Золушки нашего Двора - Лесса Каури

– Первый танец – мой! – целуя ей руку, сообщил герцог. – И напоминаю о завтрашней утренней встрече! Твои люди…

– Предупреждены и прибудут на инструктаж вовремя! – улыбнулась архимагистр.

Герцогиня рю Филонель, ответив вежливым кивком на кивок рю Вилля, посмотрела на его величество:

– Вы бледны, мой дорогой! Вся эта свистопляска утомительна для вас? Я сочувствую…

Король с благодарностью сжал ее пальцы.

– Вы подобрали правильное слово, моя золотая! Эта «свистопляска» утомит кого угодно! Потому не обижайтесь на меня сегодня – я не стану танцевать!

– Значит, я могу танцевать с кем захочу? – сверкнула глазами Агнуша.

– В рамках приличия, разумеется, – хмыкнул Редьярд и поднялся. – Пойдемте в зал…

– С вашего позволения я отправлюсь переодеться! – герцогиня нежно провела кончиками пальцев по бледным губам его величества. – Вам следует подумать об отдыхе! Вы совсем себя загнали с этими делами государственной важности!

Редьярд кивнул и отпустил фаворитку. Ему оставалось продержаться неделю – ту самую, обещанную старшему сыну в качестве медового месяца. Поморщившись, он потер левую сторону груди, где засела холодная жаба, шевеля лапами. «Как ни старайся, за один сеанс я не справлюсь, ваше величество! – печально сказал ему целитель Жужин после свадебной церемонии. – Слава Пресветлой, ваше сердце сильно, но, даже такое сильное, оно не может справиться с постоянным напряжением, в котором вы его держите!»

«Напряжение»! Редьярд невесело усмехнулся. Взгляд черных глаз, направленный не на него… Тонкий и до сих пор четкий профиль… Вдовья коса толщиной в руку…

Неужели она была замужем и овдовела? Или?…

Или это его она похоронила в своем сердце, привалив могилу тяжелым камнем отчаяния и засеяв осокой ненависти? Тогда зачем явилась в храм?

Зачем?!.

* * *

Герцог рю Вилль бродил в толпе придворных и гостей в поисках архимагистра Никорин. Глаза уже устали от ярких красок разнообразных нарядов. Всем им Троян предпочел бы серо-синий цвет моря, белые росчерки чаек на голубых небесах… Он любил море всем сердцем, но еще больше любил море у берегов Ласурии. Нигде в других уголках мира, в которых ему довелось побывать, он не видел такого сдержанного и шикарного цвета одеяния Океанского творца, нигде не кричали так чайки, роняя в сердце тоску и надежду, нигде небо так не возносилось над головой сомкнутыми ладонями Пресветлой!

Бывший пират и контрабандист, а ныне начальник Тайной канцелярии его величества, яхтсмен и ресторатор был истинным патриотом своей Родины.

Улыбаясь знакомым и раскланиваясь с дамами, многих из которых он знал гораздо ближе, чем полагалось по этикету, рю Вилль по старинной привычке все подмечать наблюдал за гостями и обдумывал сразу несколько дел, как вдруг взгляд его выцепил из толпы нечто сине-белое. Сочетание было настолько необычным для современной моды, что герцог резко сменил направление движения, собираясь ближе взглянуть на чудо.

«Чудом», к его величайшему изумлению, оказалась герцогиня рю Филонель, чей костюм произвел истинный фурор не только среди присутствующих дам, но и среди господ. Люди толпились вокруг нее, разглядывая ярко-синее пышное платье, отороченное белой полосой кружева, треугольную вставку в лиф из ткани, выкрашенной под матросскую тельняшку, отложной белый воротничок, обшитый синими кружевами, строгие рукавчики до локтя, тоже украшенные белым. Платье было отделано золотыми пуговицами с тисненными на них якорями. Синий и белый чрезвычайно шли эльфийке, оттеняя белоснежную кожу, делая ярче голубые огромные глаза и чувственные губы. Однако истинным шедевром на сей раз были не ее прелести – на голове Агнуши красовалась шляпка в виде фрегата. Корабль был выполнен настолько искусно, что человеческие фигурки на его верхней палубе казались живыми.

Никто из присутствующих уже не сомневался, что с завтрашнего дня сине-белое сочетание, а также золотая тисненая фурнитура и отложные воротнички надолго войдут в моду!

– Какая прелесть! – искренне восхитился рю Вилль, подходя и целуя ей руку. – Неожиданная лаконичная прелесть!

– Неужели пригласите меня на танец? – делано изумилась та.

– Я рискую потерять голову от вашего грот-бом-брамселя, – покачал головой герцог, – но, раз его величество не танцует, осмелюсь!

Он подал руку. Звякнули золотые браслеты на ее запястье. К голубой жилке под тонкой кожей хотелось прикоснуться губами, вдохнуть аромат эльфийских головокружительных трав, запустить жадные пальцы под кружевной отворот рукава и прогуляться по гладкой коже…

– Как король терпит ваше присутствие? – ведя герцогиню в танце, поинтересовался рю Вилль.

Она выжидающе смотрела на него лучистыми глазами.

– Я имею в виду, – усмехнулся герцог, – терпит, не теряя головы!

– Умение сдерживать порывы – качество настоящего мужчины! – тонко улыбнулась эльфийка, а про себя подумала: «Вот тебе, мужлан неотесанный!»

– Благословен имеющий порывы, – ехидно пропел рю Вилль. Разговор с герцогиней доставлял ему массу удовольствия, тем более что Ники запаздывала. – Однако в нашем возрасте с ними, с порывами, случается всякое!

– Порука порывам – женственность и мудрость подруги! – склонила голову Агнуша. – Животные чувства к девкам способствуют лишь инфекционным заболеваниям!

– Здоровье – сложная штука! – не смутился рю Вилль. – Особенно душевное! Иногда, знаете, поставишь себе какую-нибудь недостижимую цель и маешься и не спишь, пытаясь придумать, как быстрее ее заполучить! Вы хорошо спите, ваша светлость?

– Все мои цели достигнуты либо будут достигнуты! – высокомерно заявила эльфийка.

– Да неужели? – осведомился Троян. – Ужасно рад это слышать! Вы, Агнуша, сильная женщина, хоть давеча и выглядели такой хрупкой и ранимой, стоя у трона!

Герцогиня скрипнула зубами. Рука сама собой потянулась поправить шляпку.

– Мне еще есть к чему стремиться, ваша светлость, – нарочито равнодушно ответила она. – Куда хуже, когда потолок стремлений уже достигнут и дальше ждет лишь одинокая желчная старость!

Музыка стихла.

Герцог коснулся губами пальцев партнерши, выпрямился, сощурив глаза:

– Вы стреляете без промаха!

– Я на это надеюсь! – ослепительно улыбнулась та и нажала потайной рычажок, стилизованный под поднятый якорь.

Шляпка зажужжала. Над ватерлинией по правому борту открылись пушечные порты, из которых выдвинулись дула.

– Пресвятые тапочки! – пробормотал рю Вилль.

– Закройте глаза, герцог! – мило улыбнулась эльфийка.

– Что?! – изумился тот.

– Ну, не хотите, как хотите! – рассмеялась она чарующим смехом.

Пушки дружно плюнули сгустками золы.