Искушение и соблазн - Сьюзен Джи Хейно

— Не приятели, а исключительно мои враги! Ничего, придет день, когда я заставлю их горько пожалеть о том, что они считали меня плохим стрелком.

— Вообще‑то я имел в виду ваших друзей, милорд, а вовсе не врагов.

— Как тебе удалось так быстро меня найти? — спросил Линдли, радуясь возможности перевести разговор на другое.

— О, так ведь я приглядывал за вами, сэр. Кто‑то же должен это делать.

— Что ж, я рад. Дело слегка… ммм… усложнилось.

— Так ведь так всегда и бывает, разве нет? Ну и что же произошло на этот раз? Боитесь, что ваш приятель Растмур снова напьется до положения риз и вляпается в какие‑нибудь неприятности?

— Ты тоже уже заметил его?

— Угу. Думаете, он выследил вас?

— Необязательно. Для видимости он пообещал родственникам мисс Даршо, что разыщет ее, так что, думаю, он здесь из‑за нее, а я тут ни при чем. Честно говоря, я еще не решил, можем ли мы ему доверять.

— Стало быть, эта цыпочка с вами, я угадал, милорд?

— Ну… эээ… я решил, что было бы недостойно джентльмена бросить ее без всякой помощи, так что… Да, она тут.

— Разумеется, милорд! — хохотнул Физел. — Держу пари, достаточно на минуту оставить ее без присмотра, и девчонка поспешит вернуться к своему муженьку!

— По‑моему, я говорил тебе, кто такой на самом деле ее муж.

Физел снова захохотал.

— Это верно, милорд, говорили. Да только сдается мне, у мисс Даршо появилась соперница. Вернее, соперник. Похоже, этот ее «муж» без ума от лорда Растмура. Догадываетесь, кто это может быть?

— Неужели спутница Растмура — та самая авантюристка? Бывшая актриса?

— Угу, милорд, она самая и есть… и по‑прежнему в штанах.

Вот так номер! Что ж, это придает ситуации дополнительную остроту. Какую же роль во всей этой истории играет эта женщина? Может, решила помочь Растмуру выследить Софи, чтобы отобрать у нее медальон? Да уж, мисс Даршо не позавидуешь — куда ни глянь, вокруг сплошные «рыцари плаща и кинжала», усмехнулся Линдли.

— Проклятие! — выругался он. — Боюсь, без твоей помощи, Физел, мне не справиться!

— Разве я когда‑нибудь отказывался помочь, милорд?

Теперь уже пришла очередь Линдли смеяться. Добродушно хлопнув верного слугу по плечу, он кивнул, указывая на ту часть дома, где тень от стены была гуще и куда не выходило ни одно окно. Нужно было посвятить Физела в некоторые подробности этого дела, а времени у них уже почти не осталось. К тому же следовало постараться, чтобы не попасться на глаза Растмуру — во всяком случае, в пределах постоялого двора. Или этой странной актрисе, предпочитавшей носить мужское платье. Чем меньше они будут знать, тем лучше, решил Линдли.

— Да, мой друг, я знаю, что всегда могу положиться на тебя.

Софи потуже завязала узелок со своим жалким скарбом, предварительно убедившись, что ничего не забыла. Трудно было сказать, когда вернется Линдли и что он ожидает увидеть по возвращении. А значит, нужно поскорее уносить отсюда ноги, решила она.

Софи осторожно потянула на себя дверь и была приятно удивлена, обнаружив, что она не заперта. Похоже, Линдли и в самом деле было наплевать, будет ли она ждать его возвращения или поспешит удрать. Может, он вовсе не так уж и стремился отобрать у нее медальон, чтобы найти отца, как ей показалось. Возможно, он уже его нашел. И как она не подумала об этом, когда увидела, что он направляется к двери?

Отец, вполне возможно, здесь, на постоялом дворе, и мадам Эудора тоже. Вот ужас будет, если Линдли его найдет! Нужно расспросить перед уходом хозяина. Он наверняка знает, остановился ли у него человек, похожий на отца.

Софи на цыпочках выбралась в коридор и нос к носу столкнулась со служанкой, которая впопыхах взбежала по лестнице. В руках она тащила ведро с водой, над которой поднимался горячий пар, и лицо у нее было недовольное. Откуда‑то из‑за дверей доносился жалобный детский плач.

— Простите, мисс, — пропыхтела служанка, пытаясь протиснуться мимо Софи. — Из‑за этого сорванца мы все целый день на ногах, — недовольно буркнула она. — Моя хозяйка велела принести теплой воды и полотенца — мол, купание успокоит ребенка. И вот нате вам, полюбуйтесь — я промокла насквозь, и все ради того, чтобы этот спиногрыз мог принять ванну, которую он, может, и принимать‑то не желает!

Служанка, не переставая недовольно ворчать, подхватила ведро и, оттеснив Софи плечом, потащила его к двери чуть дальше по коридору. Похоже, именно оттуда и слышался детский плач. К несчастью, обе руки у нее оказались заняты — постучать в дверь было уже нечем. Софи со вздохом поспешила ей помочь. Возможно, теплая вода — вернее, то, что от нее осталось, — действительно сможет успокоить раскричавшегося ребенка, подумала она. Ничего не случится, если она потратит пару минут, чтобы помочь задерганной служанке внести ведро в комнату.

Софи постучала. Ребенок за дверью продолжал надрываться, но в глубине комнаты послышались торопливые шаги. Через минуту дверь распахнулась. Софи, решившая, что и так уже сделала все, что могла, собралась было отойти в сторону, предоставив остальное служанке, однако при виде молодой женщины, стоявшей посреди комнаты, застыла как вкопанная.

— Энни?!

Господи, помилуй… ее любимая подруга! А в глубине комнаты, за спиной Энни, восседает и сама мадам Эудора. Точнее, укачивает на руках вопящего младенца, и вид у нее при этом какой‑то расхристанный, удивилась Софи, привыкшая видеть совсем другую Эудору.

— Софи! — воскликнула Энни. Всплеснув руками, она заключила подругу в объятия и принялась тискать и тормошить ее.

Служанка, потеряв терпение, что‑то недовольно проворчала себе под нос, после чего, аккуратно отодвинув обеих подруг в сторону, втащила в комнату ведро с горячей водой и поставила его на ближайший стол. Судя по злобному взгляду, которым она смерила хнычущего малыша, чадолюбие не входило в число ее основных добродетелей. К счастью, Энни, похоже, ничего не заметила.

— Софи! Мы все‑таки тебя нашли!

— Да, и я…

Мадам, видимо, вспомнив о служанке, поспешно прервала их.

— Ну наконец‑то! — бросила она. — А мы уже решили, что ты так и не появишься, Софи. А теперь, когда нам принесли горячую воду и полотенца, думаю, мы сможем какое‑то время побыть в тишине. Спасибо, милочка, это все, — повернулась она к служанке.

Энни поспешно взяла на руки малыша, однако тот продолжал вопить во все горло.

— Боюсь, малышка не слишком любит путешествовать, — пробормотала Энни, укачивая дочку. — Вот я и подумала, может быть, если искупать ее в теплой воде, она успокоится.

— Тебе помочь? — предложила Софи.

— Не нужно. Энни и сама справится, — вмешалась мадам. — Ох, как же мы рады видеть тебя, Софи. Слава Богу, теперь мы можем наконец вернуться в Лондон. Прямо сейчас.