Наследнички 1 - Алексей Игоревич Ильин

это и был расчёт, чтобы я сдох, захлёбываясь собственной кровью. Не знаю. Целители сказали, что эта дрянь полностью выведется завтра, тогда мне и дадут обезболивающее и применят методы ускоренной регенерации.

— Да, хреново, что тут сказать, — протянул Ромка. — Ну, ладно, выздоравливай.

— А вы куда? — Гамильтон заметно занервничал.

— Как это куда? — я даже удивился этому вопросу. — Домой. У меня, в отличие от тебя, всё нормально. На меня никто со странными пулями не охотился.

— А, как же я? — Гарри привалился спиной к двери, мешая мне пройти.

— Гарри, мы не твои телохранители, — я нахмурился. — Никаких обязательств у нас перед тобой нет. Обратись уже к Устинову. Денис подберёт тебе профессиональных охранников за очень невменяемые деньги с гарантией, что ты останешься жив.

— То есть если меня всё-таки убьют, то Устинов вернёт деньги, так, что ли? — он прищурился. — Или какие он ещё может дать гарантии моей безопасности?

— Гарри, вот прямо сейчас мне плевать. Если ты всё-таки к нему обратишься, то эти гарантии будут прописаны в контракте. — Я остановился прямо перед ним. Гамильтон стоял, не шевелясь, даже не думая отходить от двери, к которой, похоже, приклеился. И тут почувствовал, что с меня хватит, и что я начинаю понемногу звереть. — С дороги. — Приказывать я тоже умею. Если он не хочет по-хорошему, то будет как придётся.

До Гамильтона, похоже, начало доходить, с кем он имеет дело, и что мой титул — это не просто красивые слова, напечатанные в журнале. Меня учили быть Великим князем. Ромку пытались, хоть он часто отлынивал, а меня учили серьёзно. То, что я редко применяю эти знания, вовсе не означает, что их у меня нет.

— Вот так, голову немного выше. Взгляд или скользит поверх головы, или сконцентрирован на переносице собеседника. Вы должны показать небольшую заинтересованность, но, не больше. Слова не нужны, мимика тоже лишняя, говорить должны ваши глаза, ваше высочество. Если собеседник вам чем-то неприятен, он ни на секунду не должен забывать, кто находится перед ним…

Я прогнал воспоминания, а Гамильтон под моим взглядом что-то пробурчал себе под нос и отошёл от двери, освобождая нам дорогу. Вот, давно бы так. Почему многие люди, если ты сделал им доброе дело, начинают воспринимать это за слабость и думать, что ты им чем-то обязан и они могут крутить тобой, как пожелают? Весьма опасное заблуждение, но и вопрос, скорее, риторический.

Я вышел из палаты, больше не посмотрев на Гамильтона. Ромка последовал за мной. Когда мы уже почти вышли из отделения, брат обернулся назад, но, никого не увидев, спросил.

— Адрюха, тебя Назар покусал? Как-то ты резко на Гамильтона взъелся. Буквально размазал его одним взглядом. Это талант, брат. Вот только, почему так резко. То возился с ним, чуть ли не как с котёнком, а потом раз и под дых.

— Надоел, — я потёр переносицу. — Он действительно такой незамутнённый, или пытается таковым казаться, чтобы на чужом горбу выехать?

— Понятия не имею, я его знаю ровно столько же, сколько и ты, — Ромка пожал плечами. — Я, конечно, знаю, что у тебя индивидуальные занятия были, но сегодня ты впервые показал, что можешь сделать так, что тебя будут, как минимум опасаться, гораздо больше, чем меня.

— Это хорошо или плохо? — я посмотрел на него.

— Это странно, но впечатляет. Научи меня, — внезапно попросил он.

— Рома, тебя звали на эти занятия, ты сам отказался их посещать, — я остановился и принялся разглядывать брата. — Что сейчас изменилось?

— Не знаю, — он нахмурился и принялся оглядываться по сторонам. — Когда я допрашивал Раду, я шагнул слишком глубоко. Так глубоко я ещё ни разу не погружался в свой дар. У меня предчувствие странное появилось, что мне могут подобные знания пригодиться. Не уверенность, а какой-то неясный флёр… В общем, считай, я понял, что это в любом случае полезно.

— Ты меня не перестаёшь удивлять, — я возобновил движение. — И пугать. Рома, ты здоров вообще? Может, тебе стоит здесь задержаться? А где же твоё знаменитое: «Пф-ф, это Андрюхе надо, его и ломайте, а мне голову не морозьте, я в шапке»?

— Вот что ты начинаешь? — брат поморщился. — Тебе трудно?

— Нет, Рома, мне нетрудно, мне это начинает надоедать, — я вздохнул. — Ладно, поучимся взглядом размазывать человека по стенке. Но, проще за отцом на каком-нибудь заседании с кабинетом министров понаблюдать. Так оно нагляднее будет. Ах да, ты же не ходишь на подобные заседания. Они скучные и неинтересные.

— Что ты привязался? Да, я охламон, и что? Я младший брат, имею право. — Вскинулся Ромка.

— Я Паразита как-нибудь уговорю, чтобы он тебя таскал на всякие заседания и собрания. Для общего развития. Тоже полезно, — язвительно ответил ему и вышел на улицу.

Через холл мы пробежали бегом. В нём творился сейчас хаос. Все друг на друга орали, и судорожно монтировали какие-то артефакты, похожие на охранные арки. Когда мы сели в машину, Ромка повернулся ко мне.

— И как ты Паразита упросишь телепортировать меня на эти скучные заседания?

— Подкуплю, — невозмутимо ответил я, заводя мотор. — Свежая буженина и пятнадцать капель валерьянки в хрустальной рюмке, украшенной девятью бриллиантами. Из сервиза, который подарил посол Содружества Ире на день рожденья.

— Так