Массмедиа с древнейших времен и до наших дней - Уильям Бернстайн

Разумеется, возникли определенные проблемы, которые помешали Китаю и Корее безоговорочно опередить и превзойти Гутенберга. Технологические затруднения, к примеру, разжижение чернил, не позволяли полноценно печатать на металлических наборах. Культурные ограничения также препятствовали развитию печатного дела на Востоке; азиатское пристрастие к каллиграфии не способствовало увлечению печатным, механическим тиражированием. И сумей жители Дальнего Востока преодолеть эти трудности, им предстояло бы отыскать необходимые капитальные инвестиции, а почти полное отсутствие функционирующих рынков на Дальнем Востоке фактически губило на корню потенциальную печатную индустрию Китая и Кореи.

Кроме того, выяснилось, что для изготовления типографского шрифта недостаточно только станка. На странице, которую вы читаете, приблизительно две тысячи букв, на их изготовление потребовалось бы десять тысяч литер; это намного превышало возможности простых типографий, было под силу разве только королям и императорам, будь то на Востоке или на Западе. Наконец, даже если предположить, что шрифт изготовлен в больших количествах, этого недостаточно для того, чтобы буквы выстроились в прямые строчки – литеры должны быть изготовлены с абсолютной точностью.

Вклад Гутенберга в механическое печатание состоял не в создании типографского подвижного шрифта, даже не в претворении этого замысла в жизнь, а в массовом производстве литер, столь точно изготовленных, что несколько тысяч знаков, требующихся для обычной страницы, размещались на ней в безукоризненном порядке. Многие столетия точность изготовления шрифта являлась непреодолимой преградой, ибо в случае ее нарушения страница имеет неровные, прыгающие строки.

Неправильность такого текста вызвана тем, что литеры «a» и «e» на одну тысячную американского дюйма крупнее других букв. С каждой строчкой эта крошечная разница повторяется и усиливается, в результате соединение слов и строк частично нарушается. Если использование крупных литер «a» и «e» продолжится, через десяток строк читатель неспособен будет понять содержание представленного текста. Перекос, едва заметный в первой строке, в каждой последующей строчке делается все явственнее. Если наборщик, отливающий типографские литеры, не постарается их выровнять, текст в конце страницы станет нечитаемым. Главным препятствием тогдашнего книгопечатания было не производство станков, даже не изготовление отливочных форм, а, скорее, точная и быстрая отливка крошечных брусков, заключавших в себе саму букву.

По словам Теодора де Винна, американского типографа и выдающегося историка книгопечатания:

Это изобретение принадлежит не тому, кто впервые подумал о преимуществе шрифта, и даже не тому, кто впервые изготовил его негодным к употреблению способом. А обязаны мы человеку, дальновидность и долготерпение которого позволили создать пресс-форму: с помощью этого устройства он первым изготовил шрифты, которыми мы все сейчас пользуемся.

Должно быть, речь шла о Гутенберге или о его современнике, имя которого затерялось в исторических анналах. Гутенберг не изобрел ничего из того, чего не было раньше – пуансон, матрицу и заливочную форму. До 1450 года все эти приспособления уже использовались при штамповке монет, печатей и изготовлении оловянных изделий. Но он первым с успехом применил их при наборе текста.

Ни Гутенберг, ни его последователи не описали этот процесс в подробностях, и историки книгопечатания вынуждены делать свои заключения на основе более поздних источников, главным из которых явилась «библия» типографского дела «Manuel typographique» Пьера-Симона Фурнье. В этой книге автор в нескольких словах элегантно описал труд наборщика:

Нужно определить лучшую форму, которую следует придать буквам, и правильное расположение одной относительно другой, суметь выгравировать их на стали, чтобы они отпечатались на меди, и изготовить матрицы, с помощью которых можно отливать литеры в любом количестве.

Процесс, описанный Фурнье, установился через сто лет после Гутенберга и оставался неизменным вплоть до появления в девятнадцатом веке пресса, работавшего на паровой тяге, так что цитата Фурнье требует некоторого пояснения.

Первое, что надо освоить наборщику, это «просвет», пустое место внутри каждой буквы. Самая простая буква из всех – строчная буква «о», просвет в которой представляет собой кружок или овал. Пуансонист может вырубить просвет острым дыроколом, либо выбить отверстие специальным инструментом – так называемым контрпуансоном. Хотя времени на изготовление контрпуансона уходит намного больше, чем на вырубку одного просвета, эти усилия даром не пропадут, поскольку контрпуансон может быстро и с успехом выбивать много просветов по сравнению с теми, что вырублены по отдельности, и отличаются к тому же размером и формой.

Давайте рассмотрим более сложную букву – прописную H и ее просветы.

Теоретически для этой буквы существуют два способа изготовления пуансона. Пуансонист срезает область, окружающую внешние края буквы Н, затем вводит контрпуансон внутрь буквы для придания окончательной формы. Проблема состоит в том, что если он вставит контрпуансон с небольшим сдвигом по отношению к центру, получится, что все усилия по обработке внешних полей были потрачены впустую.

Учитывая большой риск, сопряженный с вводом контрпуансона на второй стадии процесса, гораздо эффективнее было бы сразу ввести инструмент внутрь буквы. И если пуансонист удовлетворится полученным результатом, он может спокойно и тщательно обрабатывать внешние края буквы – сначала грубым напильником, потом более тонким, чтобы в результате получить безукоризненную букву H.

На практике процесс немного сложнее: пуансонист изготавливает конический контрпуансон из мягкой стали. Законченное изделие закаляют с тем, чтобы оно вошло в мягкую сталь пуансона, а затем спиливают снаружи, чтобы получилась готовая буква H. В конце технологического процесса пуансон тоже закаляют, чтобы он исполнил следующую задачу – создал заливочную форму.

Самый главный инструмент в ассортименте мастера – контрпуансон. Строчные буквы в этом абзаце содержат несколько разных просветов, что, впрочем, зависит от комплекта шрифта и предпочтений пуансониста. К примеру, просветы в буквах h, n, u, а иногда также в букве m, одинаковы, как и в буквах p, q, d и b; многие другие буквы, такие, как I и r, вообще не имеют просвета. Форма контрпуансона – клиновидная призма или конус – позволяет погружать его на разную глубину, а потому, в отличие от пуансонов, он может использоваться для вырубки просветов разных размеров: для выбора шрифта нужного кегля требуется свой пуансон. По этой причине в музеях книгопечатания выставлены тысячи образцов средневековых пуансонов, в то время как контрпуансонов сохранилось лишь несколько десятков.

Едва пуансонист изготовит пуансон с изображением буквы, его тотчас можно начинать использовать: стоит только покрыть краской букву, и на бумаге появится четкое изображение. И в самом деле, до Гутенберга стальные пуансоны использовались столетиями, если не тысячелетие: на бумаге или на папирусе запечатлелись изображения букв, нанесенные чернилами или другим пигментом.