Планета обезьян. Война - Грэг Кокс

«Вместе обезьяны – сила».

Цезарь не поправлял ее. Она рисковала жизнью, чтобы облегчить его страдания, рискуя попасться на глаза Полковнику и его людям. Она заслужила право считать себя обезьяной.

Даже если она никогда не сможет произнести ни слова.

* * *

«Вместе обезьяны – сила» – жестами показывала девочка, удивляя Мориса, который вместе с Ракетой и Плохой Обезьяной наблюдал за ней из укрытия. Глубоко тронутый мучительной сценой, разыгравшейся на тюремном дворе, он не мог понять, чем ему больше гордиться – стойкостью обезьян перед лицом превратностей судьбы или верностью человеческой девочки вновь обретенному племени. Орангутанги-самцы, следуя инстинкту, не играют заметной роли в выращивании потомства, но Морис не мог быть больше тронут поведением девочки, даже если бы она была его собственным ребенком. И он принял решение продолжать учить ее изо всех сил.

Если, конечно, они доживут до захода солнца.

Но теплый комок в его груди мгновенно превратился в лед, едва он заметил, как Полковник со своими лейтенантами направляется в сторону Цезаря и других согнанных в загоны обезьян, которые, кажется, не замечали их приближения. Идя по лагерю, люди смотрели друг на друга, явно поглощенные разговором. Стоявший за Морисом Ракета напрягся, очевидно, тоже заметив Полковника и его людей. Морис зажестикулировал, стараясь привлечь внимание девочки, все еще стоявшей перед клеткой Цезаря. Он не мог даже вообразить, что безжалостный Полковник потерпит незваных гостей, помогающих пленным обезьянам.

«Если люди увидят ее, – подумал Морис, – они ее убьют…»

* * *

Хруст снега под ногами идущих по двору людей вовремя насторожил Цезаря. Повернувшись в клетке, он увидел направлявшихся в его сторону Полковника и его офицеров в сопровождении Рыжего и некоторых других его товарищей-предателей. До них оставалось метров пять, не больше, но люди, кажется, были так глубоко погружены в спор относительно какой-то важной проблемы, что ни на что не обращали внимания. Однако предатели могли заметить девочку в любую секунду.

Если…

Цезарь гукнул девочке, привлекая ее внимание, и жестами приказал спрятаться за ближайшую опору сторожевой башни. Мгновенно сообразив, она метнулась к стальной конструкции и крепко прижалась к ней как раз в тот момент, когда Полковник со своими людьми прошел мимо клетки Цезаря. Никто из людей еще не смотрел в их сторону, но Цезарь отвел глаза от девочки, чтобы случайно не обнаружить ее присутствие. Сейчас он был благодарен тому, что девочка немая – только молчание могло ее спасти.

Он тоже молчал, надеясь не привлечь внимание Полковника и опасаясь, что девочку могут обнаружить раньше времени. Она хоть и молчала, но слишком далеко зашла на вражескую территорию. Шансы были не в ее пользу.

Девочку спасли громкие крики, раздавшиеся с другой стороны тюремного двора, отвлекая Полковника и его лейтенантов. Полковник поднял голову, посмотрев в сторону источника шума, и Цезарь стал смотреть в ту же сторону, стараясь понять, что было причиной беспокойства. Плохая это была новость для обезьян или хорошая?

Группа из пяти солдат, потрясая пистолетами и ружьями, направлялась к Полковнику. Охранники были ужасно возбуждены, кричали на своего невидимого пленника, находившегося за их спинами, грубо тыкали в него стволами своих ружей. Благодарный этому шуму и беспорядку, Цезарь тем не менее очень хотел понять, чем они были вызваны. Может, кто-то из обезьян попытался сбежать или еще у кого-нибудь из солдат обнаружили признаки вируса?

Цезарю очень хотелось, чтобы это был вирус.

Когда солдаты приблизились, он, присмотревшись, увидел, кто скрывался за их спинами. Его сердце вздрогнуло, когда он узнал пленника.

Это был Ракета.

Один против нескольких, под прицелом ружей, шимпанзе не опустил головы, когда его подвели к Полковнику, который бросил подозрительный взгляд на Цезаря, вне всякого сомнения, подозревая, что другой шимпанзе появился в лагере, чтобы его освободить. Что касается Цезаря, то он был поражен, увидев своего друга в руках врагов. Появление девочки уже говорило о том, что Ракета и остальные не покинули гор, как приказал он, но что стало с Морисом и с Плохой Обезьяной? Где были они?

Ему очень хотелось расспросить об этом Ракету, но это было невозможно из-за стоявшего рядом Полковника и девочки, прятавшейся в нескольких метрах от них. Цезарь выдержал испытывающий взгляд Полковника, внутренне молясь, чтобы взгляд сумасшедшего не упал на опору сторожевой башни, за которой скрывался ребенок. Конечно, плохо, что Ракету поймали, но Цезарю очень не хотелось, чтобы смерть девочки тоже была на его совести.

Не получив никакой реакции от Цезаря, Полковник с безопасного расстояния стал разглядывать Ракету. Царапины на шее человека напомнили Цезарю, что совсем недавно он едва не убил его. Полковник кивнул Рыжему, давая знать, что тот теперь может заняться пленным шимпанзе, и Рыжий на четвереньках подошел к Ракете, который оскалил зубы до десен при виде обезьяны-предателя.

Рыжий в ответ злобно взглянул на Ракету. Было время, вспомнил Цезарь, когда эти две обезьяны были союзниками и жили в одном племени, которым правил Цезарь. Но восстание под руководством Кобы разрушило это единство, и обезьяна пошла против обезьяны. Осадок, оставшийся после этой горькой распри, была все еще заметен в почти физически ощущаемой неприязни между обезьянами, когда Рыжий попытался схватить Ракету за лапы и получил от того внезапный и жестокий отпор. Ракета яростно бросился на него, освобождаясь от хватки, и ударил головой прямо в лицо горилле. Рыжий, зашатавшись, сделал несколько шагов назад, обхватил лапами голову и снова в ярости бросился на Ракету.

Лая и рыча, они дрались, молотя друг друга кулаками и катаясь по земле, а вокруг них стояли солдаты, направив ружья на сцепившихся обезьян. Кое-кто смеялся, наслаждаясь жестоким спектаклем, другие смотрели с опаской. Делались ставки на то, кто из обезьян победит. Обезьяны-предатели стояли вокруг, не уверенные, стоило ли помогать Рыжему. Цезарь предположил, что они не хотели попасть под выстрелы, если людям надоест и они откроют огонь по обеим обезьянам. Он был удивлен, что солдаты до сих пор этого не сделали.

Все внимательно следили за жестокой схваткой, даже Полковник. Увидев подходящую возможность, Цезарь дал знак девочке бежать что есть силы. Ему больно было использовать драку Ракеты для прикрытия, но, наверное, и жестокость может сделать доброе дело. Он ничем не мог помочь Ракете сейчас, но у девочки наконец появилась возможность скрыться.

Мгновенно поняв его, она бросилась прочь от опоры башни, через тюремный двор к разваливающимся многоэтажным казармам, которые шли вдоль одной из сторон каньона. Она пригибалась, пряталась за кучами камней и мусора, направляясь к стене и безопасности. Цезарь старался сдерживаться и не смотреть на то, как она бежит.

«Не останавливайся, – мысленно подбадривал он ее. – Беги, не останавливайся».

Две обезьяны все еще продолжали драться, верха никто не брал. Самец гориллы был крупнее и тяжелее шимпанзе, но Ракета брал упорством и яростью, хотя он прекрасно понимал, что все равно будет окружен врагами, даже если победит. Цезарь когда-то, давным-давно, сам дрался с Ракетой и прекрасно помнил, как быстро и сильно мог ударить жилистый шимпанзе. Он надеялся, что его друг еще долго будет драться – чтобы девочка успела скрыться за стеной, и еще ему очень хотелось прийти ему на помощь. Яростная драка напомнила ему о его собственной сумасшедшей схватке – один на один – с Кобой, перед тем, как бунтарь наконец упал, разбившись насмерть. Цезарю показалось, что эта неприятная история снова разворачивается перед его глазами, но только еще более беспредметно.