Древо скорбных рук - Рут Ренделл

Невозможно так легко хапнуть сто тысяч фунтов и помахать ручкой на прощание. Или даже сто пятьдесят тысяч…

Джессика и Фреда, обе регулярно пользовались валиумом. Джессика принимала одну таблетку утром, и с этого для нее начинался день. Теренс пересыпал себе в коробочку сотню таблеток, когда покидал дом.

— Это дешевле, чем выпивка, — обычно приговаривала Фреда, считая, что ведет экономный образ жизни. Она оставила Теренсу почти две сотни таблеток. Он был обеспечен успокоительным надолго.

Теренс проглотил две таблетки, запив их водой, а затем, немного подумав, добавил еще «Чивас Регал» из запасов Фреды. От большой порции виски его аж передернуло. Он не имел особой склонности к крепким напиткам и пил умеренно.

Агент, которого он выбрал, ответил на телефонный звонок сразу же. У мистера Сойера был точно такой же акцент уроженца северного Лондона, как и у Теренса, и, вероятно, такой же уровень образования. Правда, в речи мистер Сойер старался подражать известному теледиктору.

Теренс репетировал свое обращение к агенту неоднократно. Иногда он даже во сне бормотал заготовленные фразы. И вот он наконец громко произнес в телефонную трубку.

— Я желаю выставить свою недвижимость на продажу.

Он согласовал с агентом сумму, которую следует запрашивать за дом. По настоянию агента это было не сто сорок тысяч, а сто тридцать девять тысяч девятьсот девяносто пять фунтов. Такова была специфика этого бизнеса.

— Когда вам будет удобно, мистер Фиппс, чтобы я подъехал к вам и произвел необходимые замеры?

— Замеры?

— Нам надо знать точные размеры комнат для составления проекта будущего контракта. И сфотографировать дом. Конечно, я знаком с этим зданием. Очень интересный объект. Я говорю совершенно искренне.

— Как насчет сегодня? Где-то после полудня? — предложил Теренс.

— Замечательно. В три? Половину четвертого?

Сошлись на трех часах. Чем скорее, тем лучше, решил Теренс.

Он прежде никогда не принимал в расчет соседей. Когда он, например, подкатывал на машине Фреды в два часа ночи, вовсю нажимая на газ, и громко хлопал дверью, соседи вообще не существовали для него.

Он выглянул в среднее из трех узких окошек. Худая, изможденного вида женщина с седыми волосами тыкала в землю какие-то луковицы вокруг ствола дерева, росшего посреди двора. Она выглядела особой, любящей совать нос в то, что ее не касается, но тут уж он ничего поделать не мог. Предположим, она или кто-то подобный ей заметит, что Сойер делает фотографии. Даже если им известно, кто такой Сойер, они просто подумают, что это Фреда продает свой дом. Они могут даже не знать, что она путешествует.

Единственная опасность заключалась в том, что кто-нибудь мог услышать, как Сойер называет его Фиппсом. Теренс постарается, чтобы такого не случилось.

Сейчас, совершив первый шаг, он стал меньше нервничать. Что уж он такого сделал, в конце концов? Он всегда может отдернуть руку, увильнуть, отказаться от своего предложения. А то, что он назвался Фиппсом — какое в этом преступление? Он вполне мог быть кузеном покойного Джона Говарда. Молодым кузеном. Джон Говард умер в пятьдесят один год. Теренс выяснил это из свидетельства о его смерти.

Сойер явился вовремя, даже на две минуты раньше. Прежде чем он, стоя на крыльце, смог выразить свое восхищение и спеть дифирамбы строению, так удачно расположенному и так элегантно вписывающемуся в окружающую обстановку, Теренс затащил его внутрь и поспешил захлопнуть парадную дверь, сославшись на сквозняки и простуду.

— Рынок недвижимости, — начал Сойер, ползая на коленях с рулеткой, — как ни печально, напоминает нам о бренности нашей жизни.

Сказанное прозвучало так, словно эта мысль только сейчас осенила агента. Теренс предпочел бы услышать нечто другое, более банальное, например, что рынок жилья позволяет разнообразить наше пребывание на этом свете и оживляет экономику. Ему все еще не верилось, что колесо аферы уже крутится и все меньше остается шансов остановить его, если он немедленно не произнесет «стоп» и не извинится перед агентом за причиненное понапрасну беспокойство.

— Городские дома, — продолжал Сойер, — без сомнения, сегодня легче продать, чем другую недвижимость, но то, что вы предлагаете на продажу, несколько отличается по классу и обладает индивидуальностью. Описывая недвижимость в объявлении, можно создать у покупателей ложные впечатления. Тут необходима абсолютная точность, и я должен подумать, как охарактеризовать ваш дом должным образом, не пропустив ни одной детали. Кстати, могу я поинтересоваться, нашли вы что-нибудь подходящее для себя?

— Простите, не понял.

— Я имею в виду, вы сейчас, наверное, заняты поиском другого дома?

— Вам не надо об этом беспокоиться. Я уезжаю за границу и спешу продать дом. Время для меня сейчас дороже всего.

Теренс предоставил Сойеру свободу действий, а сам взбежал наверх и стал наблюдать, как агент фотографирует дом с разных точек. Насколько он мог судить, никто из соседей не следил за этим процессом.

Убрав камеру, Сойер скрылся в арке, ведущей в более старый район Хэмпстеда, где еще сохранились булыжные мостовые.

Теренс не ожидал каких-нибудь результатов ранее чем через неделю или даже две, но пару дней спустя набрался мужества сходить на Хейс-стрит и глянуть, помещены ли фотографии в витрине агентства «Стейнер энд Уальдвуд», а если они уже там, то интересно, какие чувства он испытает при этом. Но выход пришлось отложить из-за звонка Сойера, сообщившего, что некие мистер и миссис Пим хотели бы посмотреть дом. Устроит ли его посещение в час дня?

Фреда делала всю домашнюю работу самостоятельно. Она говорила, что это развлекает ее и что ей не нравится, когда по дому шастают посторонние люди. В данном случае это шло на пользу Теренсу. Уборщица и вообще любая прислуга всегда проявляет повышенный интерес к своим нанимателям и не прочь посплетничать, а то и отправить письмецо на Карибы, где нежилась Фреда.

Сам Теренс отвергал всяческие предложения чужих услуг и убеждал Фреду, что справится со всем отлично, и по возвращении та не обнаружит нигде ни пылинки. Правда, дело обстояло далеко не так, и он не прикасался к пылесосу уже несколько дней, что, естественно, портило впечатление от обстановки. Но сейчас было уже слишком поздно беспокоиться об этом.

Он принял двойную дозу валиума и к моменту появления супругов Пим был уже в безмятежном расположении духа.

Они пробыли недолго. Когда потенциальные покупатели увидели сад, приблизительно равный по площади самой маленькой из спален, их интерес к дому сразу угас.

Но это был лишь старт, и Теренс ничуть не расстроился. Он вытащил пылесос, обнаружил хранилище швабр и щеток и навел чистоту. Он выудил паутину из укромных уголков и из-под окрашенных в алый цвет потолочных балок, отполировал до блеска скульптуры дискобола и женщины с дырой в голове.

Впервые в жизни Теренс занимался уборкой, и это не показалось ему особенно трудным делом. Он мог бы даже зарабатывать этим на жизнь, если не преуспеет в других областях и его планы рухнут.