Большая книга ужасов. 46 - Галина Гордиенко

– А что с травой?

– Она п-примята, – испуганно пояснила Дина. – А в-ведь я п-помню…

Отталкивая друг друга, все бросились к картине. Лена, как самая сильная, естественно, оказалась у пейзажа первой. Буквально уткнувшись в него носом, она несколько длинных секунд изучала полотно, потом возмущенно воскликнула:

– Динка права! Трава точно примята!

Светлана длинно вздохнула.

– Ну и аферист, – почти восхищенно пробормотал Сергей.

Трава у кромки картины действительно оказалась примята. И не только примята: с ближайших травинок и полевых цветов была сбита роса, а от деревянной рамы, вглубь леса, явственно тянулся след чьих-то ног.

* * *

– К-как он мог? – растерянно пролепетала Дина.

– Что – «мог»? – вяло поинтересовалась Светлана.

– Н-ну… – вспыхнула Дина, стараясь не встречаться взглядом с Сергеем, – исп-портить из-за г-глупого п-пари т-такую картину?

– А с чего ты взяла, что это Рыжий? – зло фыркнула Лена. – Краски ничем не отличаются!

– С первого взгляда, – кивнула, соглашаясь, Светлана, – исправлений не видно.

– Со второго тоже!

Девочки посмотрели на Сергея. Он их явно не слышал, думая о чем-то своем.

– Не спи, – Лена сердито толкнула Сергея. – Что скажешь насчет картины? Лез к ней Гришка с красками или нет?

– Вам как, правду?

– Естественно, – оскорбилась Лена.

– Как ни всматривался, его кисти не заметил. Только моя, – отрывисто произнес Сергей.

Девочки изумленно переглянулись. Светлана растерянно пробормотала:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего, – сухо буркнул Ильин. – Ваш вопрос – мой ответ.

– Т-то есть т-трава д-действительно п-примята? – побледнела Дина.

– Он что, по-твоему, – возмутилась Лена, – на самом деле телепортировался?!

Тимка, будто поняв, жалобно заскулил.

– Совсем, что ли? – разозлился Сергей. – Кто говорит о телепортации?!

– А о чем тогда? – растерянно посмотрела на него Светлана. – Ведь когда мы смотрели картину в первый раз, трава точно была не примята!

Сергей усмехнулся:

– Это-то я помню. Сам писал.

Лена раздраженно воскликнула:

– Если Гришка не трогал картины, откуда там следы к лесу?!

– Я з-запуталась, – грустно сказала Дина. Тимка сочувственно лизнул ее в щеку.

Сергей сухо заметил:

– Ну, во-первых, я не говорил, что Гришка не трогал картины…

– К-как это? – прошептала Дина. – Н-не п-понимаю…

– Я просто констатировал, – мягко улыбнулся ей Ильин, – он сделал это так, что я его правки не заметил.

– Но как это можно? Не заметил, – пробормотала Светлана. – Это же твоя работа!

Сергей криво усмехнулся:

– Гришка талантлив, не забывайте.

* * *

Друзья в молчании дошли до трамвайной остановки. На улице уже темнело, и Дина предложила:

– М-может, ко м-мне заскочим?

Лена посмотрела на часы:

– У меня через полчаса тренировка. И так поесть из-за Лапшина не успела.

– Тогда в кафе зайдем? – Сергей вытащил из кармана бумажник. – Деньги у меня есть. Ты хоть что-нибудь перехватишь.

– Если только минут на пятнадцать, – буркнула Лена. – И где-нибудь рядом со спортзалом. Чтобы не бежать потом.

– Но там же ничего п-приличного нет, – разочарованно протянула Дина.

– Обойдешься пирожковой, – отрезала Лена.

Но разговора не получилось. По двум причинам. Во-первых, все очень хотели есть, а пирожки в маленьком скромном кафе оказались на удивление вкусными. А во-вторых, предложенная еще в трамвае Сергеем стратегия устраивала всех. Ну, даже не столько устраивала… Просто не видели другого выхода!

Была она предельно проста: ждать следующего Гришкиного хода и не поддаваться на провокации. В том, что они последуют, и не одна – никто из ребят не сомневался. В артистичности их исполнения – тоже.

– Главное, не свихнуться, – мрачно резюмировала Лена, и все с ней согласились. – И помнить – на самом деле никакой телепортации не существует. Это – сказка для легковерных дураков и любителей фантастики. Что бы ни случилось – всегда помнить об этом!!!

Гришка появился в школе через три дня. Причем в таком виде, что у одноклассников глаза на лоб полезли.

Фантастически исхудавший за эти десять дней, Лапшин только что не гремел костями. Плюс ко всему – он сильно загорел. И не просто загорел: его физиономия выглядела так, словно он пару часов назад прибыл с каких-нибудь Канарских островов.

У Лапшина даже нос шелушился!

И это – в разгар зимы.

– Откуда, родимый?! – Пахан изумленно рассматривал одноклассника. – Ближайший концлагерь вроде бы давно прикрыт, или для тебя персональный открыли?

Гришка хмыкнул:

– Моей диетой интересуешься? Решил лишним жирком пожертвовать?

– Нарываешься, – Пахан непроизвольно оглянулся на Дину и автоматически втянул небольшой, но заметный животик.

– Да ну? – жизнерадостно заулыбался Гришка и гордо выпятил вперед подбородок.

– Разошелся! С чего бы? – Лена небрежно оттолкнула Сушкова в сторону. И подозрительно сладко посмотрела на Гришку. – Пятнадцать минут до звонка, отчитаешься? – Она широко распахнула перед ним дверь класса.

Сергей с Диной прошли мимо смеющегося Гришки в коридор. Светлана на секунду задержалась и, мучительно морщась, прошептала:

– Только не ври, ладно?

– Как можно, – широко раскрыл кристально честные глаза Лапшин и склонился в шутовском поклоне перед Леной. – Леди, только после вас!

Но Парамонова к шуткам была не расположена. Окинув Гришку настороженным взглядом, она прошипела:

– Вперед, и без кривлянья!

Гришка беззаботно ухмыльнулся. Зато Лена помрачнела. Зачем-то оглянулась, проверяя – нет ли рядом посторонних ушей, и подтолкнула Гришку к выходу.

Лапшин подмигнул Сушкову:

– Динка с нами, зато свобода – с тобой. Радуйся, чудак!

И тут рассвирепевшая Лена сильным толчком в спину выпроводила его в коридор.

* * *

К подоконнику Гришка подходил под прокурорским надзором четырех пар глаз. Причем, разнообразия ради, даже в Динкиных на этот раз не было сочувствия. Только настороженность.