Каждый за себя - Александра Маринина

- Две с половиной тысячи долларов, - произнесла яодеревеневшими губами.

Почему я назвала эту сумму? Не знаю. Она как-то саманазвалась. Не две тысячи, не три, а именно две с половиной.

- Сева, ты подписываешь с Вероникой контракт,формулировки сам придумай, и работаешь в пределах обозначенной суммы. Когдазатраты доходят до двух с половиной тысяч, мы собираемся здесь снова и решаем,что делаем дальше. Либо продолжаем работу, потому что осталось совсемчуть-чуть, либо прекращаем, потому что в имеющиеся у Вероники деньги ты никакне укладываешься.

- Годится, дядя Назар, - согласился Огородников.

Через полчаса мы с Никотином покинули Кощеево гнездо. Вместофотографий, присланных шантажистом и оставленных в агентстве у Севы, в моейсумочке лежал контракт.

- Ты торопишься? - спросил меня Назар Захарович. - Намс тобой надо бы поговорить, обсудить кое-что.

Я посмотрела на часы. Без десяти шесть. Через час нужнокормить ужином Старого Хозяина. Правда, у меня все готово, остается толькоразогреть и подать, но неизвестно, как на такие вольности посмотрит Мадам. Онауже и без того обед сама грела и подавала.

- Мне нужно позвонить.

- Звони, - он протянул мне мобильник.

Опасения мои подтвердились, но не полностью. Наталья, самособой, не пришла в восторг от того, что мне нужно задержаться, но, когда янаплела что-то насчет своей больной головы, внутри которой образовалоськакое-то невероятное давление, и мне нужно ставить капельницу, а потом меняпосмотрит профессор, и ко всему этому я присовокупила неизвестные ей и пугающезвучащие слова про периферическую вазоконстрикцию и гиперволемию, Мадам сразуже заголосила:

- Конечно, Ника, лечитесь, лечитесь, сколько нужно,главное, чтобы вы не разболелись всерьез. А вас в больницу не положат?

Ах вот, оказывается, чего мы боимся!

- Нет-нет, никакой больницы, я сразу предупредила, чтоэто невозможно, поэтому меня и будут лечить амбулаторно. Только это, можетбыть, займет несколько дней, и мне придется отлучаться.

- Ой, да ради бога, Ника, о чем речь? Я все равносейчас без работы, так что посижу с дедушкой, а вы лечитесь.

Врать нехорошо. Но иногда приходится. Оставив Наталье всеруководящие указания по питанию и тщательно объяснив, где какая мисочка и что вкакой кастрюльке, я вернула мобильник хозяину.

- Я готова разговаривать.

- Экая ты быстрая, - усмехнулся Никотин. - Такиеразговоры на ходу не ведутся. Пойдем куда-нибудь, посидим, поедим, мы же стобой оба без обеда сегодня остались. И поговорим.

Предложение мне понравилось по сути, но напрягло пофинансовой стороне. И я решила быть прямой, как черенок от швабры.

- Дядя Назар, я не могу тратиться на общепит, у менявесь бюджет до копейки расписан.

- Да брось, Ника, я же тебя приглашаю. Я, конечно, тожене миллионер, но на обед с блондинкой денег хватит.

НА СОСЕДНЕЙ УЛИЦЕ

- Мне теперь придется долго разбираться с собой.

Не понимаю, что на меня нашло, зачем я это сделала.

Игорь лениво повернулся к лежащей рядом женщине.

Ну и ничего особенного, зря он боялся. Конечно, времени нанее потрачено ого-го сколько, ни на одну свою даму он не тратил четыре месяца,чтобы уложить в постель. Но дело того стоило. Вернее - Дело. И вовсе не такстрашно заниматься любовью с теткой, которой за пятьдесят, разницы практическиникакой, что пятьдесят, что двадцать пять, все устроены одинаково. Другое дело,что он ее и не хотел вовсе, и потому боялся, что получится плохо или дажесовсем не получится. Но - получилось. Все-таки здоровье у него могучее, да и насексуальную самооценку зловредная тетя Аня повлиять не смогла.

И пусть Игорь долгие годы прожил в убеждении, что оннекрасивый, никудышный, глупый и никому не нужный, но уж в том, что он далеконе импотент, он никогда не сомневался. Уговорил себя, настроился. И мысль овыполненном Деле будоражила, поднимала тонус.

- Ну что ты, - он подумал, что надо, пожалуй, бытьласковым, и погладил Ольгу Петровну по волосам, - не надо так говорить. Тысделала то, что хотела, и не надо теперь себя корить. Мы же с тобой оба этогохотели, разве нет?

Она вздохнула и отвернулась.

- Я не имею права спать с мужчиной моложе себя надвадцать лет. И тем более не имею права этого хотеть.

- Почему? - он прикинулся непонимающим, хотя, конечноже, все отлично понимал.

- Потому что это неприлично. Потому что я бабушка, уменя внучка растет. И еще потому, что я учитель, и ты по возрасту годишься мнев ученики. Понимаешь, Игорь? Ты мог бы быть моим учеником, ведь когда тебе былодесять лет, мне было уже тридцать и я к тому времени работала в школе восемьлет. Ты еще в ясли ходил, а я уже была учителем.

Конечно, была. И тем более была, когда ему было пятнадцать.Когда он был влюблен в нее без памяти. До одури, до темноты в глазах, донепристойных мыслей и ужасных снов. И ведь она об этом знала. Вот чего ИгорьСавенков не мог простить Ольге Петровне - она знала и не приняла всерьез, болеетого, позволила вынести эту оглушающую любовь на всеобщее осмеяние. Незаступилась за своего ученика, не защитила его. Он до сих пор с трудом верил вто, что она его не помнит. Но ведь действительно не помнит, за четыре месяцаИгорь смог в этом убедиться.

Игорь подавил в себе острое желание сказать ей все сейчас,именно сейчас, и покончить с этой частью Дела.

Нет, рано, пока рано. Что такое один постельный эпизод?

Тем более Ольга в нем раскаивается. Нужно подождать, покаона увязнет в их отношениях, увязнет окончательно, нужно дождаться, чтобы онапросила его о встречах и умоляла о ласках, вот тогда он ей все скажет, и Деломожно будет считать завершенным.

Он не мстил, Игорь вообще не был мстительным. Он лишьрасставлял все на те места, на коих всему этому надлежало находиться. Он возвращалвещи, мысли и события на круги своя. Тетя Аня убила в нем любовь и уважение ксамому себе - он вернул эти чувства ценой упорного, ежедневного, многомесячноготруда. Он работал над собой, над своим самосознанием, над самооценкой, надповедением, он прочел великое множество умных книг и почерпнул в них дельныесоветы, которые успешно воплотил в жизнь. Теперь его чувства, изгнанные тетейАней и запертые в пыльную темную кладовку, извлечены на свет божий, отмыты,отчищены, причесаны, аккуратно одеты и водворены на место, на почетное место вего душе.

Тетя Аня, воспитывая племянника, почти не пользоваласьпряниками и орудовала в основном кнутами в виде запретов. Игорю запрещалосьвсе, и не только то, что родители всегда запрещают своим детям, то есть курить,воровать, нецензурно выражаться, посещать школу с невыученными уроками и такдалее, но и то, что большинству детей все-таки разрешают. Приводить домойдрузей. Смотреть допоздна телевизор. Читать взрослые книжки. Ходить в кино нетолько в выходные дни и во время каникул, но и по будням. Носить хорошие вещи.