Товарищ Брежнев. Большая искра - Дмитрий Абрамов

Слева озеро обходить можно. Но пешком. Хренова туча там всяких оврагов и мелких речушек. Заблудишься-застрянешь.

Будем воевать по правилам. Разворачиваем артиллерию. Высылаем арткорректировщиков и авианаводчиков. Ждём. Ага. Прилетели. Полк на Пе-2 прилетел. Мы им с земли подсказываем, чего подровнять нужно. Пешки улетали уже совсем в темноте. Пока шла бомбёжка, все бойцы, кроме подразделений разведки, меняют немецкую форму на родную. Спешно рисуют красные звёзды на технике, оставляя балкенкройц[158] только на технике разведчиков.

Ещё четыре бомбера прошвырнулись над Ригой, но не бомбы кидали, а листовки. А в листовках информация на немецком, латышском и русском. Информация такая. Город уже окружён доблестными войсками РККА, штурм начнётся завтра с рассветом. Но так как Красная Армия не желает лишних жертв среди мирных жителей, то до утра оставляет открытым гуманитарный коридор. По нему можно беспрепятственно покинуть Ригу. Коридор шириной пять километров от устья речки Лиелупы и далее на запад вдоль берега залива. В общем, спасайся, кто может. Чтоб листовки были лучше заметны на снегу, их напечатали на красной бумаге. А в дополнение к красным листовкам на город высыпали несколько контейнеров красного конфетти. Сюр получился. Как будто полгорода кровью забрызгали. Возможно, получится на нерв подавить немецким тыловикам. Да и не нужно крысу в угол загонять.

Нехай бегут. Возьмём Ригу у нас за спиной в мышеловке миллиончик таких же крыс останется. А сбежавших позднее догоним.

Я, честно говоря, когда планировал акцию с листовками, рассчитывал повлиять на немцев и коллаборационистов. И упустил из виду наших людей.

Мы наконец изображаем атаку. Немцы огрызаются. Отходим. Даю команду «богам войны». Залп дают две батареи БМ-8-24[159], затем начинает работать ствольная артиллерия. А мы выходим на лёд. Зря, что ли, парни из ведомства Лаврентия Павловича увлечённых подлёдным ловом рыбаков тут на прошлой неделе изображали? Обошли немецкие позиции по льду справа и слева. Оставили третий батальон утюжить фрицев на «неприступном» рубеже, а сами вперёд. Не заморачиваясь с мостом через Юглу, форсируем озеро по льду. Лес, парк, лесопарк Шмерли. Какой-то ручей. Бикерниек-ский лес. Весьма даже проходимый для танков. Проходимый, потому что превращён немцами в кладбище. Здесь немцы расстреливали и хоронили военнопленных и евреев из гетто. Почти 50 тысяч могил наши нашли в 44-м. Сейчас скорее всего меньше. Но всё равно много. Танки идут по засыпанным могильным рвам. И нет в этом никакого осквернения могил. Мы идём мстить за покоящихся здесь.

Первые танки выкатываются из леса. Всё, Рига перед нами. Правда, не та средневековая Рига из фильмов Рижской киностудии о загнивающем Западе. Одноэтажная застройка. Деревня. Болотное село[160]. Танки и БТРы прут, не разбирая дороги, ломают заборы, сносят хлипкие сараи, по возможности объезжают не отличающиеся капитальностью деревянные избушки. Два километра избушек. Наконец железнодорожная насыпь. За ней уже городская застройка. От насыпи в город бегут люди в полицейской форме. Успеваем дать по ним несколько пулемётных очередей. Ответного огня нет. Полицаи скрываются в городской застройке.

Один батальон уходит левее. Его путь – через Матвеевское и Ивановское кладбища, мимо кварталов гетто на берег Западной Двины. В город уходят разведчики на БТРах. Через несколько минут из Парка 1905 года слышится стрельба, крики. Крики вдруг переходят в мощное «ура», и из парка выбегает сотня давешних полицаев, их преследует огромная толпа одетых в рванину мужиков, вооружённых палками и лопатами. Наши пулемётные очереди серьёзно сокращают поголовье полицаев. Мужики останавливаются. Пара минут на опознание друг друга с помощью великого и могучего русского мата. И толпа подтягивается к насыпи.

Это, оказывается, наши военнопленные из городского «Шталага-350»[161], что здесь неподалёку на улице Пернавас. Оказывается, наши листовки упали и на лагерь, а нашу канонаду они и так слышали. И у парней появился мотив. Два мотива. Первый – помочь наступающим частям РККА. Второй – терять было нечего – при невозможности эвакуировать лагерь немцы бы расстреляли всех заключённых.

Заключённых использовали на строительных работах в городе, на заводах и ремонтных мастерских. Была у пленных и связь с городским подпольем. В общем, в бараках нашлось с десяток различной стрелковки, тайно пронесённой в лагерь. Терять нечего. Сидеть скучно. Решили развлечься. Толпой навалились на охрану. Завалили выстрелами из пистолетов пулемётчиков на вышках. Благо там в лагере всё тесно было. От казарм для пленных до вышек два десятка метров. Кое-как вооружились и побежали искать советскую власть.

Толпа впечатляющая. Тысяч двадцать – двадцать пять. Пытаюсь быстро привести пленных в чувство. Ничего ещё не закончилось. Формируем временные роты и батальоны. Вооружаем. Не зря тащили в БТРах запас трофейных стволов. На всех, ясен пень, не хватает. Но парни в эйфории, горят энтузиазмом. Готовы голыми руками на танки идти. Хорошо хоть, что сейчас и здесь танки есть только у моей бригады. У немцев брони почти нет. Потом, когда считали трофеи, всего два десятка БТРов и бронемашин насчитали.

Вообще-то и немцев в Риге не должно быть много. Если не считать гражданскую администрацию, всяких спецов-инженеров с заводов, железной дороги и порта, медперсонал из госпиталей, то, по данным разведки, немецкий гарнизон насчитывает тысячи полторы. Гораздо больше местных полицаев. Они у арийцев под всякими разными названиями проходят. Но для нас они все полицаи. Не люблю в сортах дерьма разбираться. Так вот, полицайских батальонов штук пять или шесть. По штату – 500–520 полицаев в батальоне. Итого три тысячи. Исходя из того, что пилоты видели на рубеже между озёрами, там тысячи три-четыре защитничков рейха точно было. Соответственно, в городе тыща – максимум полторы осталось. Справимся.

Доклад от ушедшего на западный берег батальона. Гетто восстало. Суровые еврейские парни энергично давят своих сородичей, запятнавших себя сотрудничеством с оккупантами, и просят срочно прислать помощь и оружие. Побольше. И патронов. Побольше.

За нашими спинами, за каналом Югла, канонада потихоньку стихает. Оттуда только изредка слышатся отдельные пулемётные очереди. Раз в ответ пушки не стреляют, значит, это наши пулемёты. Тупая была идея загнать почти весь гарнизон города в узкое дефиле. Видать, не нашлось здесь у немцев под рукой толкового полевого командира.