Искушение и соблазн - Сьюзен Джи Хейно

Линдли, выразительно фыркнув, отошел к окну.

— Знаю, он ваш отец, и, естественно, вы считаете, что ваш долг — выгораживать его. Но, поверьте, мисс Даршо, Филипп д’Аршо — дурной человек. Вам лучше держаться от него подальше.

— В самом деле? — фыркнула Софи. — По‑вашему, мне безопаснее остаться здесь, в каком‑то Богом забытом городишке, где порядочная девушка даже днем не может появиться на улице, чтобы на нее не напал грабитель?

— Позвольте напомнить вам, что был уже вечер. И я уже говорил вам, мисс Даршо, человек, который напал на вас, знал, кто вы. Он охотился за медальоном.

— Еще одна веская причина, почему мне хочется поскорее найти отца.

— Послав меня к черту, я угадал?

— Или просто куда‑нибудь подальше.

Вот лгунья! Софи вдруг поймала себя на том, что ни о чем так не мечтает, как снова очутиться в объятиях Линдли. Бог свидетель, она действительно не хочет, чтобы он уходил!

— Я никуда не уеду. Я не оставлю вас, мисс Даршо.

— Конечно, уедете. Вы просто ждете, когда медальон окажется в ваших руках. А когда это случится, вы снова приметесь выслеживать моего отца. Скажете, нет?

— Конечно. Но это будет потом. Я уеду, но лишь после того, как позабочусь о вас.

— Позаботитесь? Обо мне? Бог мой, вы говорите об этом, словно я какой‑то букет, который нужно поставить в вазу с водой.

— Вы знаете, что я имел в виду. Может, вы и считаете меня чудовищем, мисс Даршо, но, уверяю вас, у меня и в мыслях не было гоняться за вашим отцом, зная, что я бросил вас тут умирать с голоду. Так что нет… я вас куда‑нибудь пристрою.

— Вы собираетесь найти мне место?

— Да, если вы именно этого хотите.

— А если нет?

— Но, позвольте, вы же сами только что сказали…

— Просто я имела в виду, что на этот раз буду очень разборчива!

— Конечно. Я позабочусь об этом.

— Вы ведь не отошлете меня к мистеру Фитцгелдеру, нет?

— Проклятие, что вы такое говорите? Я бы даже собаку ему не доверил!

Софи засомневалась, стоит ли ей понимать это как комплимент.

— Что ж, рада слышать, что в ваших глазах я имею не меньшую ценность, чем собака. Очень вам благодарна, милорд.

— Перестаньте дерзить, мисс Даршо. И дайте мне наконец взглянуть на медальон.

— Нет! — отрезала Софи, обхватив себя руками с таким видом, будто боялась, что платье само собой сползет с ее плеч, тем самым дав возможность Линдли без особого труда завладеть медальоном. — Если вы не намерены отобрать его у меня силой, тогда я хотела бы знать, что я получу взамен?

— Решили поторговаться, значит?

— А почему бы и нет? Одна ночь! — объявила Софи таким тоном, что Линдли при всем своем желании не смог бы притвориться, что не понимает, что она имеет в виду.

— Что?!

Вероятно, у нее не получилось выразиться так ясно, как ей хотелось.

— Одна ночь. Вы останетесь здесь на одну ночь. Это позволит моему отцу выиграть время, а вам… Вы получите свой медальон.

— По‑моему, вы уже согласились, что я могу просто отобрать у вас медальон?

— Тогда к чему весь этот разговор? Вы могли отобрать его у меня сразу же, как только убедились, что он при мне.

— Вот именно, при вас. Вы надели медальон на шею.

— Что? Как вы догадались?

— Если вы заметили, мисс Даршо, я мужчина. И весьма искушенный в подобных вещах.

— Вот как? Ну, значит, тогда вы зря тратите время, милорд. Сказать по правде, я считала, что столь искушенный мужчина мог бы давным‑давно оставить меня без платья и завладеть медальоном.

— Я решил, что вы будете признательны, мисс Даршо, если я не стану торопиться! — отрезал он, одним прыжком преодолев разделявшее их расстояние. Боже милостивый, он набросился на нее, как… как дикий зверь! — Что ж, теперь я намерен действовать быстро.

Что он и доказал, схватив Софи в объятия. Девушка ахнула — Линдли с такой силой стиснул ее, что она почувствовала, как ее ноги оторвались от земли. Как ни странно, он не поцеловал ее… хотя Софи со стыдом призналась себе, что не возражала бы, если бы он это сделал. Вместо этого Линдли просто смотрел на нее… и очень сердито, надо сказать.

— Со мной опасно играть в подобные игры, мисс Даршо. Вы и понятия не имеете, насколько далеко я способен зайти, чтобы добиться своей цели.

— Так вы обещаете? Одну ночь?

— А вы обещаете, что отдадите мне медальон, если я соглашусь? — осторожно спросил он. — Кстати, а где вы собираетесь сами быть этой ночью? Наверное, сбежите, чтобы предупредить отца?

— А где вы хотите, чтобы я была, милорд?

— Здесь, разумеется.

— Тогда я буду здесь.

— Я не был бы джентльменом, мисс Даршо, если бы заранее не предупредил вас, что наша с вами сделка весьма выгодна для меня.

— Польщена, что вы так считаете, милорд. Должно быть, вы до сих пор так и не поняли, что свобода моего отца мне дороже всего. Уверяю вас, мысль о том, что я смогла ему помочь, доставит мне куда больше удовольствия, чем вы рассчитываете получить от… эээ… от меня.

Теперь Линдли уже откровенно забавлялся.

— Позвольте вам заметить, что вы очень, очень ошибаетесь, дорогая!

Наконец он все‑таки нагнулся и поцеловал ее. Ооо… кажется, она начинает постепенно к этому привыкать, пронеслось в голове Софи. Да уж, Линдли не соврал… он действительно весьма искушен в подобных вещах. И Софи, отдавшись наслаждению, обвила руками его шею.

Боже милостивый, если ради того, чтобы спасти отца, нужно было обречь себя на столь восхитительную пытку, подумала Софи, то она сделает это с радостью. Оставалось только надеяться, что и Линдли в этот момент испытывает нечто подобное. Судя по отрывкам из разговоров девушек, подслушанных ею еще когда она жила у мадам Эудоры, среди джентльменов иной раз встречались и такие, кто не спешил покончить со всем поскорее. Софи решила, что подобные торопыги вряд ли бы ей понравились. Этой ночью она не намерена была спешить.

Да уж, будь на то воля Софи, она была бы рада, если бы эта ночь никогда не кончалась. Ради отца, разумеется, поправилась она. Каждая минута, которую ей удавалось выиграть для него, означала, что он все дальше от Линдли. А сама Софи — все ближе.

Она попыталась отогнать страх, грозивший нахлынуть на нее и подорвать ее решимость. Конечно, потом она будет горько жалеть о том, что произошло, в этом нет сомнений… но пока, решила Софи, она постарается забыть обо всем, кроме поставленной перед собой определенной и ясной цели. К счастью, Линдли в этот момент завладел ее языком, а его умелые руки, ласкавшие и гладившие ее спину, еще больше укрепили ее в этом решении. Софи мысленно поблагодарила Линдли.