Плен - Сильвия Мерседес

— Жители Роузварда защищены законами Соглаш… — начал он.

Он не успел закончить, Кириакос сделал три шага, поймал его за волосы на макушке и оттянул его голову назад. Нож появился в другой ладони фейри, мерцающий и волшебный, не совсем телесный, но точно острый. Он коснулся им горла Сорана. Его улыбка была жестокой и сияющей своим светом, как его тело.

— Довольно, — сказал он, голос был как музыка. — Плевать на смертных и смертные игры. Скажи, где девчонка, или я убью тебя тут и сейчас. Пусть Лодираль делает худшее. Что-то говорит мне, что ему все равно на потерю мелкого смертного мага.

Соран быстро поднял ладонь, магия вдруг ярко засияла. Он направил ее на лицо лорда фейри. Но, хоть опасный свет вылетел из него, Кириакос отразил его рукой, отбил руку Сорана в сторону. Залп улетел в небо, растаял, мерцая, как тысяча звездочек.

Соран обмяк и упал бы на бок, если бы фейри не сжимал его волосы.

Кириакос мрачно рассмеялся и провел кончиком ножа вдоль челюсти пленника.

— Смертные. Такая сила и такая слабость. В одном вашем заклинании больше сил, чем многие из моего народа могут представить… но ваши тела слишком хрупкие, чтобы выдерживать это! Какое проклятие так существовать, — он склонился, его красивая улыбка была близко к лицу Сорана. — Ты меня отблагодаришь, думаю, за то, что я прервал твои страдания. И я отыщу ибрилдиана сам. Если Лодираль пожалуется, я скажу ему, что ты сам вторгся на мой берег.

Рот Сорана двигался, мышцы челюсти сжались. А потом он с внезапным спазмом плюнул в лицо лорду фейри. Кириакос отпустил его волосы и отпрянул на шаг, рыча. А потом его глаза вспыхнули, он поднял нож, готовый вонзить его в горло Сорана.

Нилла уже двигалась.

Она с ревом бросилась из зарослей, и красный огонь ярко загорелся на мече. Два пса вскочили на лапы и напали на нее, но она дико взмахнула мечом, одного ранила в плечо, другого ударила по голове. Она отступили с испуганными воплями, и Нилла устремилась к Кириакосу.

Она видела, как глаза лорда фейри расширились, сверкали, как у кота, в свете ее заклинания. Она подняла меч, готовая опустить его на его голову. Ее сердце пульсировало дикой кровожадной энергией, и она была жива в этот ужасный миг сильнее, чем когда-либо.

Кириакос протянул руку быстро, как змея. Она опускала меч, а он сжал рукоять, его длинные пальцы обвили ее ладони. Сила его руки была больше, чем вес, который она могла вложить в удар.

Они стояли миг, застыв. Нилла смотрела в глаза чернее и глубже ночи вокруг них.

Он взмахнул запястьем, вырвал меч из ее ладони. Он взмахнул им лениво по кругу, рисуя огнем.

— Что это? — он перевел взгляд с клинка на Ниллу и обратно. — Милое заклинание, хотя не очень… убедительное.

Он сделал что-то ладонью — тряхнул, сжал. Она не видела, что. Но она охнула от резкой боли, ее заклинание рассеялось со вспышкой красного света. Кириакос поднял кулак, медленно разжал длинные пальцы. Пыль посыпалась с его ладони на камни у его ног.

Он посмотрел на Ниллу, улыбка стала искренней, как свет луны.

— Вот и встретились, милая девица, — к ее удивлению и ужасу, он изящно поклонился, как танцор. — Я хотел с тобой встретиться. Слухи разнеслись до Нинталора о твоем присутствии в мирах. Когда я услышал их, я знал, что нам с тобой суждено встретиться.

Нилла стояла с пустыми руками, подняв бесполезно руки, раскрыв рот. Его слова окутали ее, но она едва слышала их за грохотом ее пульса. Какой глупой она была! Как глупо поверила, что сможет выстоять! Как глупо было думать, что она могла ему отказать! Мысли лились в ее голове, ритмичные и ужасные, и частичка ее разума узнала их как заклинание.

Не важно. Она уже проиграла.

— Кириакос! — рявкнул Соран, поднимаясь на ноги. Два пса бросились на него, схватили пастями его руки, сдерживая его, не разрывая кожу. — Если заберешь ее, ты нарушишь Обет. Думаешь, твой король простит тебя в этот раз? Думаешь, просто устроит изгнание? Ты навлечешь гнев всей Эледрии на свою голову! Ты…

— Молчать, — лорд фейри вытянул длинную руку и опустил ладонь на рот Сорана, пальцы растопырились на его лице. Нилла повернулась, смотрела в ужасе, как глаза мага закатились, он обмяк на земле кучей без сознания.

— Нет! — закричала она, разум бился в оковах чар. Она пыталась броситься к магу, но Кириакос поймал ее за руку, повернул ее к себе. Ее ладонь оказалась на голой мускулистой груди, ее голова отклонилась, и Нилла смотрела в его глаза.

— Хватит, милая девица, — фейри провел нежным пальцем по ее щеке, челюсти и под подбородком. — Ты уже не принадлежишь ему. Ты моя.

Он прижал два пальца между ее бровей. Нилла пыталась бороться, сопротивляться, но тьма наполнила ее.

Ее ноги подкосились, и она прильнула к груди высокого фейри — напоследок она ощущала, как его сердце быстро билось под ее щекой.

Петли чар Кириакоса обвивали дух Сорана, подавляя его. Он сопротивлялся, держался изо всех сил за сознание. Его тело лежало в онемении, но он не уснул.

Он смотрел зачарованными тусклыми глазами, как Нилла рухнула в руках фейри, словно жизнь вдруг выкачали из ее тела. Он смотрел, как Кириакос подхватил ее легко на руки, словно она была из соломы. Фейри повернулся и задумчиво посмотрел на Сорана, его взгляд был внимательным.

Низкое рычание зазвучало в ухе Сорана. Он не мог даже поежиться, когда холодная кость носа черепара задела его шею. Зверь скулил, желал крови.

Кириакос приподнял бровь, потом отдал короткий приказ. Выжившие гончие тут же отступили от жертвы и побежали к руинам ворот.

Лорд фейри посмотрел на Сорана.

— Передавай привет Лодиралю.

Голос странно разносился эхом в голове Сорана, пульсировал в висках. Хоть он пытался сопротивляться, веки отяжелели, и он не мог поддерживать их ни мига дольше. Когда он попытался открыть глаза, Кириакос пропал. Кириакос, гончие… и Нилла.

«Нет!».

Соран пытался двигаться, извиваться на месте. Но не только заклинание Ноксора парализовало его. Он сам навредил себе, устал, использовав больше магии, чем мог выдержать. Мышцы свело, они болели, а его дух кричал, просил облегчения.

Но он не мог отдыхать. Не должен был! Как только Кириакос заберет ее с острова, пройдет в Нинталор, и как только она окажется в его стенах…

Границы темницы Сорана сомкнулись вокруг него, как железные прутья. Его душа кричала в ярости и отчаянии, но его раскрытый рот мог лишь слабо стонать. Он снова закрыл глаза и погрузился во тьму, забвение. Может, заклинание Кириакоса было сильнее, чем он думал. Может, это убьет его, уберет его из этого мира.

Нежные пальцы коснулись его щеки, погладили.

«Мой бедный любимый».

Его душа напряглась. Он пытался открыть глаза, но не мог. Теперь он точно спал.