Безногий ас - Пол Брикхилл

Внезапно его охватило ликование, словно электрический ток пробежал по всем жилам, когда он повернул на соединение с эскадрильей. Однако эскадрилья исчезла. Не видно ни одного самолета. Только столб черного дыма поднимается откуда-то снизу.

Бадер опять повернул к Дюнкерку и увидел самолет. В полумиле перед ним беспомощно кувыркался Ме-110. Его характерный раздвоенный хвост был отрублен, но все еще волочился вслед за самолетом на рулевых тягах. Краем глаза Бадер заметил, что подбитый самолет упал на землю и взорвался.

Бадер не переставал радоваться, пока самолет скользил над проливом обратно к берегам Англии. Он выполнил свою работу. Сердце начинает биться чаще, когда вражеский самолет летит вниз. Он сразился с противником и победил его. Это не была обычная дуэль, он не видел вражеского пилота. Бадер думал, что после приземления будет рассказывать всем и каждому. Однако, когда он зарулил на стоянку, его радость угасла. Два самолета пропали.

Во второй половине дня все еще не остывший Бадер снова полетел к Дюнкерку вместе со всей эскадрильей. Над множеством мелких лодок, снующих у входа в гавань, он заметил смутную тень, пикирующую на эсминец. Новое потрясение — черные кресты на крыльях Не-111, промчавшегося над самыми трубами корабля. Белый водяной столб вырос позади эсминца, его корму подбросило вверх, люди посыпались в кипящую воду. Бадер спикировал вслед за «Хейнкелем», который повернул в сторону берега. Маленькие вспышки замигали в кабине бомбардировщика, когда стрелок открыл огонь. Но Бадер нажал гашетку, и вспышки пропали. Отлично! Стрелок мертв! «Хейнкель» заложил крутой вираж, пытаясь уйти из-под обстрела. Когда Бадер повернул следом, откуда-то выскочили два «Спитфайра» и погнались за бомбардировщиком, который был уже на расстоянии мили. У Бадера не осталось шансов успеть перехватить его. Он закрутил головой, пытаясь найти свою эскадрилью, однако она опять пропала.

Зато эсминец спокойно уходил от берега, как ни в чем не бывало. Так оно и было. На палубе замелькали вспышки, и Бадер увидел крошечные черные точки, летящие к самолету. Тогда он понял, что моряки открыли по нему огонь из зенитных автоматов. Многоствольный «пом-пом». Флот в те дни обстреливал всех без разбора. Бадер поскорее отвернул прочь. Что возьмешь с грубых моряков?

Эскадрилья осталась в Хорнчерче. День за днем они поднимались в 3.15, чтобы вылететь на рассвете. Они продолжали патрулирование, однако все бои с немцами пришлись на долю других эскадрилий, и это приводило Бадера в бешенство. Все, что видел Бадер, — арьергардные бои на побережье, но это было неприятное зрелище. Когда не было полетов, пилоты весь день сидели возле своих машин, иногда до 23.00, пока не становилось совсем темно. Пропал Джеффри Стефенсон. Пилоты говорили, что он попытался выполнить советы «Наставления Истребительного Командования № 2» по атаке пикировщика. Однако немецкий стрелок из своего единственного пулемета прошил ему мотор. Истребитель был вынужден сесть на вражеской территории.

4 июня премьер-министр приказал провести последний вылет, и Бадер в нем участвовал. Пляжи Дюнкерка были пусты, над развалинами города курился дым. Из гавани выходила небольшая яхта под маленьким белым парусом. Наверное, это был последний корабль, покидающий Дюнкерк. Истребители кружили над ним, пока у них оставался бензин, чтобы защитить яхту от немецких самолетов.

Бои под Дюнкерком закончились. Бадер внезапно ощутил усталость и проспал почти 24 часа. Над Англией нависли грозовые тучи. На лицах пилотов ясно читались мрачные предчувствия. Впереди были бои, которых они ждали, и летчики не собирались отступать. Однако перспективы выглядели не блестяще. Удивительно, но страна никак не хотела согласиться с тем, что битва может быть проиграна. Вероятность, хотя бы теоретическая, подразумевалась, но Бадер полностью отвергал ее. Сушеный гоpox никогда не даст корешки. Попробовав крови, Бадер думал только о полетах, боях, тактике. Бадер так долго ждал этого, что теперь никто и ничто не могло его остановить. Больше никто не будет его жалеть или считать человеком второго сорта. Он жил предстоящей битвой, как за Британию, так и за собственное будущее.

Из суда Стивенейджа пришло извещение с приговором «Виновен». Бадеру предстояло заплатить 2 фунта 10 шиллингов. Взбешенный летчик отправил чек и приложил к нему язвительное письмо, выразив сожаление, что не может прибыть лично, так как должен лететь в Дюнкерк.

На уик-энд он поехал к Тельме, которая вернулась в Пантилес. Ему пришлось сообщить ей, что Джеффри Стефенсон пропал. После этого они о войне больше не говорили.

Казалось, бои ушли в далекое прошлое, и теперь дни были заполнены учениями и тренировками. Полеты в общем строю, имитация атаки, ночные полеты. Эскадрилья перебазировалась на юг, в Киртон-ин-Линдсей. Тельма осталась в Пантилесе. Она с облегчением решила, что некоторое время с Дугласом ничего не случится.

Около полуночи 13 июня Бадер летел на высоте 12000 футов над рекой Хамбер, пытаясь обнаружить неизвестный самолет, который прилетел со стороны Германии. Скорчившись в тесной кабине, он не мог видеть ничего, кроме горстки тусклых звезд. Он знал, что увидеть что-нибудь еще будет крайне трудно. «Спитфайр» с его маленьким плексигласовым фонарем и длинным носом — не самый удобный самолет для ночных полетов. Разыскивать на нем противника в темноте — все равно что завязать себе глаза и пытаться поймать кролика в лесу. Но другого выхода не было.

Дежурный по полетам сообщил:

«Красный-1, красный-1, погода ухудшается. Немедленно возвращайся на базу».

Он повернул и круто спикировал к скрытой во мраке земле, но грозовая туча мчалась быстрее. Он летел на высоте всего пары сотен футов и оказался над аэродромом, прежде чем окончательно стемнело. Сквозь дождь Бадер с трудом различил цепочку посадочных огней. Он описал круг и зашел на посадку, но сквозь залитое водой лобовое стекло почти ничего не было видно. Он проскочил мимо первых огней… слишком высоко. Вторая пара фонарей мелькнула позади… потом третья, прежде чем колеса коснулись земли. Хвост истребителя остался задранным, и Бадер понял, что ошибся с расчетами. Он изо всех сил рванул ручку на себя, но хвост «Спитфайра» не коснулся земли, только посадочные огни просвистели назад. Бадер понял, что крепко промазал, и пытаться снова взлететь уже поздно. Затем хвостовое колесо ударилось о землю, и жалобно запищали тормоза.

Огней впереди уже не было… только темнота. Короткий миг мучительного ожидания, а потом страшный треск. Самолет подскочил, перелетел через ангар, задев его брюхом. Шасси сбрило начисто. И тут «Спитфайр» остановился. Сверху с бряканьем посыпались кирпичи, на миг Бадер потерял сознание. Никакого страха, просто шок. Он дважды уже совершал аварийную посадку, ничего нового.

Затем Бадер изрек одно короткое совершенно непечатное слово.

Откуда-то примчалась машина. Он снял шлем и услышал, как дождь барабанит по крыльям. Из темноты появился Табби Мермаген и осторожно поинтересовался:

«Дуглас, с тобой все в порядке?»

Бадер скривился.

«Нет. Я чертовски зол».