Хорошая девочка попадает в неприятности - Софья Подольская

К огромному удивлению обоих лордов между ними установились почти приятельские отношения. Благодарить за это стоило добродушную натуру Кигана, которой, как и все Коркораны, мог похвастать рыжей до красноты шевелюрой и широкой душой. Слыл он честным малым, отважным воином, талантливым командиром и надежным товарищем. Бриан, понимая, что от этого человека во многом зависит успех его миссии, держался вежливо и, несмотря на разницу в положении, на равных. Оба играли в фидхелл. И теперь каждый вечер за доской они обсуждали события дня и планы на завтра. Магистр неизменно выигрывал, но Киган с истинно коркорановским упорством раз за разом бросал ему вызов в надежде однажды победить. Бриан находил это упрямство достойным восхищения. А искренность и прямота, с которыми его вынужденный попутчик смотрел на мир и высказывал свое мнение, оказывали на Бриана воистину целительное воздействие.

Анализируя свои действия, он неизменно оказывался один на один с пустотой. Только сейчас, стоя на белом песке, омываемом бирюзовыми волнами, под светом зарождающегося солнца, Бриан не склонял голову. Он сражался с этой мертвенной сущностью, твердившей о его никчемности, бестолковости и полной бесполезности. И в эти моменты слова, сказанные Леной в тот день в саду, спокойная уверенность девушки в его силах и оценки прямодушного Кигана помогали отстаивать принятые решения. Почти каждую ночь он засыпал обессиленный, но в следующий раз обнаруживал, что пустота уступила морю еще немного, а свет стал чуть ярче. Пожалуй это противостояние стало самой тяжелой частью путешествия. В остальном все шло прекрасно. Нападать на отряд солдат и мага в ранге магистра никто не спешил. Умереть можно и менее нелепым способом.

— А-а-а, магистр, — Киган широко улыбнулся вошедшему Бриану, — разогнали своих по койкам?

— А вы своих?

— Так моих и гнать не надо. Ребята бывалые, знают, каждая минута сна на вес золота. Часовые на местах, все спокойно. Сыграем?

— С удовольствием, — улыбнулся Бриан.

Киган оставил на столе предметы, которые держал в руках, и пошел за доской. При ближайшем рассмотрении это оказалась деревянная фигурка конного воина, вырезанная с большим искусством. Нож лежал рядом.

— Вы позволите, лорд Киган? — указал на поделку.

— Что? А-а-а, да на здоровье. Это я младшенькому. Он у меня лошадок очень любит.

Бриан взял игрушку. Провел пальцами по крутым бокам, погладил умную голову, с интересом рассмотрел доспехи всадника, похожие на те, в которых ехали солдаты сопровождения. Что-то неуловимое читалась в каждой канавке. Теплое, сильное и незыблемое, как скалы Дунстера. У Бриана никогда не было таких игрушек. В груди почему-то стало тесно. Он моргнул, попытавшись стряхнуть это странное чувство, и нехотя поставил деревянного всадника на стол.

— Сколько лет вашему сыну? — повернулся к Кигану, уже расставившему фигуры на доске.

— Меньшому? Четыре будет аккурат на Мабон. Надеюсь, успеем, потому как Морин мне бороду по волоску выщиплет, ежели пропущу.

— Ваша супруга настолько сурова? — улыбнулся, присаживаясь в кресло напротив.

— А то! Она у меня урожденная Маккенна, норов сами понимаете. Но жена надежная и мать каких поискать. Повезло мне с ней.

— Расскажите о своей семье, лорд Киган, — внезапно даже для себя попросил Бриан.

— Ежели хотите, магистр. Только как надоест моя трескотня, скажите, не стесняйтесь. В обиде не буду. Про жену мою вы уже в курсе. Ребят у нас трое. Старшему десять уже, среднему шесть, ну и меньшом вот четыре будет. Как перевелся в столицу, хотел их к брату в замок отправить. Ну, пока я при гарнизоне, но Морин уперлась: сыновьям без отца никак. Вот все и перебрались. Поселил их неподалеку от Гланнабайна. Деревушка хорошая, зажиточная. Староста опять же мужик надежный. Я с ним потолковал для разъяснения, конечно, но он и так все понимает. Старший в меня пошел, как подрастет, заберу в гарнизон. Среднего жрец очень хвалит. Голова, говорит, у парня светлая. Учится пока, а там, как сам решит, может в храм, может в законники, может еще куда. Меньшой пока проказничает, мать с нянькой изводит. Девочку б еще хорошо, да не дает пока Матерь. А может есть заклинание какое, чтобы вот точно девочка получилась?

— Увы, лорд Киган, здесь на все воля Великой.

Бриан сделал ход и задумчиво посмотрел на соперника, изучающего положение фигур на доске.

— А какого будущего вы хотите для своих сыновей?

— Так чего и все хотят, магистр, — широко улыбнулся Киган, — чтоб здоровы были, честными людьми выросли, судьбу свою нашли. Друзей надежных, семью крепкую, ну и детьми Великая пусть благословит. Хотя ребята, конечно, сейчас славой да подвигами бредят, особенно старший. Да и чего с них взять, сам таким же был. Вот только слава и подвиги дома не дождутся, зимой не согреют и в старости не приветят. Я с пятнадцати лет по приграничью мотался, всякое видел. И моя сегодняшняя жизнь стократ милей. Ого, как вы! Ну ничего, а мы сейчас вот так!

Лорд Киган азартно прищурился и переставил фигуру. Бриан ухмыльнулся и ответил. Партию отважный гигант уже проиграл, правда поймет он это только через пару ходов, а драться будет до последнего, после чего весело признает свое поражение. И игра начнется заново. Спокойным принятием жизни Киган напоминал ему Лену. Улыбался искренне, говорил открыто, не двоедушничал и не пытался использовать их знакомство с выгодой для себя. Он казался, да и, похоже действительно был доволен и своей жизнью, и своим положением. Потомственный воин. Сын, пусть средний, обедневшего, но древнего и славного рода. И женщина из другого мира. Казалось, трудно найти двух более непохожих людей. Однако в обоих чувствовалась внутренняя сила и душевное тепло. Рядом с ними Бриану легче дышалось, лучше думалось и куда проще было улыбаться. Удивительное ощущение!

— Ну вот опять вы меня сделали, магистр! — лорд Киган хлопнул себя по колену и расхохотался. — Эх, вот бы Келли с вами сыграть. Это средний мой. Большой охотник до фидхелла, а в деревне, сами понимаете, кроме жреца да меня не с кем. Слушайте, может, когда эта вся катавасия закончится, заглянете ко нам? Зову, конечно, не во дворец, зато от чистого сердца.

— Почту за честь быть вашим гостем, лорд Киган.

В легком наклоне головы магистра были уважение и благодарность. Обижать начальника охраны не хотелось, да и любопытно было посмотреть на дом этого странного лорда. Может тогда удастся понять, что роднит его с Леной. И, поняв, создать это для себя.

— Вот и славно. Понимаю, у вас там после возвращения дел невпроворот будет. Но как освободитесь, милости просим. Давайте вторую? Сейчас я уж наверняка выиграю!

Бриан улыбнулся и начал расставлять фигуры. Разумеется, эту партию, как и следующую, лорд Киган проиграл. С досадой поскреб бороду, предложил отыграться завтра и отправился проверить часовых. Он тоже был отличным профессионалом.

Не спалось. Деревянная игрушка Кигана не давала Бриану покоя. Было в ней что-то тревожное, непонятное, задевающее так же глубоко, как странные вопросы Лены. За что такие подарки? Чем этот мальчик так хорош? Ему четыре и он непоседа. Причем Киган говорит это не с раздражением или досадой, а с какой-то затаенной гордостью. Гордится каждым из своих сыновей: воином старшим, умницей средним, и даже младшим, пока не проявившим вообще никаких талантов. Почему? Ответа нет. Но в одном Бриан уверен — Киган наверняка разрешает им лазить по деревьям. И играть. А, возможно, даже играет вместе с ними. Идея показалась настолько невероятной, что поначалу он отмел ее как невозможную. Хотя скажи кто до этого вечера, что лорд-отец будет вырезать деревянные поделки для своих детей, Бриан бы не поверил. Это все казалось слишком странным, неправильным, немыслимым. И всё же игрушечный всадник существовал.