Хроника отложенного взрыва - Феликс Меркулов

Главное — не проявлять себя до поры до времени, а то США могут перекрыть кислород и сорвать игру.

Пока в схеме генерала не было бреши. Контрабанда выглядела логично: чеченские террористы продавали оружие своим братьям по вере и борьбе. Никакого следа Москвы и близко не видно. Воруют чеченцы оружие со складов? Еще как воруют! Мы это признаём. С этим боремся. Вот даже прапорщика посадили.

Для затравки Полуяхтов решил продать помимо новых пистолетов еще взрывчатку и боеприпасы.

Сейчас он налаживал связи с уйгурскими сепаратистами в Китае и радикальными исламистами в Таджикистане. Через них можно удачно толкнуть оружие в Иран. Конечно, если поставлять только российское оружие, то все легко догадаются, чья тень за моджахедами. Поэтому в Европе и Азии создавались подставные фирмы, которые должны закупать на черном рынке американское и другое иностранное оружие для контрабанды в Афганистан.

Деньги Полуяхтов на первых порах брал из так называемой черной кассы, куда капали проценты от государственных сделок с оружием, торговли нефтью и прочее. Это был своеобразный казенный общак исключительно для спецслужб. Вернее — особо доверенных лиц из верхушки спецслужб. Но в перспективе подпольная сеть, создаваемая Полуяхтовым, должна перейти на самоокупаемость. Для чего за границей появлялись и чисто коммерческие фирмы, задача которых — зарабатывать и делиться с кем надо.

Схемы Полуяхтова были сложны и запутанны. Чтобы не разобраться постороннему. Исполнители знали только свой узкий участок и часто даже не догадывались, на кого работают в действительности и в каких глобальных проектах участвуют. Кроме Полуяхтова в курсе творимого был только адмирал Ермаков. Еще несколько серых кардиналов в правительстве и спецслужбах лишь в общих чертах знали об операции «Праведный гнев» и смутно представляли себе ее истинный смысл.

Ермакова радовала своя причастность к такому грандиозному замыслу. Хотя он, конечно, понимал, что в этой симфонии у него роль второй скрипки. «Быть вторым тоже надо уметь», — рассуждал адмирал.

В отличие от Полуяхтова, Ермаков недолюбливал американцев. Они, по его мнению, были глупы и к тому же слишком хорошо жили. Зажрались. Держались свысока, пытаясь учить жить остальной мир. Но для Анатолия за масштабностью планов крылась и возможность подзаработать. И неплохо подзаработать. Как какой-нибудь конквистадор, мечтавший первым заглянуть в сокровищницу инков, Ермаков спал и видел свои растущие банковские счета.

— С «Гособоронэкспортом» все улажено. Пиши рапорт, — произнес Полуяхтов. — Но сначала постарайся снять все вопросы на старой работе.

— Хорошо. — Ермаков почувствовал приятное жжение в затылке. Так было всегда, когда случалось что-то хорошее или по крайней мере появлялась надежда на лучшее.

Компания «Гособоронэкспорт» — государственный посредник для продажи оружия. Полуяхтов, используя свое влияние, нашел там местечко для Ермакова, чтобы тому было легче воплощать «Праведный гнев». В перспективе адмирал должен был вообще уйти с госслужбы и стать частным лицом, владельцем собственного банка и главой крупной корпорации, созданной специально для этой операции.

Чехия стала одним из опорных пунктов «Праведного гнева». Потому в Праге, Брно, Пардубице и в других городках оставались следы, которые все равно остаются, как ни заметай. Там подручный попался, здесь банковский счет подозрительный.

Несколько дней Гольцов анализировал сведения о совместных фирмах в Чехии. Информации оказалось так много, что многое приходилось просто забивать на дискеты, наполняя сумки документами, чтобы разбираться уже в Москве. Георгий узнал много нового об известных в России людях. Улик могло хватить на несколько уголовных дел. Среди них были, естественно, и крошки, невольно рассыпанные «Праведным гневом». Только Гольцов еще не умел их различить и валил в общую кучу.

В работе ему сильно помог Войтек, оказавшийся толковым и сообразительным. К концу командировки Георгий полностью поменял мнение о нем. Особенно когда Игорь по собственной инициативе раздобыл фамилии граждан России, которые вели бизнес Моравека. Это были оперативные данные полиции. Привлечь россиян не удалось, так как юридически они ни за что не отвечали. Кроме того, Войтек разузнал о поездках Моравека в Москву. Поскольку поездки оплачивала фирма, билеты и счета из гостиниц были в бухгалтерских документах.

— Спасибо. — Георгий обнял Игоря в аэропорту.

— Мягкой посадки. Звони, всегда поможем.

— Ну и ты, если что — в любое время.

— Пока! — Гольцов взял сумку с документами и пошел в сектор досмотра.

В Москве Георгий первым делом подготовил проект запроса в ФСБ о Полуяхтове — вдруг проскочит.

Почти не надеясь на ответ, данные о генерале Георгий спокойно нашел в Интернете. Ради интереса набрал на поисковой системе его фамилию — и через секунду получил все что хотел. Сообщалось, что Полуяхтов служил у Корсакова, а потом перешел в администрацию президента, оттуда — в Службу внешней разведки.

«По крайней мере, теперь мы знаем, что Полуяхтов — реальная фигура, — рассуждал Гольцов. — И Моравек действительно был с ним знаком. Только что это дает?»

Размышления прервал телефонный звонок.

— С вами хочет поговорить генерал Брайчук, — сообщил вышколенный голос.

«Это что еще за птица?» — вопрос чуть было не сорвался с уст Георгия. Но все же он предпочел спросить более мягко:

— Простите, вы не подскажете, кто это такой?

— Заместитель начальника департамента. — За холодным спокойствием голоса проскользнула еле заметная презрительная нотка: мол, таких людей надо знать!

— Что это за департамент такой. — Гольцов сразу понял, что звонок из ФСБ, но решил поиграть дальше. — Не слышал, чтобы в МВД был такой департамент.

— Это Федеральная служба безопасности, — гордо произнес голос.

— А-а, — протяжно выдохнул Гольцов, будто до него, тупого, только что дошло.

— Соединяю, — резко произнес голос, чувствовалось, что бестолковый разговор его достал.

— Товарищ Гольцов? Чем вызван интерес Интерпола к генералу Полуяхтову? — без всяких предисловий спросил новый голос властным басом.

— Если хотите узнать, напишите официальный запрос, — ответил нестушевавшийся Георгий. — И вообще, вы уверены, что подобные вещи можно обсуждать по открытым каналам?

— Завтра в десять у меня, — приказал голос.

«Что за наглость! — разозлился Георгий, но сдержался. — Думаешь, если большая шишка в ФСБ, значит, всем можешь приказывать? Дудки!»

— Я завтра занят, — вслух твердым голосом произнес он.

— То есть как? — Голос оторопел.

— Да вот так. У меня служба. День расписан по минутам. Завтра утром как раз предусмотрено оперативное мероприятие. — Георгий говорил довольно резко.

По опыту Гольцов знал, что очень большие военные начальники привыкают к безоговорочному подчинению, когда перед ними все, кто ниже рангом, гнутся, как мачты от сильного ветра, и дрожат даже те, кому молния генеральского гнева не грозит лично. Потому, столкнувшись с неожиданным отпором от какой-нибудь козявки, многозвездные генералы теряются и становятся обычными, нормальными людьми. С которыми можно разговаривать.