Живые. Мы можем жить среди людей - Варвара Еналь

Эмма перевернулась на бок, досадливо поморщилась, прислушиваясь к печальным жалобам пружин, и натянула одеяло до подбородка. Холодно тут и голодно. Что это за ужин — хлеб с тонкой прослойкой масла? Разве этим наешься? И смешные два пряника. Два пряника!

А сегодня утром Эмма завтракала яичницей с овощами, несколькими ломтями сыра, стаканом молока и шоколадным печеньем. И его, этого шоколадного печенья было сколько душе угодно. А сейчас два пряника — и все!

Разве могла она подумать, что так закончиться последний день детства? Жуткая драка, Коля, девочка Таис и парень с серыми глазами, которого зовут Федор. Вот, теперь это ее друзья, и ей предстоит с ними жить.

Из этих троих только Федор нормальный. Коля каким был безответственным хулиганом, таким и остался. О Таис и говорить нечего, жестокая, грубая и наглая. Как быстро вылетели у них из головы все Законы! Как быстро опустились они на примитивный животный уровень. Никакой цивилизации не осталось, самые настоящие дикари. Ни правил, ни Законов, что хотят — то и делают.

Они даже на людей не похожи, как будто застряли в безвременье и никуда не двигаются. Не Второй Уровень детства и не Третий Уровень взросления. А какой‑то Нижний Уровень, о котором ничего на станции не известно и о котором и сказать‑то нечего.

Вспомнилось, как они собирались лечить рану Коле грязными руками. Такое простое правило — мыть руки — и то им неизвестно. Страшно подумать, что было бы с рукой Коли после их лечения! Занесли бы инфекцию, а после удивлялись, что рука пухнет.

При одном воспоминании о глубокой ране на плече Кольки охватывала дрожь. Как у нее получилось обработать, смазать и заклеить лейкопластырем? Просто она тогда была слишком злой, все в ней так и кипело. С другой стороны кто бы это делал? Бестолковая Таис, которая даже руки не догадалась помыть? Можно себе представить, как бы это выглядело.

Зато Федор среди них самый здравомыслящий. И глаза у него такие… необыкновенные глаза. Почему‑то приходит на ум сравнение со сталью. Серый цвет стали.

Спокойные и серьезные глаза умного человека. Как он оказался здесь, на Нижнем Уровне? Если он может писать сложные и дельные программы — как, например, та, с помощью которой они остановили пятнадцатого андроида — то его место в управлении станцией. Он мог бы многого добиться, работая на Третьем Уровне. А вместо этого занимается глупостями тут, в заброшенных коридорах.

Может, потому, что на него плохо влияет Таис? Может, из‑за нее он тут? Сошел же с ума Илья и бросился за Катей. Натворил глупостей и сейчас пыжится и делает вид, что Эмма его предала, и он — несчастная жертва. Если бы не закон, Эмма с удовольствием назвала бы его дураком.

Но опускаться до уровня детей подземелья нельзя. Нельзя забывать то, чему учили столько лет. Нельзя забывать закон. Закон — это, можно сказать, единственная ниточка, что связывает ее с миром взрослых людей.

Эмма еще раз повернулась на кровати и прислушалась к дыханию уснувшего Коли. На базе стоит такая тишина, что скрип кровати кажется грохотом. Все спят? Может, пока все тихо, дать деру? Найти выход и рвануть на Третий Уровень. А после направить сюда Донов и взрослых — пусть наведут порядок.

Эмма старалась двигаться очень тихо. Наклонилась над сопящим Колей, нашла на полочке, приделанной к стене, тонкую флешку — она видела, как с помощью такой штуки открывали дверь на базу. Автоматические замки, срабатывают от кода на флешке.

Время на одевание тратить не пришлось, Эмма спала одетая. Ни пижамы, ни чистого нижнего белья — ничего не оказалось на Темной базе. Только новое полотенце да кое — какое постельное белье. И еще пара носков — как будто одна пара носков может поправить ситуацию.

Застегнув липучки на кроссовках, Эмма тихо спустилась по лестнице, стараясь двигаться медленно и осторожно. Не стоит торопиться. Вот двойная дверь, вот разъем.

Дверь тихо заскрипела, открываясь, но Эмма ловко приподняла руками отъезжающую в сторону створку и чуть двинула ее в пазе. Вот так она будет скрипеть гораздо меньше. Еще одна лестница, длинная и неудобная. Дверь на базу закрылась сама, и Эмма едва успела кинуть назад в проем Колину флешку. Брать чужое нельзя, это воровство, нарушение закона. Потому флешку следовало вернуть.

Лишь оказавшись в полутемном коридоре, Эмма вздохнула с облегчением. Кажется, удалось выбраться. Теперь вперед. Где‑то тут наверняка должны быть лестницы или лифты. Ведь дети подземелья частенько воровали на Втором Уровне. Значит, проходы есть и их несколько.

Эмма старалась идти по тем коридорам, где горел свет. В темные туннели не сворачивала. И еще старалась считать и запоминать повороты. Потому что хуже баз может быть только перспектива заблудиться на Нижнем Уровне.

Первый поворот, второй, третий. В одном из коридоров Эмма заметила небольшой лаз над трубами. Он сворачивал куда‑то в темноту, но там дальше и чуть выше виднелся тусклый свет. Отбрасывал блики на гладкие бока труб и Эмма улыбнулась. Раз трубы блестят — значит, по ним часто лазят, потому и отполировали до блеска. Значит, тут наверняка есть проход. Вот сюда и надо повернуть. Пролезть по трубам — а на них действительно ни пылинки — и туда дальше, к свету. Попасть хотя бы на Второй Уровень, а там уже можно обратиться к Донам за помощью.

Двигаться в темноте оказалось неудобно. Жаль, что нет фонарика, сейчас бы пригодился. Надо, видимо, придерживаться этих самых труб, а они приведут куда надо. Эмма изредка прикасалась к ним рукой и чувствовала мягкую пыль. Здесь, в темных коридорах все в пыли, и эти трубы тоже. Тут, значит, через трубы не перелазили, очень давно, слой пыли толстенный. Может, повернуться и поискать другой путь? Но еле заметный отблеск света звал вперед. Идти надо туда? На свет? Наверняка туда, раз есть свет, значит есть и проход.

Дорогу преградил еще один узкий лаз, и, пробравшись в него, Эмма оказалась в широком коридоре, похожем на транспортный. Удобная резиновая дорожка, покрытая пылью, намертво сжатые огромные двери ангаров и несколько светящихся ламп почти на уровне пола, маленьких, прямоугольных.

Это был вспомогательный свет — стрелки — панели, показывающие, куда надо везти груз. А основное освещение на потолке — плафоны ртутных лам — не работало. Коридор тянулся абсолютно ровной линией, никаких полукруглых загибов. Видимо, он пересекал и внутренний и внешний круг корабля. Может, он точно ведет в заброшенные крейсерные шлюзы? И там, в этих шлюзах есть еще шатлы? Наверное, старые, вышедшие из употребления. Выкинуть их не решились — все такие собственность Торговой Гильдии. Потому убрали на Нижний Уровень.

Эмма прошла еще немного вперед, удивляясь тому, как гулко звучат ее шаги. Остановилась и пригляделась. На полу лежали останки пятнадцатого андроида. То, что это именно пятнадцатый, можно было понять по форме головы, которая лежала оторванной отдельно от туловища. Покрытое пылью лицо, выдавленные из глазниц глаза, торчащие провода.

Эмма подумала, было, что это дети подземелья орудовали и после перенесли сюда то, что осталось от робота. Но тут же отмела эту мысль. Слой пыли на туловище и на голове был таким толстым, будто эти запчасти пролежали здесь очень много лет.