Опыт борьбы с удушьем - Алиса Бяльская

Директор пришел в восторг.

– Только надо все сделать капитально. Проложить дорогу, все заасфальтировать. Километра, наверное, хватит? – спросил Сева Палкера. Тот важно кивнул в ответ. – Потом поставить щиты по обеим сторонам аллеи.

– Не волнуйтесь, все сделаем. Это уже моя работа.

– А на щитах – история Советского Союза от выстрела «Авроры» и до сегодняшнего дня, показанная на примере героев.

– Такой аллеи во всем Советском Союзе нет, у меня будет единственная, – директору уже виделись повышение по службе и орден Дружбы народов в придачу.

«Дождь, грязь по колено, глина сплошная, пройти нельзя! И картины под открытым небом. Интересно, если этот проект доведут до конца, директора снимут с должности или нет?» – думал Сева, когда они осматривали клуб. Договор подписали сразу же.

Из Севиных историй

4

В общей сложности благодаря Абулатипову Сева заключил договоров на пять миллионов рублей. Сумма невиданная. Сева решил, что надо подстраховаться. Взял Абулатипова и пошел к первому секретарю обкома партии. Рассказывать большому партийному начальнику, что все делается по распоряжению ЦК, Сева не стал, однако напомнил ему, что на последнем пленуме ЦК поднимался вопрос о значимости наглядной агитации и что сам Осетров…

– Вы помните Осетрова, знакомы с ним? – спросил он первого секретаря.

– Товарищ Осетров, конечно знаю, – ответил секретарь не моргнув глазом.

Сева усмехнулся про себя: он только что придумал этого человека.

– Товарищ Осетров лично дал указание начать кампанию с Узбекистана, а руководство Госплана республики рекомендовало Бухарскую область. Товарищ Абулатипов оказался очень деловым и современным руководителем. Правильно смотрит на вопросы, которые имеют такое важное значение для ЦК партии. Вот что мы сделали, и теперь я хочу показать вам. – Сева достал из портфеля документы и передал их первому секретарю. – Потому что это все-таки серьезная государственная задача, и необходимо, чтобы первый секретарь обкома был в курсе. Кроме того, делу уделяет пристальное внимание председатель облисполкома. Вот, кстати, его подпись и печать.

– Ну да, да. Осетров одобрил, председатель облисполкома одобрил, все подписи на месте, я тоже не возражаю. Будет красиво? – Секретарь просмотрел документы.

– Красиво? Будет на высочайшем художественном уровне. Знаете, я так болею душой за эту идею, хочу, чтобы все было на самом высоком уровне. Можно получить вашу подпись?

– Да, конечно. – И секретарь размашисто расписался на договоре.

Попрощавшись, они с Абулатиповым вышли из кабинета в приемную. Сева сразу же протянул секретарше коробку московских конфет – секретарша первого секретаря обкома была фигура значительная, перед ней министры склоняли головы.

– Вот здесь надо печать поставить на подпись первого секретаря. У нас так принято в ЦК партии.

– Не ставится же печать, – удивилась секретарша.

– Я знаю, что это не делается, но в данном, исключительном случае, так как дело идет под особым контролем, эти документы будут завизированы в ЦК, поэтому печать нужна.

– Если в ЦК, то конечно!

– Вы позволите? – Сева взял печать из рук секретарши. Он никогда не позволял, чтобы печать ставили секретари, всегда это делал сам.

На улице Сева быстро распрощался с Абулатиповым и пешком пошел в гостиницу. Он знал, что теперь никакая сила в мире не сможет помешать оплатить сделанный заказ. Сева не шел, а парил над землей.

Они с Палкером решили отметить. Прекрасно пообедали, выпили бутылку водки и вернулись к себе в номер в гостинице. Оба, однако, чувствовали потребность добавить. Пошли в буфет и усугубили, как называл это Сева, но не сильно, так что настроение у них было сказочное, чудесное.

– Бухара – неинтеллигентный город, – задумчиво сказал Палкер.

Сева удивленно посмотрел на него. Да, Палкер изменился, заматерел с того первого раза, когда он взял его в Ташкент носить за собой портфель.

– Да нет, город вполне интеллигентный. Просто надо знать места. У меня есть кондуит. Если хочешь, я позвоню? – с сомнением спросил он.

– Давай, – обрадовался Палкер.

Сева полистал записную книжку.

– Вот есть одна. Работает в аэропорту, кажется, стюардесса. Звонить?

Палкер закивал, и Сева набрал номер.

– Танюша, здравствуй, дорогая. Это Савелий, помнишь меня? Я сейчас нахожусь в городе. У меня товарищ, я ему о тебе рассказывал, он совершенно млеет, хочет с тобой увидеться.

– Сколько он заплатит? – без обиняков спросила Танюша.

– Девушка интеллигентная, не какая-нибудь шпана, поэтому спрашивает, сколько ты готов заплатить, – спросил Сева, прикрыв трубку ладонью.

О цене договорились быстро, и Таня сказала, что будет через полчаса.

– А ты что какой-то нахохленный? – спросил Сева. – Недоволен, может быть, чем-то?

– Нет, старик, но ты сказал «стюардесса», а она проститутка. Сразу о деньгах стала спрашивать.

– Объясняю для отсталых. Девушка работает, чтобы иметь социальный статус. Но, будучи русской, она понимает, что на Востоке только не уважающая себя, более того, не воспринимающая себя человеком женщина даст бесплатно. Это бывает, как ковер, цветисто, но идея состоит в том, что мужчина платит, а женщина дает. Все остальное – это декор. Поэтому тот факт, что она работает в аэропорту, не повод считать, что она дает бесплатно. Кроме того, потому что она в летной форме, у нее дороже. Понял теперь?

Таня появилась, как и обещала, ровно через полчаса. Деньги она взяла еще в дверях и, раздеваясь на ходу, пригласила Палкера пройти в спальню.

– Я пока за выпивкой схожу, – деликатно предложил Сева и вышел из номера. Посидел в буфете, купил бутылку водки и шампанское для девушки.

Таня так обрадовалась шампанскому, что даже одеваться не стала, села выпивать совершенно голой. Она взяла такой резвый темп, что мгновенно назюзюкалась и заснула навзничь на диване.

– Ты посмотри, отрубилась, – сказал Палкер недовольно.