Несовместимость - Илана Л
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сдала необходимые анализы. Не потому что прислушалась к врачам, нет, для меня уже все было решено. Я просто хотела знать к чему готовиться. Уже тогда любила свою доченьку и решила нести свой крест до конца. Честно, пока ждала результатов, дни стали кошмаром. Боялась вынесения вердикта. Для меня это было сродни дежавю. Опять врачи, снова анализы и снова ждать...
На УЗИ меня сразу обнадёжили: пороков центральной нервной системы, отсутствий частей тела и органов, синдрома Дауна – не было обнаружено. Я должна была вздохнуть спокойно, расслабиться. Но я не могла. Говорят, мамы очень тонко чувствуют свое дитя в утробе, и мой внутренний голос подсказывал успокоиться и сбросить всю тяжесть мыслей. Но мне, привыкшей к падениям, было сложно поверить, что чудо бывает совершенным.
Еще сдала кровь на проверку генетических заболеваний. И, несмотря на риск, была проведена биопсия хориона, позволяющая точно убедиться в наличии заболеваний.
Ребенок здоров!
Для мамы на свете нет ничего важнее, только бы услышать это вслух!
Все мучения показались карикатурными. Если это того стоило...Держа в руках белый лист бумаги, присланный из лаборатории, на котором черными цифрами и буквами, помещались три простых слова: ваш ребенок здоров!
Зарывшись в ладони, я плакала. От счастья. Безграничного счастья.
Медсестра бросилась к крану, налила полный стакан воды, протянула мне.
– Выпейте. Не переживайте, все же закончилось хорошо, – взволнованно говорила она.
Я подняла на нее лицо, заплаканное от радостных слез. " Закончилось? "
Девушка неверно расценила мое молчание и взгляд полный неверия. Забрала лист из моих дрожащих рук.
– Вот, смотрите. Здесь сказано, – пальцем указывала на строчки, – отрицательный результат...
И начала перечислять различные виды заболеваний.
– Все в порядке, – сказала я, положив руку поверх ее.
Хотелось подскочить и прыгать от облегчения и эйфории, полностью охвативших меня.
Домой возвращалась, как шальная. Ни о чем другом больше не могла думать. Взволнованно всматривалась в детей, играющих на детской площадке. Неужели через пять месяцев родится МОЙ ангел и я смогу вот так же прогуляться по набережной, толкая впереди себя коляску и весело агукать? Да я же дышать без доченьки не смогу. Только с ней. Всегда и везде.
Моя девочка здорова. Здорова.
Господи, она здорова!
Взбудораженное сердце колотилось. Трепещущими руками прижимала к груди телефон, не решаясь нажать на кнопку вызова, рядом с фотографией человека, подарившего мне настоящее счастье.
«Рома, здравствуй! Даже не знаю с чего начать и какие правильные слова подобрать. Как подготовить тебя? И, вообще, как традиционно об этом сообщают? Обычно, просто так и говорят: "Я беременна". А затем ждут реакции. Я не могу видеть твоё лицо, но что ты чувствуешь – догадываюсь. Я бы могла многое тебе рассказать о дне, когда узнала о беременности, моих ощущениях, мыслях, надеждах. В итоге, всё сводится к одному: во мне бьется ещё одна жизнь – маленькая, упрямая и жадная до жизни – наша доченька. Я уже не спрашиваю себя, почему так, почему я не могу быть с любимым человеком, почему забирая одно – небо дарит другое. Просто знаю, что, не отпустив тебя тогда, я бы не смогла почувствовать безграничное счастье сейчас, когда крохотное чудо толкается ручками и ножками, заявляет о себе, общаясь со мной.
Я долго не могла набраться смелости, написать, сказать то самое важное, что соединит нас навсегда. Огромное количество раз, я зачеркивала строчку за строчкой, рвала лист за листком. Но на утро я снова бралась за ручку и писала очередное признание…»
Не имела я право на слабости. Сейчас молчание было дороже гнева и злости любимого мужчины. Потому, помассировав затёкшие руки, я украдкой взглянула на письмо, до сих пор так и не решившись опустить его в почтовый ящик.
Очень хотелось вернуться в постель, понежиться, закутавшись в одеяло и с чашкой горячего чая вновь и вновь просматривать видео-скрининг моей малышки. Мне казалось, я уже выучила каждую черточку её ещё не полностью сформировавшегося личика, которое до смешного было похоже на Рому.
Нo я поднялась с постели, зашла в ванную комнату. Предстоящий день ожидался непростым и откровенным.
Моё молчание было осознанным. Быть может, – это трусость. Но я панически боялась, что моя мечта разлетится как тополиный пух. Вне всякого сомнения, Рома снова начал бы разрываться на два дома, ломая сердце мне, Ане и двум не родившимся крошкам. Я долго думала, как сообщить Роме о беременности, чтобы при этом никто не пострадал. Но точно догадывалась, что эта новость перевернет всё. Абсолютно всё. И покоя не будет никому.
Эгоистичным было молчать. Знаю. Рома, как никто другой, обязан знать правду и разделить со мной эту радость.
Радость...Я не сомневалась, что Рома обрадуется. Уже видела, как он прижимает меня к груди. Одной рукой зарывается в мои волосы, а второй поглаживает нежно по спине. И это его тихое: "Дашенька..."
Во мне что-то замирало и радостно отдавалось в висках. Удовольствие накрывало наши тела, и трепетность вместе с неверием, захлёстывали невообразимо. Я носом вдыхала его неповторимый запах, а от его улыбки появлялись небольшие морщинки в уголках его глаз.
Как наяву. Протяни руку – и всё это будет. Но я предательски отдёргивала пальцы от телефона, старалась не думать, обуздать в себе порыв всё рассказать. Теперь я не могла руководствоваться одними импульсами, потому что была не одна. От меня зависела маленькая, хрупкая жизнь. Ещё не родившиеся, но уже безумно любимая.
И раз я смела волноваться о своём ребенке, имела ли я право подвергать опасности чужого?
Умывшись, я вышла из ванной. Сделала чай и бутерброд. С утра мало ела, не было аппетита. Больше заставляла, потому что так надо.
А сейчас, ко всему прочему, добавилось волнение. Как сказать Тане? Снова проклятьями осыплет мою голову? Тянуть дальше нельзя. И так раз за разом я переносила нашу встречу. А тут подвернулся случай: Таня в Киеве, и не отвертишься.
Одев простое джинсовое платье, чуть ниже колен и накинув пиджак, я спустилась вниз и достаточно быстрым шагом направилась по направлению к Хрещатику. Именно там мы условились встретиться с подругой.
Я покинула Одессу сразу как узнала о беременности. Уже все привыкли к моим частым срывам и восприняли этот отъезд как очередную блажь.
