Кровавый Дунай. Боевые действия в Юго-Восточной Европе. 1944-1945 - Петер Гостони

Когда наше обсуждение было в самом разгаре, зазвонил телефон.

– Не было ли более целесообразно переправиться через Дунай? – задали вопрос маршалу из Ставки.

– Это невозможно, – решительно возразил Толбухин. – Войска еще можно переправить через Дунай, но никак не технику. Все переправы через Дунай уже разрушены.

– Взвесьте еще раз все обстоятельства, а мы тут подумаем, как вам можно помочь.

После этого Федор Иванович связался по телефону с командующим 57-й армией М.Н. Шарохиным, который и сообщил ему, что немцы находятся уже в 20 километрах от армейских переправ через Дунай, тогда как основные силы армии отстоят от них на 120 километров. Если бы мы решили предпринять отвод войск, то немцы оказались бы на Дунае куда раньше нас. Поэтому было лучше занять оборону на месте».

20 января кризис русских войск достиг своего апогея. Они нуждались во всем: недоставало подкреплений, а также боеприпасов, поскольку после ошеломляющего продвижения немцев оба важнейших понтонных моста через Дунай, у Дунапентеле[67]и Дунафельдвара, уже 19 января были взорваны русскими. (Неверно. Переправы ночью были снесены штормом. – Ред.) Тыловые базы снабжения 3-го Украинского фронта находились на восточном берегу Дуная, а оставшиеся временные мосты у острова Чепель и в районе города Байя по своей пропускной способности не могли обеспечить перевозки для трех армий (4-я гвардейская армия, 46-я и 57-я армии). «Целая лавина тыловых частей скопилась у этих двух мостов, возле обоих мест переправы сгрудились тысячи и тысячи грузовиков и подвод». Снабжение оставалось на складах, и потребовалось не так уж много времени, чтобы штаб 3-го Украинского фронта задействовал для подвоза боеприпасов авиацию.

От генерал-полковника Судеца, командующего 17-й воздушной армией и одного из ближайших соратников Толбухина, нам известно, что в те январские дни даже выдвинутый к передовой КП маршала подвергался опасности вместе со всем штабом стать добычей передовых частей германской армии. Этот КП располагался всего в нескольких километрах от шоссе Цеце – Дунапентеле и прикрывался только одной батареей 45-миллиметровых орудий. «Положение было очень опасным. Мы предложили маршалу вместе с частью его штаба перебраться на восточный берег Дуная, так как положение на фронте в любую минуту могло измениться и весь штаб оказался бы в опасности. Командующий наотрез отказался сделать это. На следующий день по телефону ему позвонил Верховный Главнокомандующий (Иосиф Виссарионович Сталин). Он предложил Толбухину отвести свои войска на восточный берег Дуная. Толбухин возразил ему.

– Отступление на восточный берег Дуная в нашем положении равнозначно уничтожению войск фронта, – сказал он.

А после разговора с Верховным Главнокомандующим Толбухин сообщил нам свое решение: мы будем держаться на западном берегу Дуная. Он сам тоже в любом случае остается здесь, по крайней мере до тех пор, пока не стабилизируется оборона. Необходимо сообщить войскам, что никто – кроме раненых – не имеет права пересекать Дунай в восточном направлении!»

21 января стала ощутимее помощь 2-го Украинского фронта или, скорее, 57-й армии. Малиновский занял восточный берег Дуная от городка Дунапентеле напротив городка Шольт силами 30-го стрелкового корпуса. Отведенный сюда из района Будапешта корпус получил приказ предотвратить все попытки немецких войск форсировать здесь Дунай. Шарохин одновременно принял меры к созданию оборонительного фронта на рубеже Шиофок (на озере Балатон) – Цеце – Дунафельдвар. Здесь в его распоряжение поступили жалкие остатки разбитых в два предшествующих дня стрелковых корпусов (133-го и 135-го), а также столь же сильно пострадавшего 18-го танкового корпуса, который только что был вызволен из германского котла. Единственной полностью боеспособной частью оставался резерв 57-й армии – 32-я механизированная бригада.

Окончательное решение о занятии южной части Придунайской области зависело теперь от направления дальнейшего продвижения германских частей. Когда 22 января стало известно о падении Секешфехервара, а также о направлении наступления обоих танковых корпусов СС в район к северу от озера Веленце, что исключало их удар на юг, Толбухин понял, что опасность для него миновала.

Ночной штурм и взятие Секешфехервара, богатые трофеи и предшествующие наступательные успехи окрылили части Гилле. Хотя взятие города и было оплачено многочисленными жертвами, особенно со стороны венгерских добровольцев Нея, но западновенгерский район был теперь единственным участком на всем фронте, где германские сухопутные войска вели наступательные действия. Германские солдаты шли вперед с единственной мыслью: вперед на Будапешт! В то время как в окрестностях Секешфехервара проводила зачистку 1-я танковая дивизия, 3-я танковая дивизия СС 23 января продвинулась до селения Капольнашнек, а 5-я танковая дивизия СС 23 января вышла к окружному центру Адонь на Дунае. Тем самым было полностью завершено рассечение 3-го Украинского фронта.

На следующий день IV танковый корпус СС находился на берегу речки Вали-Виз между Дунаем и городком Валь и пребывал в готовности повернуть на северо-восток в направлении Будапешта. Одновременно группа Брайта возобновила свое наступление на позиции 20-го гвардейского стрелкового корпуса, причем русские, чтобы благодаря сокращению линии обороны сохранить силы для отражения удара IV танкового корпуса СС, отошли к главной гряде низкогорного массива Вертеш. Тем не менее центр тяжести сражения продолжал оставаться на перешейке между озером Веленце и Дунаем, где явно уставшим русским удалось благодаря созданию заслона остановить наступление группы Гилле. При этом своей беззаветной, на грани самопожертвования, отвагой отличился 5-й гвардейский кавалерийский корпус.

Чтобы взломать русский заслон, обергруппенфюрер СС Гилле решил 23 января нанести удар севернее от Барачки в направлении на селение Валь, чтобы в удобном для переправы месте пересечь речку Вали-Виз и продвигаться далее на восток. Он перегруппировал свои силы и снова двинулся в наступление. При этом сразу проявилась нехватка следующей за ним пехоты, которую было бы необходимо задействовать для зачистки захваченного пространства и прикрытия флангов. Для обеспечения безопасности южного и северного флангов при наступлении его собственных сил на Будапешт оставалось только задействовать обе танковые дивизии СС, 1-ю танковую дивизию и 403-й народно-артиллерийский корпус. В присутствии генерала от инфантерии Отто Вёлера (лично прибывшего на КП IV танкового корпуса СС) он снова попытался пуститься в наступление. Селения Кайясосентпетер, Барачка, Вереб и Валь, которые месяц тому назад уже были центром тяжелых боев, снова стали аренами ожесточенных сражений. Отход русских был оплачен ценой больших потерь германских войск.

Ожесточенность боев приводила к многочисленным злоупотреблениям. Как можно судить по сообщениям очевидцев, в этих местах как солдаты СС, так и красноармейцы совершили тягчайшие военные преступления: пленные уничтожались на месте, раненые добивались. Не делалось исключений даже для гражданского населения.