Дважды соблазненная - Тесса Дэр

— Я восхищаюсь тобой, Рис, — сказала Мередит.

Бедняга. Похоже, он был в панике. Словно она сказала ему какую-то гадость, а не похвалила. Возможно, к гадостям он привык больше…

— Рис, но я действительно восхищаюсь тобой. И хотела бы, чтобы ты отдавал себе должное за все, чего достиг, вместо того чтобы все сваливать на судьбу. — Мередит лукаво улыбнулась. — Думаю, в твою честь я повешу на гостинице мемориальную доску, выгравировав на ней твое имя и чин. Наш местный герой войны!

Рис рассмеялся и потер глаза.

— Есть много проявлений отваги, и большинство из них не связано с полями сражения. А гостиница — это памятник твоей храбрости, Мередит Лейн-Мэддокс.

К горлу ее подкатил ком. А сердце… прямо-таки растаяло. Для нее очень много значило признание ее тяжкого труда. Какое счастье, что Рис отдает ей должное…

— Мерри, что с тобой? — Он наклонился к ней, и их колени соприкоснулись. — Тебя что-то беспокоит?

— Нет, просто немного устала, — солгала она.

Он сел с ней рядом, обнял за плечи и положил ее голову себе на грудь. Она с наслаждением вздохнула знакомый мужской запах.

— Ну вот. Тебе удобно?

Мередит кивнула.

— Тогда спи. У тебя для отдыха целый день.

Далее они ехали в полном молчании, говорившем больше всяких слов. Их пальцы переплелись, и его большой палец на ее запястье чуть содрогался от ударов пульса. Она нежилась в его тепле, притворяясь спящей. Но на самом деле сна не было ни в одном глазу.

Мимо мелькали пейзажи, которые Мередит прежде не видела, и у нее, возможно, не будет шанса снова ими полюбоваться. Но она не потрудилась поднять голову. Закрыв глаза, она тщательно запоминала каждое свое ощущение, каждую мимолетную мысль. Она знала, что станет вспоминать об этом всю оставшуюся жизнь.

Дороги были сухими, так что они достигли Бата как раз в тот момент, когда солнце позднего лета поцеловало горизонт.

Рис радовался хорошей погоде и не мог насмотреться на свою прекрасную спутницу.

Мередит же липла к окну все то время, что они ехали через город. Глаза ее широко распахнуты, а губы приоткрыты — словно ей было недостаточно просто смотреть и хотелось вдыхать, хотелось пить воздух этого города.

Рис внимательно следил за ней, и улыбка не сходила с его губ.

Когда они приехали в гостиницу, он был вынужден оставить это приятное занятие. Сняв лучшие номера, как и было договорено, он велел слуге принести багаж, затем помог Мередит выйти из экипажа.

— Боже! — выдохнула она, глядя на фасад в римском стиле, с каменными колоннами и резными балюстрадами.

— Внутри будет еще лучше, — пообещал Рис.

Мередит молчала, пока слуга вел их через вестибюль, а потом — по устланной ковром лестнице в самый конец коридора. Рис пропустил ее в номер, а сам вошел следом за ней. Тут же появились слуги, вносившие их багаж.

Дождавшись их ухода, Рис повернулся к Мередит. Она стояла в центре гостиной — мазок серого с темным на фоне кремовых стен и ковра. И она словно окаменела, при этом ее руки были сжаты, а глаза широко раскрыты.

Рис нахмурился. Сначала ее изумление было весело наблюдать, но затянувшееся молчание начинало тревожить.

— Мерри, с тобой все в порядке?

Она пожала плечами.

— Мне хочется плакать…

— Это хорошо или плохо? — спросил он нерешительно.

— Это ужасно.

Она с трудом сглотнула и, задрав голову, стала разглядывать резной потолок.

Рис шагнул к ней.

— Тебе не нравятся комнаты?

— О нет! Все прекрасно. В том-то и дело.

Рис молчал. Он был окончательно сбит с толку.

Наконец, сжалившись над ним, Мередит объяснила:

— Видишь ли, этот номер… он ошеломляет. Тут как во дворце. И этого довольно, чтобы повергнуть меня в отчаяние. Если именно к таким гостиницам привыкли знатные люди, то как я смогу угодить им в «Трех гончих»? Ведь спальня в моей гостинице может поместиться тут в платяном шкафу!

— Неправда, Мерри.

— Ну… не в этом дело. — Она жалобно шмыгнула носом. — Ты только взгляни на это место. Как моя гостиница может соперничать с подобными заведениями, пусть и в отдаленном будущем?

Значит, ее расстроила роскошь гостиницы, а не его, Риса, промахи. Облегченно улыбнувшись, он подошел к Мередит и обнял ее за плечи.

— Не волнуйся. Тебе не надо состязаться с такими дорогими заведениями. Это один из лучших отелей в Англии. Сюда приезжают на отдых только очень богатые люди. А «Три гончие» — придорожная гостиница. Даже самые знатные люди знают, насколько скромны там условия, поэтому ничего особенного не ожидают.

— Да, понимаю… Значит, я смогу удовлетворить «скромные ожидания» членов высшего общества?

Рис снова улыбнулся:

— Поверь, твоя гостиница уже превосходит их ожидания. — Почувствовав, как Мередит напряглась, он добавил: — Я заказал ванну и горячий ужин. Понимаю, что окружающая роскошь сводит тебя с ума. Но постарайся не броситься с балкона.

Мередит рассмеялась и мгновенно развеселилась.

— Прости, Рис. Я вела себя глупо. — Она поцеловала его в щеку. — Рис, спасибо. Все просто великолепно!

— А вот это лучше. — Он легонько хлопнул ее по задику.

Снова рассмеявшись, Мередит стала исследовать декоративную нишу.

— Позвать горничную, чтобы помогла тебе разложить вещи? — спросил Рис, подходя к гардеробу. — Или доверишь роль горничной мне?

— Как хочешь, — пробормотала она, вытягивая шею, чтобы посмотреть, нет ли пыли на верхней полке.

Вряд ли она его расслышала и поняла. Поэтому Рис занялся вещами. В армии он приобрел опыт — умел быстро собирать и разбирать чемоданы. И сейчас он аккуратно повесил свои сюртуки рядом с платьями Мерри. Конечно, для коттеджа у него были задуманы отдельные шкафы, но ему понравилось, что их одежда висела в одном гардеробе, ее чулки лежали вместе с его галстуками — казалось, что это очень правильно, что так и должно быть. И конечно же, такое соседство безумно возбуждало.

А Мередит тем временем медленно обходила гостиную. Рассматривала каждый предмет, изучала резьбу на мебели и все мельчайшие детали обстановки. Рис понимал: она брала на заметку то одно, то другое, чтобы сделать нечто подобное дома.

— Я никогда не смогу повесить в гостинице бархатные шторы, — пожаловалась Мерри, пощупав край темно-синей занавеси. — Бархат соберет всю пыль! — С минуту помолчав, она добавила: — Но мне нравится, что шторы подвешены у потолка и опускаются почти до пола. Окно кажется больше, чем на самом деле. Нужно это запомнить.