Проклятие Кантакузенов - Владимир Александрович Андриенко

Они сие дело с дома князя Кантемира Антиоха начали. И привлекли к сему слугу некоего валашского роду именем Войку.

А сей Войку был прислан на Москву из имения Константина Кантемира. А сей Константин Кантемир приходиться зятем князю Дмитрию Голицыну…»

Ушаков понял, что за лист попал к нему в руки. Здесь пахло серьезным заговором против императрицы. Уж он-то сумет сие дело распутать. И вскоре явится во дворец для доклада…

***

3

Село Архангельское. Имение князей Кантемиров.

Иван Тарле.

Иван Карлович Тарле отбыл в имение Архангельское в собственной карете. Его сопровождал личный лакей и два вершника для солидности. Чиновник мог себе это позволить. Тарле был довольно богат и наследовал от своего отца действительного статского советника Карла Тарле более 100 тысяч рублей серебром и добротный дом в Петербурге.

Карл Генрихович прибыл в Россию из Гессена и был зачислен военным инженером в адмиралтейскую коллегию. Затем, после того как он наладил литье пушек для военных фрегатов, его перевели, за честность в штатс-контор-коллегию, где он прослужил до смерти императора Петра. В России Карл Тарле женился на девице Елене Ртищевой, второй дочери боярина Ртищева и закрепился среди сановного дворянства.

Сына Ивана Карл Генрихович отдал в Преображенский полк, но молодой человек тяготился военной службой и отец добился его перевода в юстиц-коллегию. Там Иван стал делать карьеру. Он довольно быстро изучил воровской мир северной столицы империи и проявил себя в раскрытии заговора против императрицы Екатерины Алексеевны. За то его хвалил сам всесильный тогда Меншиков.

Отец приучил Ивана быть экономным и деньгами зря не ссорить. Хотя Иван Карлович всегда заботился о своем комфорте. Вот и сейчас он спокойно дремал на мягких подушках, не обращая внимания на ухабы разбитой дороги, по которой ехала его рессорная английская карета.

Слуга Тарле Пашка из калмыков был умелец на все руки. Сейчас он был за кучера и ловко правил лошадьми. Барин велел ему добраться до Архангельского как можно быстрее.

Один из вершников поравнялся с кучером и спросил его:

— Не остановиться ли нам у трактира?

— Барин не велел! — ответил Пашка.

— Дак темнеет уже.

— Скоро будем на месте. В барском доме заночуем! Там тебе и перина будет и водки дадут. А в трактире разве заночуешь? Клопы сожрут.

Вершник огрызнулся:

— А в барском доме разе нет клопов?

— Может и есть, но все же не трактир. Трактирные клопы они самые злющие. У нас в доме в Питенбурхе клопов кожную неделю изводят.

— И как? — спросил вершник.

— Меньше становиться, но совсем извести не могут! Но клопы и в царских палатах есть. А вот и лес кончился! Вишь как! Скоро на месте будем!

Он подхлестнул лошадей.

Карету тряхнуло на ухабе, и Тарле проснулся. Он выглянул из окна. Рядом трусил на лошади сопровождавший вершник, плотно закутавшись в мокрый от дождя плащ.

«Пашка как бы карету в грязь не опрокинул. Все удаль показывает. Зря я велел ему торопиться. Надобно будет, как приедем, его сразу обратно наладить. Пусть ночку переночует и утром убирается на Москву. Слишком болтлив мой слуга, и распустить язык среди дворни может».

Иван Карлович вспомнил совет матери не брать с собой Пашку, а взять немца Клауса, человека рассудительного и осторожного. Но Клаус был слишком медлителен, и Пашкина расторопность нравилась Тарле больше.

Однако уж не раз был Пашка бит за свой язык. Он слишком много выбалтывал слугам про вурдалака. Дескать, барин его важным и опасным делом занят — мертвяка разыскивает из могилы вставшего.

— Я же велел тебе не болтать! И что за ерунду ты говорил? Какой еще мертвяк? Из-за таких как ты все слухи пакостные и ползут по Москве.

Слуга обещал молчать, но сдержать обещания не мог, ибо был слишком словоохотлив, особенно по части женского пола. Потому оставлять его в Архангельском Тарле не станет. Здесь можно обойтись и без слуги.

Карета остановилась у самых ворот большого барского дома. Это было гнездо Кантемиров…

***

Управляющий имения Кантемиров встретил чиновника со всем почтением.

Тит Ипатыч проводил важного гостя в кабинет хозяина имения и там ответил на все вопросы.

— Я сам видел, как господин Карпов отбыли из имения, ваше благородие. Больше того, сие наблюдал здешний пристав Осипов и может сие подтвердить.

— Но в Москву господин коллежский секретарь Карпов не прибыл, почтенный Тит Ипатыч. Хотя его денщик, оправленный им заранее тайно, в Москву вернулся.

Управляющий только развел руками.

— Мне надобно знать, почтенный Тит Ипатыч, куда подевался коллежский секретарь сыскного ведомства юстиц-коллегии. Я ни в чем не обвиняю вас, но ежели вы и далее станете скрывать от меня то, про что я знать должен, то я могу подумать, что и вы в сем деле замешаны.

— Что вы, ваше благородие! Рази бы я посмел? Приехал офицер из юстиц-коллегии, и я его принял в доме честь по чести.

— Про сие мне ведомо. Но куда он делся после того, как покинул сей дом?

— Дак не поверите вы, ваше благородие.

— Я хочу услышать ваши ответы, Тит Ипатыч.

— Извольте, ваше благородие. Я господина Карпова упреждал про опасности, которые в сих местах его подстерегали. Но он не стал слушать.

— И что сие за опасности? — поинтересовался Тарле.

— Дак ежели прознает кто по некие вещи, то не дадут ему пути отсюда. И пропадет тот человек в «Ведьминой гати»

— И что сие «Ведьмина гать»?

— Дак постоялый двор.

— Что-то я не слыхал про такой постоялый двор. Где он находится?

— Дак в том-то и дело что нет его.

— Что сие значит?

— Он и есть, но его и нет, ваше благородие.

— Не могу понять, Тит Ипатыч.

— Дак исправник здешний Осипов много раз пытался найти сей дом в лесу у дороги. Да попасть туда не просто, барин. Но в том кабаке многие здешние вино пили. И сие истина. Но исправник его николи не видал. И то истина.

— Но кабаки государевы в ведении особой канцелярии находятся.

— Но не этот, ваше благородие. «Ведьмина гать» кабак особый. Попасть туда можно, коли путь тебе туда намечен.

— Кем намечен?

— Ведьмами, — ответил управляющий.

— А в здешних местах есть ведьмы? — спросил Тарле.

— Дак места у нас какие. Здесь в давние времена капище богов языческих было. И называли его местом древней силы. Поклонялись там Чернобогу владыке мести.

— Вы столь хорошо знаете легенды, Тит Ипатыч?

— Дак здешний я, барин. Кто сего не знает, кто народился в Архангельском? Больше того, в сих местах жила Кассандра Кантакузен, ваше