Искатель - Джек Макдевит

Самая популярная теория гласила, что вскоре после отлета колонистов вспыхнула некая демоническая звезда. Знаменитые слова Гарри Уильямса – «мы собираемся отправиться так далеко, что сам Бог не сумеет нас найти», – толковались как проявление антирелигиозности. Поэтому считалось, что марголианская миссия была обречена с самого начала. Кто-то даже предположил, что над выбранной ими планетой появится красная звезда, глаз Господа, и возвестит об уничтожении колонии.

Начали ходить слухи, будто многие из тех, кто тратил на марголиан время и деньги, умерли прежде времени. Шли годы, и от улетевших не поступало никаких вестей, и слухи о проклятии распространялись все шире. Глаз Господа уже не казался чем-то далеким от реальности.

Я думала о том, чего могло достичь по-настоящему свободное общество за девять тысяч лет. Спутники Гарри Уильямса вознамерились избежать старых ошибок и извлечь уроки из истории. Их общество должно было отринуть все ограничения, кроме тех, что накладывал здравый смысл. Основу образования составляли естественные науки и философия; подчеркивалось значение свободомыслия. Сомнению могло подвергаться что угодно. Профессиональным политикам в этом обществе не было места.

Все выглядело неплохо. Но мы привыкли к тому, что утопические идеи, скажем так… утопичны. Непрактичны. Утопии всегда рушатся.

Я сидела на мостике «Белль-Мари», глядя, как постепенно увеличивается диск Такманду. Слева виднелись обширные звездные скопления Дамы-под-Вуалью. Можно было различить и небольшое облачко возле правого уха воображаемой фигуры – Версенджийское скопление, где, по ничем не подтвержденной легенде, марголиане основали свою колонию. Но оно состояло из десятков тысяч звезд. Интересно, подумала я, виден ли мне сейчас свет марголианского солнца?

Офис фонда Джозефа Хеннесси находится на орбите. Я связалась с ними заранее и договорилась о встрече, сославшись на исследовательскую работу. Мне ответили, что будут рады меня видеть.

Такманду – своего рода форпост. Во всей Конфедерации это ближайшая к «немым» станция: меньше трех световых лет до Каппалани, планеты ашиуров. Соответственно, я ожидала увидеть признаки того, что ашиуры совсем близко, – стоящий у причала корабль или даже парочку «немых» в вестибюле.

Но все оказалось иначе. Позднее я узнала, что «немые» иногда бывают на станции, но опыт взаимного общения, похоже, оказался достаточно неприятным для обеих сторон. В итоге было достигнуто соглашение: «немых» будут выводить с корабля, расчистив им дорогу, чтобы никто не видел их, кроме специально обученных сопровождающих.

Станция Такманду, вероятно, самая большая из всех действующих орбитальных станций, которые мне доводилось видеть. С нее открывается великолепный вид на Даму-под-Вуалью, притягивающий тысячи посетителей, а рядом находится база флота Гамма: народу здесь много, поэтому о туристах заботятся. В вестибюлях полно клубов, залов виртуальной реальности, сувенирных магазинов. Есть даже настоящий театр.

Поселившись в одном из отелей, я приняла душ, переоделась и отправилась заниматься делом. Многочисленные офисы промышленных компаний, административных служб и научных организаций были разбросаны по нескольким палубам: чтобы попасть в них, нужно было идти по широким, ярко окрашенным, плавно изгибающимся коридорам. Помещение фонда находилось между туристическим агентством и пунктом первой помощи. Внутри сидела женщина, неотрывно глядевшая на экран монитора. Позади нее на стене висел транспарант с надписью: «Ашиуры – наши друзья». Я остановилась перед дверью и представилась. Дверь сообщила, что рада меня видеть, а затем открылась.

Женщина подняла взгляд, на лице ее появилась улыбка.

– Госпожа Колпат, – сказала она, – добро пожаловать в фонд Хеннесси. – Она наклонила голову. – Или доктор Колпат?

– «Госпожа» меня вполне устроит. «Чейз» тоже.

– Что ж, здравствуйте, Чейз. – Она протянула руку. – Я Тиша Оранья. – Рыжие волосы, живые голубые глаза плюс едва сдерживаемая энергия, свойственная социальным работникам. – Чем можем помочь?

– Меня интересует фонд, – сказала я. – Хотелось бы задать вам несколько вопросов.

– Конечно. Спрашивайте.

– Вы выступаете за улучшение отношений с «немыми». Как вы намерены это сделать?

– С ашиурами, – слегка обиженно подчеркнула она, словно к ней явился очередной фанатик. – Мы стараемся прежде всего поощрять свободное общение. Мы разговариваем с ними и учим этому других. И еще мы учим не обращать внимания на различия.

– Других? Кого именно? Дипломатов? Туристов?

Она показала мне на стул.

– Торговцев. Пилотов. Ученых. Тех, кто просто хочет с ними познакомиться и сказать «привет», – встречаются и такие.

На столе стояла фотография в рамке: Тиша и «немой» под деревом. Она поймала мой взгляд и улыбнулась.

– Это Канта Томан, – сказала она. – Канта Великолепный, как он сам себя называет.

– Серьезно?

Она рассмеялась и покачала головой, удивляясь моей наивности.

– Он мой коллега. Работает в организации, очень похожей на нашу. У них тоже хватает бюрократии, Чейз. Канта чувствует себя мелкой сошкой.

– Вполне человеческая реакция.

– Между ашиурами и людьми куда больше сходства, чем различий. Пусть вас не обманывают клыки или телепатия. Они заботятся о своих детях, они стремятся добиться успеха в любом деле и требуют достойного отношения к себе. Их этические принципы ничем не отличаются от наших.

Канта Великолепный был в полтора раза выше ее. У него были серая кожа и широко расставленные глаза с красным ободком – глаза хищника. Он приоткрыл пасть – вероятно, изображал нечто вроде улыбки; но в глаза бросались прежде всего зубы, острые, как клинки. Одежду Канты составляли широкополая шляпа, странно выглядевшая на нем, мешковатые красные штаны и белый пуловер с надписью «Университет Беллингэма».

– Там учился наш директор, – пояснила Тиша.

– Когда было сделано фото?

– Во время его визита к нам, два года назад, – она вздохнула. – Хорошо, что он не лишен чувства юмора.

– А в чем дело?

– Вы когда-нибудь находились в одной комнате с ашиуром?

– Нет.

– Когда он приехал, я пригласила несколько человек из вестибюля, чтобы те просто поздоровались с ним. Обычных путешественников. Я лишь недавно пришла сюда. – Она улыбнулась и покачала головой. – Двоим пришлось оказывать помощь.

– В самом деле?

– Вероятно, из-за того, что они пытались ни о чем не думать, полностью очистить свой разум. Если между нашими видами и есть существенная разница, то она состоит в том, что нас с вами намного легче шокировать и мы не так честны. В обществе, где мысли каждого открыты всем, лицемерию нет места.

– Все равно что ходить голым по улице.

– Примерно так.