История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний - Бартон Биггс

под гребные винты эсминца, с которого его так и не заметили. До конца сражения он плавал в первом ряду, хотя и в опасном месте, и на следующий день был подобран американским гидросамолетом.

Следующей прибыла эскадрилья из 14 торпедных бомбардировщиков с корабля «Энтерпрайз». Теперь «Зеро» развернулись против них. Только четырем удалось подойти достаточно близко, чтобы запустить торпеды, и они либо не попали, либо прошли под целью. Однако эти потери не были напрасными. Две нескоординированные атаки торпедоносцев на низком уровне отвлекли внимание «Зеро» от прибытия на большой высоте 54 пикирующих бомбардировщиков с «Йорктауна». Весь японский флот был разбросан под ними, и летные палубы авианосцев были забиты самолетами, ожидавшими дозаправки и перевооружения.

Пикирующие бомбардировщики появились со стороны солнца, в то время как большинство «Зеро» действовали практически на уровне моря, преследуя незадачливые американские торпедоносцы[168]. За несколько минут пикирующие бомбардировщики уничтожили три японских авианосца, добившись множественных попаданий в летные палубы, заполненные самолетами, топливом, пилотами и боеприпасами. Пожары и повторные взрывы потрясли огромные авианосцы, и они начали терять ход и оседать. Капитан Мицуо Фучида, авиационный командир, возглавлявший рейд на Перл-Харбор, находился на «Акаги», готовясь подняться в свой самолет. Вдруг он услышал вой пикирующих бомбардировщиков, и страшный взрыв потряс корабль. Его повалило на палубу, и затем, шатаясь, он поднялся на ноги.

«Оглядевшись вокруг, я ужаснулся разрушениям, случившимся за считанные секунды. Палубные плиты вздымались вверх, образуя гротескные фигуры. Наши самолеты стояли хвостом вверх, охваченные голубоватым пламенем и клубами черного дыма. Невольные слезы текли по моим щекам, когда я наблюдал за распространением пламени»[169]. К середине дня все три японских авианосца затонули. Другие корабли были подбиты и повреждены. Радиосообщение от одного восторженного американского пилота, когда он выходил из пикирования, было: «Поцарапал один авианосец»[170].

Если смотреть с современных позиций, то это было практически военным преступлением для американского флота – посылать эти медленные, устаревшие, совершенно беспомощные бомбардировщики-торпедоносцы с практически бесполезными, древними торпедами против японского флота и «Зеро». Все 15 самолетов эскадрильи «Торпедо-8» пошли на дно, и 26 из 29 самолетов второй волны также были потеряны. Погиб 51 морской летчик из 52, участвовавших в налете. Те несколько торпед, которые все-таки попали в цель, не взорвались. Письма пилотов домой показывают, что они знали, на что идут. Это было даже хуже, чем атаки камикадзе в конце войны, потому что, по крайней мере, самолеты камикадзе были заряжены взрывчаткой, которая сработала. Существует фотография, на которой изображены 30 улыбающихся молодых пилотов «Торпедо-8», непринужденно стоящих на летной палубе «Энтерпрайза», ухмыляясь и положив руки друг другу на плечи. Все было так, как написал Альфред, лорд Теннисон, почти 100 лет назад, в 1854 году, о мужественном, но трагическом наступлении Британии в Крымской войне, которое он увековечил в эпической поэме «Атака легкой бригады».

«Никто не замешкался, не обернулся,Никто из атаки живым не вернулся:Смерть челюсти сыто свела».(Перевод Юрия Колкера)

Что заставило этих молодых людей сделать такой выбор? Все они были студентами, окончившими Йель, Райс, Мичиган и Калифорнийский университет в 1939 или 1940 годах. В то время было непросто найти работу. Уолл-стрит была немощной и аристократической. Программ обучения не существовало. Начинающие карьеру не имели шансов без связей, а крупные промышленные компании не нуждались в сотрудниках. Программа подготовки офицеров ВМС, летная школа, а затем «Золотые крылья ВМФ» казались интригующей альтернативой. Эта программа прививала патриотизм, веру в собственную неуязвимость и сильную групповую преданность.

Когда их судна тонули, охваченные страданием японские капитаны взошли на мостики кораблей и приготовились идти ко дну вместе с ними. На «Сорю» главный старшина Абэ, чемпион флота по борьбе в тяжелом весе, был послан спасти любимого капитана Янагимото, не обращая внимания на его желания. Когда Абэ приблизился к Янагимото на горящем мостике, он сказал: «Капитан, я пришел от имени всех ваших людей, чтобы отвести вас в безопасное место. Они ждут вас»[171]. Капитан холодно посмотрел на него, выхватил меч и начал петь национальный гимн. Абэ отдал честь и ушел.

США уничтожают последний японский авианосец

Теперь оставался только один японский авианосец «Хирю». В середине утра он выпустил две волны пикирующих бомбардировщиков и торпедоносцев против американского флота. Они сосредоточились на «Йорктауне» и атаковали в условиях жесткой обороны и зенитного огня. Самолеты падали в океан, но в авианосец попали бомбы, а затем, когда он стал неповоротливым, и две торпеды. В условиях бушующего пламени и угрозы опрокидывания было принято решение покинуть корабль. Тем не менее, корабль остался на плаву, хотя и сильно кренился.

Тем временем «Хирю» принимал на себя тяжелые удары. В него попадали и бомбы, и торпеды, а в сумерках он начал принимать воду и крениться. В его надстройке, напоминающей пагоду, бушевал пожар. Командир авианосной дивизии, адмирал Тамон Ямагучи, собрал команду, повернул ее в сторону императорского дворца и трижды прокричал «ура» в честь императора. Он передал свою черную фуражку старшему адъютанту на память для госпожи Ямагучи и приказал экипажу покинуть корабль. Затем он обратился к капитану тонущего авианосца Томео Каку, выпил чашечку сакэ и сказал: «Сегодня ночью прекрасная луна. Может, посмотрим на нее вместе, пока мы тонем?»[172] Вскоре после этого «Хирю» перевернулся на бок и затонул с поднятыми боевыми флагами.

Ямамото, хотя и был расстроен и обескуражен, все еще надеялся, что даже без авианосцев он сможет приблизиться к американскому флоту и завязать ночной надводный бой. Американские адмиралы мудро (поскольку они все еще серьезно уступали противнику в численности) решили отступить. Однако с наступлением сумерек еще один воздушный удар был нанесен по авианосцу «Хирю», и его тоже пришлось покинуть. Не имея никакого воздушного прикрытия, Ямамото понимал, что теперь, когда авианосцы погибли, с рассветом его флот станет чрезвычайно уязвим для воздушной атаки. Попытка продолжить вторжение была бы самоубийственной, и около полуночи он приказал отступить. В ходе отступления два из четырех тяжелых крейсеров, самых больших и быстроходных в японском флоте, столкнулись на большой скорости, пытаясь избежать атаки американской подводной лодки. Один из них был уничтожен на следующий день самолетами с «Хорнета» и «Энтерпрайза»; второй, сильно поврежденный, «хромал» обратно в Йокосуку.

В тумане войны Мидуэй поначалу не воспринимался великой победой. Неопытная, потрепанная, плохо вооруженная американская оперативная группа победила лучший флот в мире в его собственной игре, и никто не мог в это поверить. После долгой череды поражений, преувеличенных боевых реляций и некомпетентности, американский флот доказал, что он может сражаться и побеждать. На Мидуэе японцы потеряли четыре авианосца, один тяжелый крейсер оказался потоплен, и еще один серьезно поврежден, в то время