Несущий огонь - Бернард Корнуэлл

Хротард ухмыльнулся товарищам.

– Двух красоток я измотал, парни! – объявил он. – Но для вас созрела маленькая датская слива!

Снова зал наполнили приветственные вопли.

– Когда станет потише, – обратился я к Свитуну, но замолчал, едва загнанная служанка принесла чашки и кувшин с элем. Выждав, когда она удалится, лавируя между лавками и уклоняясь от шлепков, я продолжил: – Стихнет гвалт, и тогда ты поднимешься к девкам. – (Свитун осклабился, но промолчал.) – Выуди из девчонок, что им известно. Действуй осторожно. Не дай им понять, что заинтересован, просто разговори их.

Ради этого мы сюда и пришли – с целью вызнать, что зреет в этом далеком портовом городке на восточном краю Британии. Едва ли шлюхам многое известно, но нам могли пригодиться любые крохи сведений. Уже просто прибыв сюда, я кое-что выяснил. Город полон воинов, которым давно пора было вернуться домой. Вехи в коварном русле обозначают настоящий фарватер, а не призваны завлекать вражеские корабли на мель. Это значит, что новые правители порта ожидают подхода еще большего количества судов и не хотят подвергать их риску. А настоящим правителем города является – в этом я не сомневался – Этельхельм. И Этельхельм спит и видит, как отомстит мне.

И я знал, в чем заключается его месть.

Не представлял только, как именно он намерен ее осуществить.

– Господи, да вы поглядите! – воскликнул Сердик.

Он смотрел в окно, и это зрелище привлекло внимание и других посетителей, высыпавших в двери и уставившихся на реку.

На ней появился корабль.

Никогда я не видел такого корабля. Он был белым! Доски его корпуса либо выбелило солнце, либо, что более вероятно, они были окрашены известью. На ватерлинии белый цвет стал тускло-зеленым: похоже, известь смыло штормовыми волнами. Судно было длинное и красивое, датской постройки, но явно находилось в руках саксов, потому как на высоком штевне установили отливающий серебром крест. Парус был подтянут к рее, но даже так было видно, что он соткан из белого полотна. Флаг обернулся вокруг снасти, поэтому бессильно свисал, но когда рулевой направил корабль к свободному месту у пристани, стяг сам размотался и гордо заполоскал, указывая на восток. На темном фоне полотнища был изображен белый олень в прыжке.

– Лорд Этельхельм, – пробормотал Свитун.

– А ну, затихли! – Хротард подошел к двери, увидел корабль и рявкнул, обращаясь к хмельным посетителям, вышедшим из таверны поглазеть: – Выкажите уважение!

Я встал на скамью, чтобы наблюдать поверх голов за прибытием «гостя». Кое-кто, стоило судну замедлить ход, срывал с голов шапки. Корабль, поймал я себя на мысли, был прекрасен. Словно призрак вплывая в неподвижную воду между двумя пирсами, он оставлял за кормой лишь едва заметный след. Обводы его были идеальны, доски обшивки корабелы скроили так, что судно словно покоилось на воде, а не взрезало ее. Весла взмахнули в последний раз, после чего их втянули через порты внутрь корпуса, а рулевой мастерски вписал корабль в зияющий проем. На причал полетели концы, судно подтянули и аккуратно пришвартовали.

– «Эльфсвон», – восхищенно произнес кто-то.

Белая лебедь то есть. Хорошее название. Гребцы, ссутулившись, сидели на банках. Они изрядно потрудились, чтобы гнать свою «лебедь» встречь усиливающемуся ветру и яростным волнам, вливающимся в речное устье. За ними, на корме, я заметил группу воинов в шлемах, кольчуги которых скрывали бордовые плащи. Они попрыгали на причал, с корабля им подали щиты. Воинов было шестеро. Есть ли в их числе Этельхельм?

Два раба притащили деревянные сходни и перекинули их через узкий прогал между кораблем и пирсом. В середине палубы возвышалась груда ящиков и бочек, отчасти скрывающая пассажиров, готовящихся сойти на берег. Затем появились два священника и прошли по сходням. За ними – группа женщин, у всех лица были закрыты капюшонами. Женщины и попы в ожидании остановились на пристани.

Высокий мужчина в шлеме с черным конским хвостом на гребне и в черном плаще решительным шагом прошел по сходне. Не Этельхельм, поскольку был выше ростом. Я заметил блеск золота на шее, когда он обернулся, чтобы помочь последнему пассажиру. То оказалась девушка. Она была в белом платье и без головного убора, так что длинные светлые волосы трепались на крепнущем ветру. Девица была статная, но явно пугливая: достигнув середины сходни, она пошатнулась. На удар сердца мне показалось, что ее ждет падение в воду, но воин в шлеме с конским хвостом схватил ее за руку и благополучно свел на пристань.

Толпившийся у таверны народ выразил свое одобрение, хлопая в ладоши и топая ногами. Шум, похоже, удивил девушку. Она повернулась, и при виде ее лица у меня перехватило дыхание. Она была молода, с голубыми глазами, бледная, с чистой кожей, широким ртом, красивая и бесконечно несчастная. По моей прикидке, ей исполнилось тринадцать или четырнадцать – явно еще не замужем, иначе не распускала бы волосы. Две женщины завернули ее хрупкую фигурку в подбитый мехом плащ, затем одна из них накинула на длинные волосы девицы капюшон. Высокий взял красотку под руку и повел прочь от пристани. Попы и женщины потянулись следом, всю эту процессию охраняли шесть воинов-копейщиков. Склонив голову, девушка пошла в направлении таверны.

– Скажите, Христа ради, это кто такая? – спросил Свитун.

– Да это же Эльсвит! – отозвался один из людей за окном, услышавший вопрос.

Высокий мужчина с конским хвостом на шлеме шел рядом с Эльсвит, возвышаясь над ней по меньшей мере на голову. Он бросил взгляд в нашу сторону, и я инстинктивно отпрянул в тень. Он меня не заметил, но я его узнал.

– А кто такая Эльсвит? – продолжал любопытствовать Свитун, пожирая глазами закутанную в плащ фигурку. Подобно всем собравшимся у причала, он был заворожен ею.

– Ты откуда свалился-то? – спросил местный.

– Из Нортумбрии.

– Это младшая дочь лорда Этельхельма. И вам, северным крысам, пора к ней привыкать.

– Мне к такой привыкнуть труда не составит, – восторженно пробормотал Свитун.

– Потому что бедной девочке предстоит жить в вашей вонючей стране.

Человеком, сопровождавшим Эльсвит, был Вальдер, военачальник моего кузена.

У моего кузена не было жены.

Этельхельм разработал очень тонкий план мести. Он собрался прибрать к рукам Беббанбург.

Спать мы устроились на куче гнилой соломы в пустующем стойле конюшни «Гуся», разделив это зловонное пространство еще с шестью посетителями. Чешуйка рубленого серебра обеспечила нам завтрак из твердого как камень хлеба, кислого сыра и жидкого эля. Раскаты грома заставили меня посмотреть на небо, но, хотя ветер оставался сильным, а серые тучи ползли низко, дождя не было, как и признаков бури. Тут я сообразил, что принял за гром звук, производимый пустыми бочками. Их перекатывали по улице за двором таверны. Я подошел к калитке и увидел людей, толкающих с полдюжины здоровенных бочек прочь от пристани. За ними шел человек, который вел цепочку мулов, груженных мешками с солью.