Волчья тропа - Бет Льюис

– В другой раз, доктор. И то лишь потому, что здесь леди. – Он поклонился мне. – Мисс, если надумаете, у меня есть для вас выгодное предложение.

Потом пригладил пиджак и зашагал прочь, быстро перебирая ногами в резиновых сапогах, как ребенок, который споткнулся и не хочет, чтобы другие это видели.

Я услышала, как ружье стукнуло по дереву, когда доктор повернулся, чтобы уйти в свой офис.

– Эй, ты заходишь или тебе удочка нужна?

– Я не люблю рыбачить, – ответила я, не сообразив, что это была шутка, и последовала за ним.

В нос ударил запах алкоголя. Не того, который пьют, а кристально-чистой жидкости, которая жутко щиплет. Мы оказались в небольшой квадратной комнате. У одной стены стоял длинный стол со стеклянной крышкой, другая до самого пола была затянута длинной бледно-зеленой шторой, а еще одну, в которой не было ни дверей, ни окон, занимали полки с разными склянками и крошечными пузырьками, наполненными микстурами, сушеными травами и маленькими белыми таблетками. Я такого доктора в первый раз видела. Наш, в Риджуэе, был просто толстой жабой, и все его добро умещалось в один саквояж.

– На что жалуешься? – Доктор уселся за стол и положил двустволку прямо на стеклянную крышку.

– Ни на что! – ответила я, глядя круглыми глазами на все те бутылочки и пузырьки. – Я здорова как конь.

Он улыбнулся, и вокруг глаз появились морщинки.

– Ты была у меня раньше? Разве мы не встречались?

Я посмотрела на него в упор.

– Нет, сэр, не была.

– Я лиц не забываю.

Я сглотнула, когда увидела сквозь стеклянную крышку, прямо под двустволкой, два портрета – мой и Крегара. Пары спирта обожгли мне горло, и голос сорвался.

– Я вообще раньше в Халвестоне не была.

У меня кровь закипела в жилах. Дверь была закрыта. Может, за той шторой есть запасной выход? А вдруг мне удастся первой схватить двустволку?

Если он и заметил, что я таращусь на портрет, или понял, что я вся на взводе, то виду не подал, только спросил, чем может мне помочь.

– Моя подруга ранена, и у нее началось заражение, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос дрожал как можно убедительнее. – Ей нужны эти… широкие биотики.

Доктор вновь приподнял черно-белые брови, и на лбу блеснул серебристый шрам. Потом почесал щеку – звук вышел такой, словно железной щеткой по камню скребли.

– Антибиотики широкого спектра?

Я вздрогнула. Мне-то казалось, что после всех повторений я это слово отлично запомнила. Я кивнула, и доктор открыл тумбочку возле стола. Несколько секунд копался в ней, достал крошечную белую коробочку и поставил на стеклянную крышку.

– Диоксидин. Пусть принимает два раза в день в течение недели. Должно помочь при любой инфекции.

Я взяла коробочку и взглянула на ряды букв – а они точно английские?

– Это все? – спросил он, и в его голосе звучала доброта.

– Добавьте еще бинтов, – попросила я. Наши уже никуда не годились.

Он достал из тумбочки пару тугих рулонов и еще широкую стеклянную бутылку.

– Это для стерилизации, – объяснил он. – Итого сорок пять долларов.

У меня в груди все сжалось. Такие деньги!.. Я вытащила из кармана монеты Колби и протянула их на раскрытой ладони.

– Я… я… – Черт, что сказать? – На что мне хватит?

Доктор грустно посмотрел на меня, потом протянул бинты и бутылку, а коробочку забрал.

– Только на это. Диоксидин в наши дни достать трудно.

Грудь сдавило еще сильнее. Бинты и спирт не помогут Пенелопе встать на ноги. Ей нужны пилюли, а она нужна мне.

– А что случилось с твоей подругой? – вдруг спросил доктор. Судя по голосу, он не собирался меня обманывать или дурачить, просто спрашивал из профессионального интереса.

– Упала в разлившуюся реку. Я ее вытащила, испугалась, что простудится в холодной воде, а на поцарапанную ногу и внимания не обратила. Вот дура!

– Ты очень храбрая. Не каждый на такое решится.

– Вы бы для друга тоже так сделали… – В глазах защипало. Я нуждалась в Пенелопе, и не только потому, что она умеет читать. Надо что-то придумать. – Мне очень нужны эти пилюли, – сказала я и, взглянув на его двустволку, почувствовала вес ножа на поясе. Нет, так нельзя, не по-людски.

– Я умею охотиться, могу достать хорошие шкуры хозяйки. Я могу… убирать. Я отработаю.

Доктор поджал губы.

– Мне ничего такого не надо.

Из-за портьеры донеслось «Здравствуйте», и раздался стук ящиков.

– Доставка! – произнес голос.

Доктор с любопытством взглянул на меня, прищурил глаза и пошевелил губами, словно пережевывая какую-то мысль.

– Я на минуту.

Он чуть сдвинул штору, вышел, а потом с ним поздоровался какой-то парень.

Белая коробочка лежала прямо передо мной. Я чувствовала, как кровь пульсирует в венах, а сердце мечется, как испуганная лошадь. Ангел и демон на моих плечах сцепились не на шутку. Один кричал про Пенелопу и моих родителей, а другой огрызался, что нужно все делать по правилам. Если я их нарушу – чем я тогда лучше Крегара? Но, черт возьми, я уже столько всего натворила, что никакой ангел не исправит.

Доктор попрощался с курьером.

Я схватила коробочку и вылетела из дверей на улицу, ботинки громко шлепали по грязи. Я кинула взгляд через плечо, боясь увидеть нацеленную мне в спину двустволку, однако в открытой двери никого не было. Нужно смотреть вперед, не терять головы и наконец спрятать эти пилюли.

Я с разбегу врезалась в спину какому-то мужчине, поскользнулась и упала в грязь прямо на задницу. Мужчина обернулся, и у меня перехватило дух. Я его знала, видела у хижины Крегара. А потом в Генезисе у виселицы. Тогда он стоял рядом с Лайон. Ее помощник – тот, который коренастый и с бородой.

Он взглянул на отрытую дверь докторского дома, на коробочку у меня в руках и мое испуганное лицо и сразу все понял. Схватил меня, забрал коробочку и посмотрел мне прямо в глаза. Он же меня узнает, тут мой портрет на каждом столбе! Я обругала и себя, и дьявола на плече, который показал мне дурной путь. Вот что бывает, когда нарушаешь правила! Теперь меня отведут к Лайон, а она начнет задавать вопросы. О Крегаре и ее сыне. Пенелопа останется без таблеток, а я так и не найду своих родителей.

– У тебя чек есть? – спросил он насмешливо, уже зная ответ. Его голос громыхал как камнепад.

Я ничего не ответила. Слова застыли у меня в глотке. Глаза широко распахнулись и тоже застыли. Я вся заледенела от страха. Мне казалось, что если он меня отпустит, я разобьюсь вдребезги.

– Похоже, тебе к врачу надо, – сказал помощник и потащил меня за собой. У него на поясе я заметила сверкающий револьвер и вспомнила хижину Крегара и ту белку, которую прямо в глаз подстрелили. Я начала судорожно оглядываться, высматривая Лайон.