Что дальше? Теория инноваций как инструмент предсказания отраслевых изменений - Эрик Рот

Многолетнее засилье схем перекрестного субсидирования и регламентированных ограничений на тарифы вызвало массу негативных последствий; избавиться от них, от всего того, что мешало инвестировать в отрасль, – разве такая задача не наводит ужас?{83} Если бы правительство действительно старалось решить фундаментальные проблемы рынка местной телефонной связи, то потребительские цены взлетели бы до неприемлемого уровня. Но правительство поступило иначе: создав искусственные мотивации в виде тарифа TELRIC, оно поощряло КМТС и вдохновляло их на создание нежизнеспособных бизнес-моделей. Можно привести и множество других примеров из отрасли телекоммуникаций, когда компании затевали игры с тарифами или изобретали бизнес-модели, позволявшие им обойти нормативные постановления и снимать сливки теми методами, которые чиновники никак не могли предвидеть{84}.

Могут ли усилия по созданию искусственных стимулов увенчаться успехом? Только в том случае, когда и у государства, и у инвесторов хватит духу и энергии терпеливо придерживаться одной и той же бизнес-модели или внедрять один и тот же инновационный проект – вопреки всем изменениям в конкурентной динамике на рынке (например, как это имело место в истории с компанией Airbus, мы будем говорить об этом в главе 6). Благодаря такому терпению у искусственных стимулов есть шансы стать стимулами реальными. Но оказалось, что инвесторы КМТС были недостаточно терпеливы: они не давали компаниям времени на выработку жизнеспособной стратегии. В действительности, пожалуй, только правительство способно действовать, рассчитывая на столь долгосрочную перспективу{85}. Многие исследователи единодушно сходятся во мнении, что для того, чтобы компания MCI стала достаточно сильным конкурентом AT&T на рынке международной и междугородней связи, потребовались бы долгие годы существования под скрытой защитой нормативных актов, которые давали бы свободу одним компаниям и связывали руки другим.

Государство часто предоставляет определенные дополнительные возможности новичкам – это самое простое политическое предписание. Дать новичкам на рынке больше дефицитных ресурсов или обязать лидеров выделять участки своей сложившейся инфраструктуры и продавать их новичкам, – на первый взгляд это относительно несложные действия. Если законодательные препятствия – это единственный вид препятствий, которые не дают компании выйти на рынок, то государство вполне преуспеет в своей политике. Но оно преуспеет гораздо меньше, если настоящие препятствия возникают в технологической и производственной сферах.

Как отличить те ситуации, когда все препятствия исчерпываются препятствиями законодательного плана? В такой ситуации вы увидите, как массы потенциальных новичков с уже подготовленными для рынка инновационными продуктами толпятся у «ворот», стремясь проскочить внутрь. Если это так, то государство действительно может, мы уверены, способствовать продвижению инноваций и развитию конкуренции. Государству надо только обнаружить контактные зоны, готовые перейти к модульной структуре, и в законодательном порядке разрешить этот переход.

Отрасль беспроводной связи, в отличие от других, долгое время находилась в ситуации «инкубатора», так как в середине 90-х годов XX века правительство решило открыть выходы на рынки отрасли, позволив многим компаниям предоставлять услуги мобильной связи. Именно это и сформировало динамичный конкурентный рынок. На рынке беспроводной передачи данных правительство разрешило компаниям использовать так называемый нелицензируемый спектр частот (полоса частот между 2,5 и 5 гГц) – для работы в этом диапазоне особого разрешения не требовалось. Благодаря этому решению компании начали активно вводить технологические инновации в коммерческое использование, и конкуренция расцвела пышным цветом.

Если бы КМТС тогда оказались в состоянии совместить свои технологии с универсальными интерфейсами – арендуемыми сетевыми элементами, то можно было бы считать, что Закон 1996 года приносит хорошие результаты. Однако если закон дает компании возможности той или иной деятельности, то это еще не означает, что у нее есть для этого технологические и производственные возможности. Насильственный переход к модульным структурам в центральных офисах группы RBOC оказался сложным и длительным процессом. КМТС приходилось интегрировать свои технологии в сети взаимозависимой архитектуры, насыщенные взаимосвязями, которые были результатом многолетней монополии.

Теоретически сети местной связи следовало бы строить на базе в высшей степени зрелых технологий, которые легко можно привести к модульной структуре. Но отсутствие конкуренции (ведь конкуренция – это основной двигатель перехода от взаимозависимой архитектуры к модульной) позволяло группе RBOC долгое время сохранять системы взаимозависимой архитектуры{86}. Когда конкурентов нет, у лидера гораздо меньше стимулов приводить какие-либо виды своей деятельности к стандартам. Это щит, предохраняющий монополистов от сил конкуренции; этот же щит позволяет им выжимать дополнительные доходы, предлагая решения в виде продуктов взаимозависимой архитектуры. Есть масса историй про специалистов Bell System, отнюдь не понаслышке знакомых со всей сложностью и тонкой организацией телекоммуникационных сетей. Эти люди досконально изучили разнообразные эффекты взаимодействия внутри системы и, благодаря своим глубоким познаниям, предлагали новаторские решения всех тех проблем, с которыми никогда бы не справился специалист из другой компании.