Династия Виндзоров. Ужасная история английского двора - Наталия Сотникова

Мария Федоровна, отправившаяся из Крыма в изгнание в 1920 году на английском корабле «Мальборо», намеревалась найти приют у своих датских родственников. Король Христиан Х, приходившийся ей племянником, был не в восторге от этой знатной нахлебницы, но не мог отказать ни ей, ни второй тетке, вдовствующей английской королеве Александре. Со скрежетом зубовным он выделил ей апартаменты во дворце Амалиенборг, но содержание положил самое скудное и постоянно делал выговор за то, что квартирантка расходует слишком много электроэнергии. Правда, сестра императрицы Александра выхлопотала учреждение специального фонда помощи для знатной изгнанницы, пайщиками которого стали она, король Георг V, его супруга Мэри и дочь Александры, принцесса Виктория59. Из этого фонда Марии Федоровне ежегодно выплачивалось 10 тысяч фунтов, значительную часть которых она тратила на помощь русским эмигрантам.

В конце концов, устав от мелочных придирок племянника, Мария Федоровна купила виллу Видёре на берегу моря и переселилась туда вместе с семьей дочери Ольги Куликовской, забрав, естественно, на новое место жительства свой ларец с роскошными драгоценностями. 19 октября 1928 года императрица скончалась, на похороны прибыли ее старшая дочь Ксения, проживавшая в Лондоне в одном из особняков, выделенных ей королевской семьей, и представитель от королевского дома Великобритании Петр Людвигович Барк, бывший министр финансов дореволюционного правительства. Это был ловкий царедворец, сумевший сохранить свой пост даже в бурных предреволюционных политических водоворотах посредством мастерского лавирования и заслуживший оттого кличку «непотопляемый Барк».

Он эмигрировал в Великобританию, его обширный опыт и знание Восточной Европы были оценены должным образом и дали ему возможность занять должность советника управляющего Банком Англии и руководящие посты в банках Центральной Европы, созданных под эгидой все того же Банка Англии. По поручению Ксении, отягощенной шестью детьми и не получавшей никакой помощи от своего мужа, легкомысленного великого князя Александра Михайловича, Барк забрал ларец императрицы и передал его в посольство Великобритании в Копенгагене. Сотрудники этого учреждения под прикрытием дипломатической почты спокойно вывезли ценности в Лондон и передали их в Букингемский дворец. Уже на другой день после похорон король Христиан явился на виллу и поинтересовался местонахождением ларца. К вящему удивлению как монарха, так и Ольги, ларец исчез. Согласно завещанию покойной его содержимое должно было перейти в равных частях ее дочерям.

Опечатанный ларец вскрыли в Букингемском дворце через полгода, причем не было составлено никакой описи содержимого. По свидетельству присутствовавшего при этом лорда Фредерика Понсонби, «…стали доставать драгоценности. Низку чудесного жемчуга, подобранного по размеру, самая крупная жемчужина размером с вишню. Далее разложили изумруды кабошоном, крупные рубины и великолепные сапфиры. Более я ничего не видел, поскольку счел свое присутствие неуместным». Впрочем, частичное представление о роскоши украшений можно составить по известным портретам Марии Федоровны.

Дальнейшая судьба великолепных драгоценностей покрыта мраком неизвестности. Известно, что Барк ориентировочно оценил их в 500 тысяч фунтов, но королева Мэри предложила подождать с их продажей, ибо цены на рынке сильно упали. Будто бы украшения продали в 1933 году через ювелирную фирму «Хеннел и сыновья», никаких документов об этих сделках также не сохранилось. Часть драгоценностей приобрела сама королева Мэри, но сколько денег было выручено за них, сколько получила Ксения и сколько Ольга – так и осталось тайной. При этом следует учесть, что Ольга после продажи виллы Видёре (причем ей перешла лишь часть вырученных средств) купила ферму в Дании и вела очень скромный образ жизни исключительно за счет доходов от трудов своей семьи. Английская родня вообще предпочитала не общаться с ней, ибо во втором браке, после развода с принцем Ольденбургским, она вышла замуж за сына южнорусского помещика, полковника Куликовского, которого британцы сочли простолюдином.

Дела же Петра Людвиговича Барка шли в гору – он получил гражданство Великобритании, был возведен в рыцарское достоинство, в 1935 году ему пожаловали титул баронета. С некоторых пор его жена на светских мероприятиях щеголяла шикарным браслетом с бриллиантами и изумрудами. На вопрос, откуда она взяла такое великолепное украшение, дама несколько замялась и постаралась увильнуть от прямого ответа, но в конце концов промолвила, что «это – память о нашей дорогой императрице». Некоторые вещи, известные по портретам Марии Федоровны, были потом замечены на членах королевской семьи, в частности, бриллиантовая брошь с огромным овальным сапфиром и жемчужной подвеской, кое-что еще.

Вообще за королевой Мэри числилось немало грешков. В частности, при посещении аристократических домов она нередко останавливалась перед понравившимся ей предметом и грудным голосом задумчиво тянула:

– Я ласкаю эту вещь своим взглядом, – после какового намека владельцу не оставалось ничего иного, как подарить королеве прельстившую ее вещь.

Слухи об этой привычке королевы разошлись очень быстро, и при получении известия о высочайшем визите хозяева просто стали убирать наиболее ценные изделия. Королева Мэри быстро уловила эту тактику и стала наносить свои визиты без предупреждения.

Что же касается посещения антикваров, быстро было замечено, что королева просто-напросто брала понравившиеся ей небольшие вещицы и клала их в карман. Торговцы не стали терпеть такого проявления монаршего благоволения и принялись жаловаться. В результате во дворце было принято решение возвращать умыкнутые предметы на другой день антиквару. Но память об этой странной привычке сохранилась и дала повод одному из историков в припадке запальчивости назвать королеву Мэй клептоманкой.

Любопытна также история короны, специально изготовленной для коронования королевы Мэри императрицей Индии в 1911 году. Она была изготовлена за счет индийского народа, конкретно за 60 тысяч фунтов, но после коронования увезена в Великобританию и теперь входит в число неотчуждаемых драгоценностей короны. Королеве же жены индийской знати, учитывая ее пожелания, преподнесли в подарок большое количество уникальных драгоценностей.

Консервативная королевская чета была воплощением обывателей среднего класса с его простыми ценностями и добродетелями. Георг V не обладал ни умственной проницательностью, ни политическим нюхом и не внес никакого вклада в улучшение связей между троном, правительством и народом Великобритании, которые пребывали в весьма запутанном состоянии. Несколько месяцев спустя после его восхождения на трон канцлер казначейства Дэвид Ллойд-Джордж, будущий премьер-министр, поделился со своей женой: