Самое древнее зло I. Брянский фоллстрайк - Максим Лагно

Хадонк действительно выглядел свежим, в отличие от нас. Снаряга целая, даже чистая, только низ брюк запылился. Полный энергии и движения споггель молниеносно двигался над ним.

– Ты тоже бросил свою группу? – спросила Аделла.

– Нет.

Хадонк рассказал, что на подходе к территории завода в подвалах многоквартирного дома обнаружили почти сотню беженцев. Большая часть из которых – дети.

– Все они плакали, звали маму, несколько десятков взрослых и воспитателей детского сада не могли успокоить ораву. Было решено разделиться: часть солдат повела беженцев, а часть пошла со мной. Потом мы услышали грохот, звуки далёкой битвы, видать, это вы рубали слоггеров. Бросились было к вам, как услышали выстрелы за спиной: стая крипдеров напала на беженцев. Я заставил всех солдат присоединиться ко второй группе, а сам пошёл сюда.

– Верно, от этих землян толку нет, – фыркнула девушка-кошка.

Как бы я не относился к Аделле, но нужно что-то делать с её заносчивостью:

– Бестолковые земляне прямо сейчас рискуют жизнями, удерживая портал с крипдерами. Если бы не они…

– Хватит, Матвей, – устало отозвалась Бленда. – Ты её не переделаешь. Давайте двигаться дальше. Чтобы усилия Лимоныча не оказались ненужными.

– А ты знаешь куда?

Бленда показала на двухэтажное здание администрации. Над ним образовалось что-то вроде воронки из облаков, по стенам лазали редкие крипдеры. Опалённый триколор пафосно трепетал на ветру, который менялся каждую секунду:

– Пробные порталы переброски чаще всего открываются над этим домиком с флагом. Значит, там и Первомаг.

1

Мы двинулись, обходя завалы камней, перебираясь через ямы.

Однажды я работал фотожурналистом для новостного сайта. Делал на этом заводе то ли фотосъёмку помпезного открытия нового цеха, то ли реставрации старого. Территория завода была чистенькой, ухоженной. А новый цех выглядел почти современно.

Теперь весь Брянск смотрелся, как локация из Фоллаута.

На половине пути я обнаружил под ногами сломанный флагшток с втоптанным в землю триколором. Я остановился, достал нож и срезал флаг. Оттряхнул, свернул и спрятал в рюкзак.

Хадонк уважительно сказал:

– Знамя государства не должно валяться в земле, если хотя бы один его гражданин всё ещё ходит по ней. Ты патриот, это хорошо.

– Вообще-то, совсем не патриот, – признался я. – Когда в стране мир и спокойствие, когда ты уверен в завтрашнем дне, всегда хочется критиковать и страну, и власти. Но сейчас, когда Брянск превратился в руины, а самое древнее зло копит силы, чтобы превратить в руины всю Россию, а далее и мир, я вдруг понял, что идея государства – это единственно, что помогает нам сейчас.

– Понимаю, – ответил Хадонк. – В истории Драйденских Земель был период смуты, когда сторонники монархии, поддерживаемые деньгами из Химмельблю, решили…

Над нашими головами раздался оглушительный хлопок и открылся портал. Из него выперло огромное чудище. Вытянутая морда усеяна копьеобразными наростами, жёлтые выпуклые глаза часто моргали, как у ящерицы. Из приоткрытой пасти торчал раздвоенный язык, с которого капала слюна. Когда её капли достигли камней, то прожгли насквозь.

Чудовище всё лезло и лезло. Расправило кожистые крылья, схватилось за края портала когтистыми лапами, как попугай на обруче, оттолкнулось и взмыло в задымлённое небо.

Я и Бленда оторопело наблюдали за ним. Хадонк сразу приготовился к драке, сгребая к себе валуны побольше.

И только Аделла восторженно закричала:

– Дракон! Огненный, в расцвете сил!

И побежала за ним, как ребёнок к ёлке за подарками.

– Вернись! – крикнула Бленда.

– Это же дракон! Грррр-мяу!

Аделла в два прыжка оборотилась в зверя, причём размером в половину дракона… На третий прыжок подпрыгнула так высоко, как прыгают кошки, настигая взлетающего голубя.

– Первомаг делает всё, чтобы отвлечь нас, – сказала Хадонк.

– На некоторых это срабатывает, – кивнула Бленда.

Аделла настигла дракона, ухватив лапами за хвост. Развернув башку, дракон окутал Аделлу облаком пламени. Опалённая кошко-девочка упорно тащила дракона в низ. Оба зверя рухнули, разбрасывая камни и пыль, только-только осевшую после битвы со слоггерами.

– Убей тебя булыжник, Аделла, – закричала Бленда. – Мы идём дальше.

– Разве мы не должны ей помочь? – удивился я.

– Если не слушается приказов, пусть сама справляется.

Хадонк тоже нерешительно стоял, подняв своей невидимой силой несколько гигантских обломков бетона.

– Ну, пойдёмте же.

Аделла и дракон катались по земле. Дракон не мог больше использовать огонь, потому что Аделла плотно к нему прижалась, обхватив всеми лапами. Дракон бил её крыльями и оглушительно верещал. Было странно слышать от величественного животного столь тонкие звуки.

Хадонк бросил камни:

– Драген научил её превращаться в тинь-поу, после чего она стала мечтать о следующем шаге: о превращении в дракона. Пока она не победит и не усвоит его образ, не успокоится.

Хадонк и Бленда пошли вперёд. Я остался.

Бленда бросила на меня взгляд через плечо, но ничего не сказала, а только ускорила шаг.

Аделла явно побеждала: дракон уже не старался ударить её, а извивался, выкручивался из её хватки. Иногда ему удавалось пролететь десяток метров, но Аделла снова тащила его на землю. Швыряла о камни, рычала, мяукала и била лапами по крыльям, по голове и туловищу.

Странно, подумал я, если тинь-поу сильнее дракона, то какой смысл желать в него превратится? Из-за пафоса разве что? Хотя Аделла несколько раз упоминала: для ливлинга превращение в дракона – высшее достижение. Сильнее дракона нет никого. Не могла же она ошибаться.

– Он тебя обманывает, – осенило меня. – Слышишь, Аделла? Он поддаётся!

2

Я кричал это и бежал за перекатывающимися телами зверей. Но Аделла не то, чтобы не слышала меня, но просто не обращала внимания. Сейчас она была огромным мускулистым животным. В три раза большим, чем тогда, когда охотилась на оленя.

– Послушай же! Здесь что-то не то…

Из-за груды камней выскочил крипдер с перебитой ногой. Если бы не его ранение, я бы не успел снять автомат. Крипдер криво прыгнул, я откатился в сторону, сбрасывая рюкзак.

Отставив перебитую ногу, крипдер сжался, готовясь ко второму прыжку.

Лимоныч прав, я хреновый стрелок. В армии одинаково плохо стрелял из положения «лёжа», «с колена» и «на ходу без остановки». Но в этот момент я будто бы перерос самого себя, как в случае с государственным флагом. Все знания, что мне вдалбливались и были позабыты, вдруг дали результат. За мгновение переключился на стрельбу очередями и за пару секунд всадил в тварь все тридцать патронов.