Искатель - Джек Макдевит

– Хорошо, – сказала я, вновь делаясь «исследователем». – Есть ли возможность добраться до корабля?

– Честно говоря, понятия не имею, – ответил он. – Могу сказать вам, где он находится или, по крайней мере куда его отправили. Дальше решайте сами, как действовать.

– Ладно, – кивнула я. – И где же он?

– Его доставили в Музей инопланетных форм жизни в Провно. На Боркарат.

– Боркарат?

– Да. У вас есть проездной документ?

Имелось в виду разрешение властей Конфедерации на посещение территории «немых».

– Нет, – ответила я.

– Тогда получите. На станции есть пункт выдачи. Потом свяжитесь с нашими людьми, которые занимаются путешествиями, – в посольство тоже нужно подать заявление. Возможно, придется подождать несколько дней.

Я проболталась на орбитальной станции две недели, напропалую ругая Алекса, прежде чем мне оформили документы и прибыл мой корабль. «Белль-Мари» на территорию «немых» не допустили – соответствующий запрет Конфедерация наложила несколько лет назад, когда мы стали производить квантовые двигатели. Власти не хотели, чтобы эта технология попала к «немым». Но, конечно, ничего из этого не вышло: если у вас есть несколько сотен кораблей и на них стоит двигатель, который намного превосходит все предыдущие, следует ожидать, что вскоре он появится у соседей. «Немые» всегда заявляли, что разработали собственную систему, но никто в это не верит.

Любопытно вот что: когда мы впервые встретились с ними, считалось, что существа, использующие телепатию вместо речи, неспособны лгать и вообще не знают, что такое обман. Но, конечно же, оказалось, что они не более правдивы, чем мы. Так было всегда, и осознание «немыми» того факта, что люди не могут проникнуть в их мысли, здесь ни при чем.

Я держала Алекса в курсе всего и заметила, что полет на Ксиалу обойдется недешево. Мне предстояло лететь на корабле под названием «Дипонга» или, как прозвали его на станции, «Дипси-Дудль». Я также дала понять, что меня вовсе не радует превращение нашего расследования в крестовый поход: если Алекс захочет остановиться, я возражать не стану и, прежде чем действовать дальше, дождусь его ответа.

Алекс ответил примерно так, как я и предполагала. Безмятежно сидя за моим столом – в окно был виден заснеженный лес, – он похвалил меня за хорошую работу и сказал, что иметь такую настойчивую сотрудницу – настоящее везение.

– Большинство людей на твоем месте попросту сдались бы, Чейз, – сказал он.

Большинство людей были умнее меня.

Я подумала было записаться на семинар фонда Хеннесси «Как контролировать психологические реакции при общении с ашиурами». Но я не понимала, какую пользу принесет семинар без участия настоящего «немого». В любом случае это выглядело бы проявлением трусости.

Поэтому, когда все формальности завершились, я поднялась на борт «Дипси-Дудля» вместе с восемью другими пассажирами из числа людей. Нам велели собраться в кают-компании корабля, где нас приветствовал пожилой человек в серой форме с таинственными символами над левым карманом – вероятно, «Ашиурский транспорт». Он сказал, что его зовут Фрэнк, что он полетит с нами и что, если у нас есть вопросы, можно задавать их ему. До старта оставался примерно час. Фрэнк объяснил, что полет до Ксиалы займет около четырех стандартных суток. Есть еще вопросы?

Остальные пассажиры походили на бизнесменов – не очень молодые и вроде не слишком взволнованные. Меня удивило, что все они были людьми. Неужели никто из «немых» не возвращался домой?

Затем Фрэнк показал каждому его каюту и попросил всех вернуться в кают-компанию, как только мы устроимся. В девятнадцать ноль-ноль. Большое спасибо.

Я разложила вещи. Четыре дня до Ксиалы, еще четыре до Боркарата, расположенного на середине пути, который проходит через территорию «немых». (Одна из странностей квантовых полетов заключалась в том, что если вы совершали лишь один прыжок, то могли добраться до любого места через три или четыре дня, в зависимости от того, как далеко от цели оказывался корабль после прыжка.) Я стала подумывать о том, не поискать ли мне другую работу.

Мы вернулись в кают-компанию. Фрэнк несколько минут рассказывал о распорядке жизни на борту – когда накрывают на стол, как пользоваться ванными комнатами и так далее. Затем он объявил, что с нами хочет познакомиться капитан.

Словно по сигналу, открылась дверь на мостик и вошел первый «немой», которого я видела собственнолично, – с серой пятнистой кожей, впалыми глазами под тяжелыми надбровными дугами и слишком длинными для его роста руками. Казалось, ему не хватает солнечного света. Он был одет в такую же форму, как Фрэнк.

Все, что я слышала раньше, заставляло ожидать, что меня охватит ужас. К тому же я знала: все мои мысли читаются. Но ничего такого не случилось. Мне бы не хотелось встретиться с капитаном ночью в темном переулке, но вовсе не из-за того, что его внешность внушала страх. (Он выглядел как настоящий хищный самец, но явно не рассматривал меня как закуску.) Скорее он вызывал отвращение, наподобие паука или насекомого. При этом капитан вовсе не напоминал насекомое – наверное, из-за своей блестящей кожи.

– Добрый вечер, леди и джентльмены, – проговорил он с помощью голосового модуля. – Я капитан Джапуур. Мы с Фрэнком рады приветствовать вас на борту «Дипонги», или «Дипси-Дудля», как называют его Фрэнк и народ на станции. – Он произнес это слово не вполне верно, скорее как «Доодль». – Надеемся, что вам понравится полет. Если мы можем чем-то помочь, непременно обращайтесь.

Капитан кивнул Фрэнку. Тот улыбнулся. У меня встали дыбом все волосы во всех местах. «Он знает в точности, что я чувствую, – подумала я. – Улавливает мое отвращение». Словно подтверждая мои худшие опасения, капитан посмотрел в мою сторону и кивнул – не по-человечески: голова его опустилась вместе с шеей. Вероятно, его организм не обладал такой же гибкостью, как наш. Но я поняла, что он здоровается со мной. Он знал, как я реагирую на его присутствие, но не собирался обижаться.

Что ж, неплохо. Но что будет, когда мне придется иметь дело не с капитаном, а с обычными «немыми», встреченными на улице?

Во что я ввязалась?

Пока я боролась с подступившей тошнотой, капитан Джапуур подошел ближе. Наши взгляды встретились. Я посмотрела в его большие невозмутимые красные глаза, и мне показалось, будто меня взяли на прицел. Я плыла против течения, отчаянно думая: «Нет, ты понятия не имеешь, тебе не прочитать мои мысли…» – и тут губы его раздвинулись в подобии улыбки.

– Не волнуйтесь, госпожа Колпат, – сказал он. – Все проходят через это.

Это был единственный раз, когда я увидела его клыки.

Во время полета капитан большей частью пребывал на мостике или в своей каюте, находившейся сразу за ним. Эти помещения были отделены от пространства, доступного пассажирам. Мои попутчики объяснили, что ашиуры – на корабле никто не называл их «немыми» – знают, как мы инстинктивно реагируем на них. Более того, им приходится иметь дело с собственной, такой же инстинктивной, реакцией – мы тоже вызывали у них отвращение. Поэтому они пытались, насколько могли, разрядить обстановку.