Завоевательница - Эсмеральда Сантьяго

По расчетам Северо, хозяин Лос-Хемелоса, мучимый сомнениями, обратится к нему. В один прекрасный день Рамон сообщит жене, что они уезжают с плантации, поскольку он намерен управлять делами из города, как другие европейцы, которые обосновались на острове до них. Ссылаясь на то, что Северо умелый и способный управляющий, Рамон пообещает, что они вернутся на гасиенду летом, когда пребывание в Сан-Хуане станет невыносимым из-за жары и влажности.

Ана откажется, в этом Северо не сомневался. Она была умнее братьев и решительнее. Романтика и какое-то особое волшебство этого края покорили ее, как и его самого. Иногда, когда они все вместе сидели после ужина на веранде, теплый ветерок перебирал листья и Ана закрывала глаза, подставляя ему лицо, словно поцелую возлюбленного.

Из-за маленького роста она казалась хрупкой, но Северо с первого взгляда разглядел ее отвагу и решительность. Ана ездила верхом, как мужчина, и не жаловалась ни на коня, ни на плохие дороги. Она не капризничала, живя в убогих условиях, и работала наравне с мужчинами. Даже во время беременности она появлялась в садах, конюшнях, приглядывала за птицей в курятнике, скотом на пастбищах, свиньями в хлеву. Северо выбрал ей в помощницы Флору, поскольку горничная имела достаточный опыт, но в большей степени потому, что та никогда не унывала. Он хотел, чтобы рядом с Аной находился человек, способный поддержать ее.

После двух встреч с братьями Аргосо Северо пришел к выводу, что их желание добиться успеха замешано на гордости, поэтому Ане было с ними не по пути. Близнецы стремились доказать дону Эухенио и донье Леоноре, что они не напрасно переехали на плантацию. В то же время Рамон и Иносенте решались на такие авантюры, на которые более опытный человек не отважился бы. Поощряемые Луисом, они скупали все смежные участки, которые могли заполучить, и забывали о том, что чем больше земли оказывается у них в собственности, тем больше требуется рабочих рук для ее обработки. А гасиенда, по их мнению, приносила доход недостаточный для удовлетворения их амбиций.

Между тем нужно было срочно наводить порядок в хозяйстве, все больше приходившем в упадок. Тростник по старинке давили жерновами, которые приводились в действие ветряком, давно дышащим на ладан, и упряжкой волов. Северо предложил заменить ветряк на паровой двигатель и рассказал близнецам о различных моделях, которые можно было заказать в Соединенных Штатах и установить до созревания нового урожая. Братья выразили сомнения. Варочное отделение разваливалось на части, хозяйственные постройки могли рухнуть от первого же порыва ветра в сезон ураганов. Рамон и Иносенте доказывали, что цены на сахар падают, поэтому фермеры продают землю и уезжают. Близнецы не собирались вкладывать средства в усовершенствования, пока на продажу выставлялись новые участки. По мнению Северо, это было глупо, но, естественно, вслух он своего мнения не высказывал.

Северо срубил молодое деревце у самой земли и улыбнулся. Когда они познакомились, ему и в голову не пришло, что братья делят Ану на двоих. В Сан-Хуане, да и в Испании, как он догадывался, Рамон и Иносенте всячески старались походить друг на друга, чтобы окружающие не могли распознать, кто есть кто. Но на гасиенде они уже не следили за этим так внимательно. Бывало, один из них побреется, а другой нет или один наденет синий жилет, а другой — коричневый. Северо обратил внимание, что Иносенте раздражителен и саркастичен, а Рамон уравновешен, сентиментален и более внушаем.

То, что братья по очереди приходят в спальню Аны, заметила Флора. За такую новость Северо подарил служанке отрез желтого хлопка и пообещал еще наградить, если она сумеет добыть доказательства. Однако, случись ей разболтать об этом кому-либо еще, она не получит ничего, пригрозил управляющий. Поэтому Флора каждый раз сообщала, кто из братьев и когда провел с Аной ночь и по каким признакам она распознавала близнецов.

Наблюдения за Аной, Рамоном и Иносенте превратили подозрения Северо в уверенность. Эти трое чувствовали себя слишком комфортно. Ана держалась с Иносенте свободно и раскованно, как с мужем, не выказывая того уважения и сдержанности, которые характерны для отношений невестки и деверя.

Северо покончил с сорняками и молодыми побегами и вскочил на коня. Бурро долго не мог найти, где начинается спуск, поэтому Северо направил его к просвету в ежевичных зарослях. Через несколько минут должен был прозвонить колокол, и тогда работники отправятся на поля высаживать тростник. Все, кроме двух невольников и одного надсмотрщика. Потеря Алехо и Курро была гораздо ощутимее, чем утрата Пепе, которого Северо мог с легкостью заменить.

Отправившись на поиски беглецов, управляющий присоединился к лейтенанту и двум его подчиненным. Собаки Северо выгнали Алехо и Курро — а заодно еще беглых рабов — из пещеры, которая находилась в трех днях пути от Лос-Хемелоса. Преследователи выпороли невольников, а потом отогнали к хлопковому дереву. Северо связал беглецов по рукам и ногам, а затем подвесил всех пятерых к тем же веткам, на которых нашли Иносенте и Пепе, только пониже. Он позволил своим собакам играть с рабами до тех пор, пока те не стали вымаливать прощение за то, что сделали. Северо велел беглецам прочитать «Отче наш», и одному за другим перерезал им горло. Лейтенант отошел в кусты, где его стошнило: по его словам, он никогда не видел так много крови.

Однажды утром, через три недели после того, как пришло известие об убийстве Иносенте, Рамон принес жене бухгалтерские книги и две толстые папки. Он конфузился, словно его вынудили передать документы Ане.

— Я не могу справиться. За это отвечал Иносенте, и я теперь не в состоянии что-либо понять. — Он стоял как мальчишка в ожидании нагоняя.

Ана нахмурилась, взглянув на папки, но не стала открывать их. Она просмотрела гроссбухи. Цифры были выписаны аккуратным почерком клерка.

— Это рука не Иносенте, — заметила она.

— Северо, — подтвердил Рамон.

«Слава богу», — подумала Ана.

— Понятно. Ты хочешь, чтобы с сегодняшнего дня я занималась бухгалтерией, как раньше?

Рамон скривил лицо:

— Да, пожалуйста.

— Есть что-нибудь такое, что мне нужно знать и чего здесь нет? Документы? Счета? Ссуды?

— Все должно быть здесь. — Ему явно было неловко, будто, передавая документы, он раскрывал более важную тайну, чем финансовые основы их дела.

— Отлично, — сказала Ана.

— Если у тебя появятся вопросы, Северо, наверное, сможет на них ответить.

Она с трудом сдержала смех.

— Я поговорю с ним позже, — Ана прижала книги и папки к груди, — после того как ознакомлюсь вот с этим.

Большую часть субботы она просматривала документы, сверяя оплаченные и неоплаченные счета, проверяя накладные на погрузку, таможенные остатки и налоговые выплаты, купчие на землю, векселя дона Луиса и дона Эухенио. Цифры показали ей то, в чем не хотел признаваться муж: они владели почти шестьюстами куэрдас земли, это были непроходимые леса, которые, по крайней мере, облагались меньшими налогами, чем возделанные поля. У них было три фермы, за исключением той, что Рамон подарил Северо. Шестнадцать из семидесяти трех невольников, работавших на плантации, принадлежали управляющему, хотя они жили в куартелес и обращались с ними так же, как и с рабами Аргосо. В регистрационных документах рабы Северо обозначались именем с приставкой «де Фуэнтес». Но больше всего после просмотра папок Ану поразил тот факт, что еще четыреста куэрдас земли, примыкающей к южной границе гасиенды, в том числе и бухта, находились в собственности Северо. Ана не подозревала, что у него есть средства, позволявшие владеть таким количеством земли и рабов. Контрабанда, решила она, более прибыльное занятие, чем сельское хозяйство.