Россия оккультная. Традиции язычества, эзотерики и мистики - Кристофер Макинтош

на планете Марс в соответствии со своими представлениями о коммунистической утопии. Общество характеризуется подчинением индивида коллективу. Все одеваются в одну и ту же стандартную одежду, и внешние различия между мужчинами и женщинами сведены к минимуму, так что рассказчику трудно уловить разницу. В этой работе мало – или вообще ничего нет – такого, что можно считать духовным. В отличие от Богданова, другие писатели-фантасты обнаружили, что можно исследовать оккультные и мистические темы, представляя их как еще не изученную наукой часть реальности. Пример такого подхода мы находим в произведениях Ивана Ефремова (1908–1972), палеонтолога и пионера в изучении окаменелостей, который сделал успешную карьеру писателя-фантаста. Например, глубокие метафизические и духовные проблемы исследуются в его замечательном романе «Лезвие бритвы» (1963). Тон книги задается в прологе: «И в человеческом существовании незаметные совпадения, давно наметившиеся сцепления обстоятельств, тонкие нити, соединяющие те или другие случайности, вырастают в накрепко спаянную логическую цепь, влекущую за собой попавшие в ее орбиту человеческие жизни. Мы, не зная достаточно глубоко причинную связь, не понимая истинных мотивов, называем это судьбой»[197]. Красной нитью через все повествование проходит тема красоты, отраженная и в названии книги: выражение «лезвие бритвы» звучит во время дискуссии главного героя, доктора Ивана Гирина, с посетителями художественной галереи. В тексте поднимаются фундаментальные вопросы о природе красоты. Верно ли, что она существует только в глазах смотрящего? Создается ли она художником – или существует в мире как объективная реальность? Гирин полагает, что красота объективна: «Нетрудно, зная материалистическую диалектику, увидеть, что красота – это правильная линия в единстве и борьбе противоположностей, та самая середина между двумя сторонами всякого явления, всякой вещи, которую видели еще древние греки и назвали аристон – наилучшим, считая синонимом этого слова меру, точнее – чувство меры. Я представляю себе эту меру чем-то крайне тонким – лезвием бритвы, потому что найти ее, осуществить, соблюсти нередко так же трудно, как пройти по лезвию бритвы, почти не видимому из-за чрезвычайной остроты»[198].

В параллельной сюжетной линии этой книги группа итальянцев во главе с художником Чезаре отправляется в Южную Африку на поиски алмазов. Они нанимают яхту и отправляются нырять у побережья. Вместо бриллиантов они находят таинственную корону с драгоценными камнями, которая когда-то принадлежала Александру Македонскому. Оказывается, этот артефакт загадочным образом воздействует на память своего владельца. Бывшая королева красоты, а ныне актриса из группы Чезаре, надевает корону, но затем спотыкается и роняет ее обратно в воду.

Дальнейшая сюжетная линия повествует об индийском скульпторе Даяраме Рамамурти, который стремится воплотить свое представление об идеальной красоте. В какой-то момент он заявляет: «Одиннадцать лет я ищу не только идеала прекрасного, но и понимания, почему он прекрасен. Что такое всем понятная захватывающая красота женщины? Я должен передать ее людям. Только красота может поддержать нас в жизни, утешить в усталости и неудачах, смягчить жестокость познания и победы»[199].

В конце концов он находит гуру по имени Витаркананда, и тот объясняет, что красота связана с почтением к женскому началу, о котором человечество забыло со времен конца матриархата. Гуру напоминает Даяраму о том, насколько высокую важность имеет задача воспитания ребенка до совершеннолетия, и говорит ему:

«В этой задаче красота является одной из главных сил, лишь бы люди научились ее правильно понимать и ценить, а также применять. Вот почему я хочу вам всячески помочь – вы сначала будете бороться с теми, кто порочит и принижает красоту, а потом уже сотворите ее для всех и на будущее»[200].

В заключительной части книги три сюжетные линии сплетаются воедино. Происходит глубокий разговор между Гириным, Витарканандой и некоторыми другими индийцами – они обсуждают возможный союз советской науки и древней мудрости Индии с ее концепциями кармы и гун, трех основных сил во Вселенной; при коммунизме все это не входило в общепринятый дискурс. Гирин говорит, что ведическая религия намного превосходит христианство. В Индии святые мужи удалялись для медитаций на прохладные, величественные высоты Гималаев, в то время как «основатели христианской церкви и религиозной философии уходили в пустыни Аравии и Северной Африки. Здесь, палимые нещадным зноем, в жарком мареве раскаленного воздуха, в котором даже звезды вечного небосвода качаются, как в бреду, они подвергались ужасным галлюцинациям. Мозг, распаленный неистовым солнцем, усиливающим желания подавляемой плоти, породил всю безумную и человеконенавистническую концепцию злобного карающего бога, ада, дьявольского начала в женщине, потрясающих картин Страшного суда и конца мира, ужасных козней Сатаны»[201].

Женственность – еще одна важная тема в этом романе; как видно из многих отрывков, автор идеализирует женщин и осуждает жестокое обращение с ними.

В творчестве Ефремова часто узнается советская эпоха. Он периодически восхваляет коммунистическую систему – то ли по убеждению, то ли по необходимости – и при этом в типично русском стиле исследует такие темы, как красота; мало кто из романистов Запада стал бы так глубоко погружаться в подобные размышления.

Другие научно-фантастические произведения той эпохи проникают еще дальше в такие сферы, где чудеса будущего и тайны космоса становятся практически неотличимыми от магии. Один из примеров – объемный трехтомник Сергея Снегова «Люди как боги», опубликованный в период 1966–1977 годов. Там рассказывается об огнедышащих драконах, ангелах, гуманоидах, планетах с невидимыми обитателями, технике перемещения, позволяющей опережать свет, и других подобных чудесах.

В подобном ключе, смешивая повествование о космической эре с мифическими и магическими темами, писал свои произведения украинский писатель Олесь (Александр) Бердник. Его роман «Подвиг Вайвасваты» появился в 1965 году на украинском языке, был быстро переведен на русский и стал чрезвычайно популярным в обеих странах. В нем затрагивается тема Атлантиды. Эта мифическая страна представлена как средоточие зла; ее возглавляют темные маги, и она ведет войну с идиллической и высокоразвитой цивилизацией на острове Швет Двип, населенном бессмертными существами с планеты Шакра. Как пишет ученый-славист Леонид Хеллер:

«Очевидно, что эта история, казалось бы, рисует эзотерическую картину мира, опираясь на теософские и индуистские источники. Темы Бердника, которые повторяются в его других произведениях, четко эзотерические: бессмертие, взаимосвязь всех элементов мира, связь микро– и макрокосма, стремление к объединению всех вещей в Одно, Космический Магнит, чуждые боги… Швет Двип – остров Света или Белый Остров, упоминаемый в «Махабхарате» и также описанный Блаватской. Иногда его идентифицируют с тибетской Шамбалой»[202].

Относительно небольшой шаг отделяет научную фантастику от магического реализма, еще одного жанра, который прижился в России. В отличие от чистого фэнтези, которое описывает воображаемые миры, магический реализм