Прости, любимая - Мэри Бэлоу

– Значит, вы выступили в роли свахи? – с улыбкой заметил лорд Астор. – У вас доброе сердце, Арабелла. А нашли вы кого-нибудь для того молодого увальня?

– Наверное, вы говорите о мистере Браунинге, – сухим тоном парировала Арабелла. – Он не питает нежных чувств ни к одной из леди, ваше сиятельство. Сначала ему требуется обрести уверенность в себе. Вы же видели, каким молоденьким он выглядит. Я даже предложила, ему попробовать заняться боксом. Сказала, что, возможно, при случае вы побоксируете с ним. Но он слишком робок, чтобы принять такое предложение.

Лорд Астор посмотрел на жену, глаза его смеялись:

– А что, предложение неплохое. Надо будет мне самому поговорить с… Браунинг, да? Постараюсь не напугать его и сделаю вид, что эта идея принадлежит мне.

– Благодарю вас. – Арабелла на мгновение подняла голову и бросила быстрый взгляд на мужа.

– А вот и Хаббард!… – сообщил он.

Несколько минут они поболтали втроем, а потом лорд Астор извинился и отошел к другой группе гостей.

– Я не рискнул показать это в присутствии Астора, боясь прослыть сентиментальным дураком, – пояснил Хаббард. – Возможно, и вы так посчитаете, мадам. Не знаю, почему я обременяю вас своими проблемами, но чувствую, что ни с одной другой женщиной я не мог бы быть столь откровенным.

– Я польщена. И разумеется, вы подогрели мое любопытство.

– Давайте пройдем в розарий, – предложил Хаббард. – Я видел там скамейку.

Когда они уселись на деревянную скамью, он достал из кармана пакет, осторожно открыл его и протянул Арабелле.

– Это ваш сын, да? Какой прекрасный мальчик! А портрет соответствует действительности?

– Он был написан за месяц до того, как они уехали. Да, очень похож, хотя на портрете он выглядит прямо-таки ангелом. А на самом деле всегда был проказником.

У Арабеллы к горлу подступил ком.

– Должно быть, вы очень скучаете по нему?

– Понимаете, прошлый раз я сказал вам не всю правду. Не кто-то сообщил мне о том, что их видели в Брайтоне. Об этом написала мне сама Соня.

Арабелла внимательно посмотрела на Хаббарда. Его лицо исказила мучительная гримаса. Хаббард забрал у Арабеллы портрет и аккуратно уложил его назад в пакет.

– Соня несчастна, – продолжил он. – Хочет вернуться ко мне. Представляете? Она думает, что после такого скандала я приму ее. Да нет, не думает, а просто спрашивает меня.

– И что вы собираетесь делать?

– Не правильно было бы с моей стороны простить ее. Есть вещи, которые не прощаются.

– Да, – с печалью в голосе согласилась Арабелла. – А как же ваш сын?

– Она пишет, что независимо от моего решения намерена отправить его ко мне. Хочет, чтобы у ребенка была достойная жизнь. Но я не могу забрать его у матери. Это убьет ее. Понимаете, она его обожает!

Еще несколько минут они сидели молча. Наконец Хаббард улыбнулся и поднялся на ноги.

– Мы приехали сюда развлекаться. Простите, мадам, я просто хотел показать вам портрет сына, которым так горжусь. И совсем не собирался нагонять на вас, да и на себя, тоску. Не хотите ли выпить чего-нибудь прохладительного?

Арабелла взяла Хаббарда под руку, и они пошли через лужайку к столам, накрытым скатертями и уставленным напитками и всевозможными лакомствами.

– А вон и леди Берри!… – Арабелла помахала тетушке мужа. – Мне надо поговорить с ней, сэр.

Хаббард поклонился.

– Спасибо, что показали мне портрет. Я понимаю, это, наверное, одно из ваших главных сокровищ.

* * *

Вечером этого же дня лорд Астор стоял в конце террасы, облокотившись на каменные перила и устремив взгляд на лужайку, залитую лунным светом. На улице было прохладно, особенно после духоты гостиной, где гости только что закончили играть в шарады. Команда, возглавляемая леди Гарриет Микер, что называется, с треском проиграла команде под руководством Франсис, несмотря на то что за команду леди Гарриет играл лорд Фарради, настоящий мастер этой игры. В команде Франсис оказался не менее сильный игрок – сэр Теодор Перрот.

В эту минуту лорд Астор увидел Франсис. Она медленно шла вдоль террасы, а за ней следовал сэр Джон Чарлтон. Несколько других гостей также вышли подышать свежим воздухом. Виконт задумался о Чарлтоне. В последний месяц он проявлял к Франсис повышенное внимание. Неужели собирается сделать ей предложение? Сомнительно. Чарлтон, похоже, упивался своим высоким положением и вряд ли выбрал бы себе в невесты девушку относительно низкого по сравнению с ним происхождения, такую, как Франсис. Конечно, Франсис необычайно красива, но у нее нет ни титула, ни большого приданого.

Неужели Франсис придется в конце сезона испытать горькое разочарование? Выдержит ли Арабелла слезы и горестные стенания сестры все те три дня, которые займет обратная дорога в Паркленд? Будь у Франсис хоть немного разума, она вцепилась бы в Перрота и устроила бы свою жизнь. Он ведь явно неравнодушен к ней, несмотря на показные ухаживания за леди Гарриет. И потом леди Гарриет вроде обручена с кем-то. Насколько он слышал, Рейвнскоурт привез ее в Лондон для первого выхода в свет, но намерен снова увезти в Йоркшир к суженому.

Лорд Астор втянул носом воздух. Ему так захотелось погулять по лужайке и в розарии. Но не одному. С Арабеллой. Возможно, она бы и согласилась, если бы он предложил. Да нет, наверняка бы согласилась. Она относится к его малейшим просьбам, как к приказу, однако та стена, которую она воздвигла между ними, просто испортила бы очарование лунного вечера и запаха роз.

Лорд Астор оставил жену в гостиной за оживленным разговором с Линкольном, мисс Поуп, Хаббардом, тетушкой Гермионой, матерью Фарради и другими гостями. Если бы он подошел к ним, то Арабелла перестала бы болтать и смеяться. Как поступила днем, когда они стояли возле розария с Хаббардом. И он удалился, почти с таким чувством, словно нарушил свидание любовников. А когда обернулся, Арабелла с Хаббардом уже скрылись в розарии.

Он прекрасно понимал, что это не было свидание любовников. Хаббард до сих пор страдал по своей Соне, а для Арабеллы понятие брака было священным. И все же его охватило неприятное чувство… Какое? Неужели он ревновал жену к Хаббарду, Фарради, Линкольну и этому молодому увальню… Браунингу?

А почему он должен был ревновать? И что ему на самом деле было нужно от жены? Те улыбки и дружеское отношение, которым она одаривала других мужчин? Был бы он удовлетворен, если бы она относилась к нему так же, как к ним?

Нет, ему хочется, чтобы Арабелла любила его. Эта неожиданная мысль поразила виконта. Он хочет, чтобы она любила его? Неужели это так? Но если он сам не любит Арабеллу, то ему абсолютно все равно, любит ли она его.

А Арабеллу он не любит. Это совершенно абсурдная мысль. Для него она просто Арабелла – маленькая, обаятельная дочь человека, от которого он унаследовал титул и состояние. Она всего лишь некое дополнение к его жизни. Правда, эта женщина доставляет ему и определенные неприятности, потому что хочет завладеть его душой.