Ведьмочка и большие мухоморы - Катерина Полянская

Эта поганка прошлогодняя затащила меня непонятно куда, я не могу пошевелиться, магия заблокирована… Без помощи вряд ли получится обойтись, но ее‑то как раз ждать неоткуда.

Разве что Леся заметит мое отсутствие и заподозрит неладное…

А если она просто подумает, что я не дождалась ее и ушла?

Выхода совсем никакого не виделось и хотелось выть в голос… но тут я подметила одну деталь. Ведьма словно бы истоньшалась, и седых прядей в черной шевелюре становилось все больше. Что она там болтала про силу, молодость и красоту?

Был бы у меня доступ к магии, я бы смогла справиться. Хотя бы побороться! А так просто лежу и смотрю, будто и не моя судьба решается.

И надежды никакой…

К тому моменту, когда пентаграмма была завершена и активирована, к навязчивым запахам моей крови и некачественных свечей примешался еще один, самый противный, пожалуй. Воняло какой‑то гнилью.

Страшная догадка молнией вспыхнула в голове, и сил отогнать ее у меня не хватило. Какая теперь разница? Я попалась, помощи ждать неоткуда. Все, это конец.

– Ты ведь должна быть мертва, да? – осознав, что спастись не получится, я почему‑то расслабилась, даже профессиональный интерес прорезался.

Ведьма расхохоталась.

– Да! – весело подтвердила она. – Но несколько дурочек, таких, как ты, продлили отпущенный мне срок в несколько раз.

– Самой‑то от себя не противно? – светлая ведьмочка, до сих пор обитающая где‑то в глубинах моей души, тоже выплыла из обморока.

– Ну, как тебе сказать… Темномагичиские ритуалы – дело грязное, но временами нужное. Все, хватит болтать, приступаем.

В морщинистых пальцах возник небольшой нож, похожими письма вскрывают.

Холодное острие коснулось шеи. Я зажмурилась и, кажется, перестала дышать.

В тот самый миг, когда меня полоснула боль – сначала шею, затем левое запястье – раздался жуткий грохот. Свечи погасли разом все. Контур пентаграммы еле ощутимо завибрировал.

– Морана, убери нож и отойди от Аксиньи, – рокочущий, властный голос Влада оттолкнулся от каменных стен замкнутого пространства и многократно усилился.

Даже полуживая от страха и магии я прониклась. Если бы могла двигаться, сама бы с удовольствием куда‑нибудь отошла, а так только глаза разлепила.

В руках ведьмака горели отнюдь не светлые колдовские огни.

Однако…

– Советую тебе заползти обратно в ту дыру, сквозь которую ты сюда влез, мальчик, – сладко пропела темная. – Не то придется сделать ей очень больно. А потом и тебе тоже.

Выглядела она воинственно и тоже полыхала готовыми к использованию заклинаниями. Но и Влад отступать не собирался. Он сделал три шага и замер напротив ведьмы. Целую минуту они неотрывно смотрели друг другу в глаза. Первой моргнула она, и чтобы скрыть это свое маленькое поражение, вызывающе изогнула бровь. Влад ухмыльнулся и выпустил одно из заклинаний.

Зачем?..

Само собой, напитанный силой контур пентаграммы его отразил.

А ведьмак с беззаботной улыбкой повторил маневр.

От запаха крови, медленно вытекающей из небольших, но глубоких надрезов, и неопределенности происходящего было дурно. На алтаре должен быть какой‑то узор. Я не видела его и не чувствовала, но знания, полученные в ведьминской школе и почерпнутые из многочисленных книг твердили, что без узора ритуал не будет иметь смысла. Скорее всего, линии должны повторять пентаграмму, и когда кровь заполнит борозды, может произойти все, что угодно!

Я стану бессильной старухой! Или умру!

А Влад попросту дразнит ведьму, теряя время напрасно.

Так и знала, что ему нельзя доверять!

Третью атаку Морана встретила своим заклинанием. Влад уклонился, но в стене стало на одну дыру больше.

– Ладно, уговорил, начну с тебя, – прошипела ведьма.

Вот теперь я даже порадовалась наличию хоть какой‑то защиты, а то они в пылу выяснения, кто из них больше темный, пришибли бы меня. Кругом так и полыхало, сумка горела, пентаграмма вибрировала, но пока держалась. С потолка посыпались мелкие камешки. Почти все они отскочили от невидимого контура, только один, последний, больно ударил меня по коленке.

Собралась зашипеть в знак протеста, но чья‑то нежная ладошка очень вовремя накрыла мои губы.

– Ш – ш-ш, – прошипел на ухо нежный девичий голосок. – Ни звука.

Леся…

Не успела толком осознать, что Проклятущая каким‑то образом оказалась вместе со мной внутри пентаграммы, как рядом с ней возник Мстислав. Золотистый росчерк, глухой удар – и ведьма рухнула к подножию алтаря.

– Когда магия бессильна, грубая сила – как раз то, что нужно, – заявил практикант и продемонстрировал нам с Лесей бронзовую статуэтку какого‑то темного божка.

– Врешь! – возмутилась Проклятущая. Она сидела рядом со мной на алтаре и заматывала запястье какой‑то тряпкой. Надеюсь, хотя бы чистой. – Ты усилил удар магией!

– Заметила, да? – парень ни капли не смутился.

– Еще бы!

– А неплохо мы с тобой сработались, – скромностью Мстислав не отличался, я это еще из прошлых наших двух встреч вынесла. – Может, как‑нибудь повторим?

– Только без моего участия, пожалуйста, – двигаться я все еще не могла, а потому их хорошего настроения не разделяла.

И на Влада, неспешно приближающегося к нам, взирала больше с возмущением, нежели с благодарностью.

Сила из пентаграммы вся вышла, так что подошел он беспрепятственно.

– Это еще не все, – сдержанно заметил ведьмак.

Конечно, не все, а заклинания с меня кто снимать будет?!

Только смотрел он совершенно в ином направлении. Туда, где несколькими минутами ранее рухнула поверженная ведьма. И Мстислав с Лесей к нему присоединились. А я… так и лежала, разглядывая покоцанный потолок. Только с третьего негодующего взгляда этот на всю совесть светлый изволил меня немного приподнять, чтобы и я видела.

– Так‑то лучше, – прошипела на ухо придерживающему меня мужчине.

– Ведьмы от любопытства не мрут, – легко парировал он и сверкнул глазами.

Сообщить, что минуту назад чуть не стала первой, не успела, как раз в этот самый момент старая ведьма обратилась в прах.

– Вот, что бывает, когда злоупотребляешь темной магией, – патетично резюмировал Влад. – Мстислав, запомни. А лучше запиши.

– Почему я? – практикант, кажется, даже обиделся немного.

Впрочем, его нежные чувства волновали Влада в последнюю очередь.

– Потому что ты единственный из моих студентов, кому на такое хватит и резерва, и знаний, – вот умеют же некоторые похвалить так, будто обругали!