Ночью, при луне... - Джеки Д'Алессандро

Хватит ли?

Совсем недавно она решительно ответила бы: «нет». Она не из тех женщин, которые купаются на глазах у мужчины. Однако несколько дней тому назад она могла бы поклясться, что не принадлежит к числу женщин, которые прячутся за шторой и подсматривают за купающимся джентльменом. Или целуются с почти голым мужчиной.

Сара судорожно глотнула воздух. Почему она не возмущается его вторжением в ее частную жизнь? Почему не требует, чтобы он немедленно убирался? Почему она сейчас – по совершенно необъяснимым причинам – чувствует себя более живой, чем когда-либо, не считая волшебных мгновений, проведенных в его объятиях? Вместо того чтобы говорить и чувствовать то, что следовало бы, она молчала, онемев от приятного возбуждения и предвкушения.

Никогда еще ни один мужчина не смотрел на нее таким взглядом. И не вызывал такого чувства, от которого дух захватывало. И не делал ее такой бесшабашной и храброй. Полной желаний, которым она даже названий не знала.

Такой полной жизни.

Ни один мужчина, кроме него.

– Не хотите ли, чтобы я потер вам спинку?

Он говорил шепотом соблазнителя, который обволакивал ее, заставляя подчиниться и принять его вызов. Внутренний голос пытался предостеречь, заставить отказаться, но сердце, переполненное любопытством и желанием, заставило его замолчать.

Не говоря ни слова и не отводя от него взгляда, она неуверенно пошарила рукой по дну ванны, отыскивая мыло. Потом передала ему прямоугольный кусочек.

Поблескивая глазами, он взял у нее мыло и передвинулся на другую сторону ванны. Она услышала, как скрипнули его сапоги, когда он присел за ее спиной.

– Наклонитесь вперед, – тихо сказал он.

Она подчинилась, покрепче обхватив согнутые ноги и положив подбородок на приподнятые колени. Он плеснул пригоршню воды на ее плечи, и его намыленные ладони и пальцы принялись скользить вверх и вниз по ее спине и плечам, массируя их и вызывая невероятно приятные ощущения. Она не могла сдержать стон наслаждения.

– Вам хорошо? – спросил он.

– Да, – промолвила она. Да, да, да! Больше чем хороню. Прекрасно!

– У вас великолепная кожа. Невероятно нежная. Вам известно, что это… – его пальцы скользнули под водой вниз по спине, остановившись на ягодицах, – одно из самых чувствительных мест на теле женщины?

Ей пришлось дважды глотнуть, чтобы обрести голос.

– Я… я вам верю. – Его пальцы продолжали медленно ласкать ее, и она больше не могла говорить, а могла лишь чувствовать. Трепет пробегал по ее телу, и каждый вздох превращался в стон наслаждения. Его руки не спеша скользнули вверх, и он смыл мыльную пену с ее спины и плеч.

– Еще? – тихо спросил он.

«Да, да, Боже мой! Прошу тебя. Только не останавливайся». По правде говоря, все ее существование свелось, кажется, к одному слову – «еще»!

Внутренний голос еще пытался вмешаться и заставить ее остановить это безумие. Сказать, что это зашло слишком далеко. Что все это абсолютно неприлично. Что это может привести к скандалу. Может погубить ее репутацию. Но ее тело категорически не желало, чтобы его лишали участия в этом пиршестве удивительных ощущений.

– Еще, – согласилась она.

Легонько ухватив за плечи, он заставил ее отклониться назад. Она подчинилась, хотя из скромности скрестила ноги и сложила на груди руки.

Не прошло и нескольких секунд, как его намыленные руки снова начали свои магические массирующие движения, продвигаясь вдоль предплечья до запястья. Когда он обласкал каждый ее пальчик, глаза ее полузакрылись и она чуть не растаяла от наслаждения.

Потом он проделал то же самое с другой рукой. Затем настала очередь шеи, ключиц, потом он добрался до груди.

С усилием подняв отяжелевшие веки, она наблюдала, как его руки, скользнув под воду, добрались до округлостей грудей. Дыхание у нее стало прерывистым, и она, сама того не замечая, выгнула спину. Подушечками больших пальцев он прикоснулся к соскам, и они затвердели, словно умоляя его повторить эту чувственную ласку.

Она следила восхищенным взглядом за тем, как его длинные пальцы играют с ее мокрыми грудями, описывая окружности вокруг сосков и легонько потягивая их, заставляя ее всякий раз издавать стон наслаждения. При виде его рук на своем теле она возбуждалась так, словно ее тело охвачено пламенем. Складки между ее ногами отяжелели и набухли в ожидании его ласки. Она поерзала и стиснула бедра, однако это движение не только не успокоило, но воспламенило ее еще сильнее.

– Ты так приятна на ощупь, Сара. Такая мягкая и теплая. – И тут его губы оказались на ее губах. Прикосновение было нежным. Слишком нежным. А ей хотелось, ей было нужно большего.

Вздохнув, она раскрыла губы и почувствовала, что он буквально впился в них. Ощущение его языка, прикасающегося к ее языку, его рук, ласкающих ее груди, наполняло ее горячим желанием чего-то такого, что она не могла назвать, но чего отчаянно хотела. Хотела со страшной силой.

В следующее мгновение его руки и губы исчезли, и она протестующе застонала. Потом он появился снова. Он стоял возле ванны и сверху вниз смотрел на нее напряженным взглядом. Хотя она не могла отчетливо видеть его лицо, но слышала прерывистое дыхание.

– Еще? – серьезным тоном шепнул он.

Сара пристально взглянула на него, на этого мужчину, который за какие-то несколько дней взбудоражил все ее чувства. Такого с ней еще никогда не бывало. Ее разум, ее сердце, тело хотели знать больше.

Но осмелится ли она?

Если она скажет «да», то не пожалеет ли завтра о своем решении? Возможно. Но в глубине души она знала, что пожалеет еще больше, если упустит эту возможность, о которой еще совсем недавно не могла и мечтать.

– Еще, – прошептала она.

Он протянул к ней руки, и она, приняв решение, вложила в них свои руки. Он осторожно поставил ее на ноги. С нее стекала вода. Она стояла перед ним спокойно, пока он медленно обводил взглядом ее мокрое тело. Его взгляд оставлял за собой горячую дорожку, и от этого жара испарялась ее скромность.

Когда их взгляды встретились снова, он прошептал:

– Ты безупречна.

С ее точки зрения, это было неподходящее слово для того, чтобы охарактеризовать ее. Она никогда не думала, что так скажет о ней какой-либо мужчина. У нее замерло сердце, когда он вытащил из ее волос шпильки, которые рассыпались по полу. Освободившиеся непокорные кудрявые волосы упали до бедер. Он неспешно пропустил сквозь пальцы их пряди.

– Безупречна, – повторил он. – Если бы тебя мог видеть Боттичелли, он назвал бы тебя своей музой. Жаль, что ему не удастся получить такое наслаждение.

– Никак не пойму, почему вы говорите это.

– Вот как? Но ведь вы сказали нечто подобное в моей спальне о моем желании поцеловать вас. Поэтому я отвечу так же, как ответил тогда: «Не беспокойтесь. Я могу придумать такое количество объяснений, что хватит для нас обоих».