеркало над раковиной, она поморщилась. На кровати лежал раскрытый чемодан, повсюду, включая диван, были разбросаны вещи. Все, что хотя бы немного напоминало одежду, висело на плечиках во всех мыслимых и немыслимых местах: на абажуре торшера, на форсунке дымоуловителя, на всех ручках шкафа. Под окном, у подножия монументального кресла, вырос целый ком одежды. Она ещё не отказалась от мысли натянуть джинсы, но для этого требовалось, чтобы мужская рубашка, которую она стала примерять, доходила хотя бы до середины бедра…

Она оставила номер в полном беспорядке. Захлопнув дверь, она повесила на набалдашник табличку «Не беспокоить!». Двери лифта выпустили её в холл. Часы показывали без десяти восемь. Она решила, что бокал вина не только утолит её жажду, но и успокоит, пошла в бар и села за стойку.

Старый «ягуар» приближался к центру города. Перед отелем, где остановилась Клара, Джонатан повернулся к Питеру.

— Она это читала?

Ещё нет, я получил перевод как раз перед тем, как отправился за тобой.

— Питер, я должен кое о чём тебя попросить.

— Знаю, Джонатан. Мы снимем картину с торгов.

Джонатан благодарно стиснул своему лучшему другу плечо. Когда он вышел из машины, Питер опустил стекло и крикнул:

— Но ты всё-таки навестишь меня на моём не обитаемом острове?

Джонатан помахал ему рукой.

Джонатан входил в отель «Фор сизонз» с отчаянно бьющимся сердцем. Он обратился к администратору, тот позвонил в номер Кларе, там не отвечали. У входа в бар столпилось много народу. Джонатан решил, что это желающие посмотреть по телевизору трансляцию бейсбольного матча. Заведение не могло вместить их всех. Потом он услышал завывание сирены на улице. К гостинице подъехала «скорая помощь». Джонатан стал продираться сквозь толпу. Клара неподвижно лежала на полу у стойки. Бармен обмахивал её лицо полотенцем.

— Не знаю, что с ней! — твердил он в испуге.

Клара выпила бокал вина и через несколько минут потеряла сознание. Джонатан рухнул на колени, схватил Кларину руку. Её длинные волосы рассыпались по полу. Глаза были закрыты, по лицу разлилась бледность, изо рта стекала струйка крови. Вино из разбившегося бокала смешивалось с кровью на мраморе в алый ручеёк.

Санитары внесли в гостиничный холл носилки, седая дама, вышедшая из-за колонны, вежливо уступила им дорогу.

Джонатан тоже забрался в карету «скорой помощи», мигалка которой тревожно замелькала в витринах вдоль узкой улицы. Водитель обещал, что они домчатся до больницы за десять минут, Клара никак не приходила в сознание.

— Давление падает, — предупредил санитар.

Джонатан наклонился к Кларе.

— Умоляю, не поступай со мной так! — прошептал он, обнимая её.

Врач отстранил его, чтобы поставить капельницу. Соляной раствор достиг сердца, и его биение ускорилось. Артериальное давление на приборе несколько поднялось. Реаниматор ободряюще положил руку Джонатану на плечо. Где ему было знать, что жидкость увлечёт за собой тысячи неведомых молекул, которые тут же атакуют клетки организма. Джонатан гладил Кларе лицо; когда его палец коснулся её щеки, ему показалось, что она улыбается ему.

Машина затормозила у дверей приёмного отделения, санитары положили Клару на койку на колёсиках. Начался безумный бег по коридорам. От мелькающих над головой неоновых ламп казалось, что закрытые веки Клары поднимаются и опускаются. До самых дверей смотрового кабинета Джонатан не выпускал её руку.

Питер, которого он вызвал на подмогу, тут же примчался и теперь сидел на одной из лавок в длинном коридоре. Джонатан вышагивал перед ним.

— Не беспокойся ты так, — уговаривал его Питер, — это просто небольшой обморок. Усталость от перелёта, волнения последних дней, ожидание встречи с тобой… Ты бы её видел в бостонском аэропорту! Если бы я не помешал, она бы выпрыгнула из самолёта, когда он ещё бежал по дорожке! Вот ты и улыбаешься! Тебе надо чаще со мной встречаться, никто, кроме меня, не умеет поднимать тебе настроение. Я боялся, что она вырвет свой паспорт у таможенника из рук, когда он спросил её о продолжительности намеченного пребывания…

Но Джонатан, меривший коридор шагами, догадывался, что друг скрывает за болтовнёй сильную тревогу. Через два часа к ним вышел врач, профессор Альфред Мур, которого вызвал к Кларе Питер. Он признался, что случай для него непонятный, данные анализов противоречат логике. Организм Клары принялся вдруг синтезировать антитела, атакующие её собственные кровяные клетки. Белые тельца с поразительной скоростью уничтожали красные. Если так пойдёт дальше, не выдержат и начнут растворяться стенки сосудов.

— Сколько остаётся времени, чтобы успеть спасти ей жизнь? — спросил Джонатан.

Мур признался, что настроен пессимистически. Уже стали проявляться подкожные кровоизлияния, скоро начнётся кровотечение во внутренних органах. Не позднее чем завтра начнут рваться одна за другой вены и артерии.

— Но существует же какое-то лечение! Иначе не бывает, мы живём в XXI веке, Господи, медицина больше не бессильна! — взмолился Питер.

Взгляд Мура не сулил ничего хорошего.

— Загляните к нам лет через двести-триста, тогда с вами будет трудно спорить. Поймите, мистер Гвел, чтобы лечить эту женщину, надо понимать происхождение её недуга. Единственное, что я могу сейчас сделать, — накачивать её коагулянтами, пытаясь оттянуть плачевный исход, но все равно не больше, чем на сутки.

Мур искренне извинился и зашагал прочь. Джонатан настиг его и спросил, есть ли вероятность отравления.

— Вы кого-то подозреваете? — спросил Мур.

— Ответьте на мой вопрос!

— Поиск токсинов ничего не дал. Я могу провести углублённый поиск, если у вас есть основания для такого предположения.

Профессором Муром владели сомнения. Он объяснил Джонатану, что если это яд, то он воздействует на Кларины белые кровяные тельца так, чтобы они атаковали тромбоциты и красные кровяные тельца как инородные тела.

— Только тогда естественные защитные силы организма начали бы процесс саморазрушения, который мы наблюдаем, — заключил он.

— Но это в принципе возможно? — спросил Джонатан.