Настольная книга поджигателя - Алина Владимировна Кононова

Пси всё ещё стояли молча, но я отчётливо слышал их дыхание. Тау вертела в руках нож, а Дзет в первый раз оторвался от нас, чтобы осмотреть комнату.

– Вы закончили с чердаком? – спросил он свою жену.

– Почти, осталась пара коробок. Завтра мы вынесем отсюда всё, и можно будет уходить, – откликнулась она, глядя на наши отражения на лезвии ножа.

– Отлично… – вздохнул Дзет. – И, знаешь, у меня в кармане пиджака сигареты. Можешь достать одну, пожалуйста?

– Хочешь успокоить нервы? – усмехнулась она, опустив нож, чтобы извлечь надорванную пачку.

– Со всем этим никаких нервов не хватит.

Достав одну сигарету, Тау протянула её Дзету. Он зажал её во рту, пока она убирала пачку и протягивала ему зажигалку. Мы, все трое, тут же уставились на неё.

– Даже не думайте, – Дзет погрозил нам пистолетом. – Никаких пожаров, пока я так не сказал.

Стигма сдавленно зарычала.

Дзет свободной рукой забрал у Тау зажигалку. Она снова подняла нож.

Пси легко толкнул меня коленом. И ещё раз.

Дзет всё пытался одной рукой зажечь сигарету. Вот он смотрит на нас, пытаясь нажать на кнопку, вот на секунду отводит взгляд, вот снова смотрит…

Я покосился на Пси. Он глазами указал мне на нож, то есть, на Тау.

Кажется, я понял, чего он от меня хочет. И мне это не понравилось.

Дзет снова опустил взгляд на дрожащий конец сигареты и щёлкнул зажигалкой.

Перспектива быть застреленным на пустыре нравилась мне ещё меньше.

Наконец-то вспыхнул огонь. Даже огонёк, совсем маленький, но нам было достаточно. Он смог распалить нас. Я больше не боялся. Я даже ни о чём не думал. Возможность умереть от лезвия или от пули, или от того и другого вместе перестала меня беспокоить. Вообще всё перестало меня успокоить. Я как-то читал о берсерках – воинах, которые во время битвы доводили себя до подобного состояния. У них в голове не оставалось ничего, кроме желания убивать. Вот и в моей голове не осталось ничего. Только огонь.

Чудом не споткнувшись, ни зацепившись о Пси, и не сделав вообще ничего неловкого, я бросился на Тау. Пистолет Дзета в этот момент был направлен куда-то на Стигму, но сам Дзет был немного отвлечён сигаретой. Совсем немного, но это решило всё.

Тау вскрикнула, когда я врезался в неё всем телом, стараясь перехватить за руку с ножом. Она не устояла на ногах, и мы упали. Вцепившись в её запястье, я обернулся – не смог сдержаться. Я не видел, что случилось раньше, и события мне потом пришлось восстанавливать по рассказам остальных. Всё, что осталось мне тогда: Дзет, уже направивший пистолет в мою сторону, и Стигма, размахнувшаяся чем-то.

У меня не было выбора – пуля представлялась мне намного опасней ножа. Поэтому, отпустив Тау, я метнулся в сторону, попытался перекатиться, уходя с траектории. Прогремел первый выстрел, я ждал боли, ждал темноты, чего угодно, но он промахнулся.

Следующего выстрела не было. Потому что зазвенело стекло.

Повернув голову, я успел увидеть, как брошенный Стигмой пузырёк с бирюзовой жидкостью разбивается о голову Дзета, и яркие капли попадают за его зажжённую сигарету.

Я уже видел двоих людей-факелов, но этот был самым впечатляющим.

Его голову буквально объял огонь, вспыхнувший моментально, ярко и мощно. Я был слишком захвачен зрелищем, так что даже не помню, кричал Дзет или нет, хотя, наверное, кричал, это должно было быть безумно больно. Я почти видел, как плавится его кожа, как темнеют глаза… Он упал на колени, выронил пистолет, который тут же схватил Пси. Стигма подняла сразу несколько пузырьков, а я, я мог только смотреть.

Рядом кто-то высоко вскрикнул – Тау. Она, чуть не упав, метнулась к Дзету, не боясь пламени, не отстраняясь, потянула его за пиджак, попыталась закрыть горящую голову, унять пламя. Нож она, тем не менее, не бросила.

Я поднялся на ноги. Ситуация так резко переменилась в нашу пользу… Нужно было закрепить успех, поэтому я достал бутылёк из своих запасов и спички. Правда, вторая рука после борьбы с Тау и удара об пол ныла так сильно, что я не мог даже открыть коробок.

– Давай, помогу, – услышал я голос Пси. – Подержи это, – он забрал у меня спички и сунул в здоровую руку пистолет. Я сжал пальцами тяжёлую рукоять. Меня никто не учил стрелять, но с такого расстояния, я бы попал. Я бы сделал с ним то, что они хотели сделать с нами.

Нужно было просто нажать на спусковой крючок, и всё бы было кончено.

Тау удалось сбить огонь с головы Дзета. Он тихо стонал, по его красным щекам текли прозрачные капли – может, сукровица, может, слёзы боли.

Два выстрела. Один для неё, один для него. Я даже сам бы решил, кто из них умрёт первым.

Пси разлил у порога жидкость и уже зажёг спичку.

Я не мог.

– Я не могу, – честно сказал я остальным. – Это не моё, я… я не такой, как они.

Стигма нервно фыркнула.

– Ты думаешь, получится у меня? Я, может, могла бы сломать ему что-то или прибить, но… – она посмотрела на тяжело дышащего, так быстро растерявшего всю свою харизму и уверенность Дзета и покачала головой. – Не сейчас. Не так.

Пси только пожал плечами.

– На меня и не смотрите. Я не убийца.

– И что? – пистолет был очень тяжёлым, вторая рука тоже начала ныть от напряжения. – Что будем делать?

– Вы думайте, но учтите… – занудно протянул Пси, – что совсем скоро здесь соберутся все, кто слышал выстрел.

Значит, нам нужно было убегать снова. Поджигать и убегать. Стигма и Пси тоже понимали это, я знал. Потому что Сти усмехнулась и швырнула несколько флакончиков на пол. А потом натянула на лицо свой противогаз.

– Давайте вы тоже, – её голос из-под маски звучал очень глухо. – Вы же не хотите лечиться снова?

Я не хотел.

Стигма зажгла спичку. Жидкость снова вспыхнула, огонь разлился по полу. Тау попятилась, прижимая к себе Дзета, в её глазах плескался страх. Что ж, это нормально, многие люди боятся огня. А мы не боялись. Мы его обожали. И именно это делало нас сильными.

В дверях я передал Пси пистолет и натянул свою маску. Он дождался, пока мы все выйдем, и бросил спичку в бирюзовую лужицу у порога. Пламя вспыхнуло, разделяя нас и Тау с Дзетом.

– Думаю, он больше не опасен, – заключил Пси, надевая маску. – А вот те, кто придёт сейчас сюда – очень. Так что, бежим.

Мы