Династия Виндзоров. Ужасная история английского двора - Наталия Сотникова

Настал звездный час Элис. По указанию Берти на коронации рядом с алтарем была выделена специальная секция для особо почетных особ: Лили Лэнгтри, Сары Бернар, Дженни Черчилль (матери Уинстона), Элис Кеппель и еще нескольких бывших фавориток. Джордж Кеппель приглашения не получил «по причине отсутствия свободных мест».

Как известно, Берти не был готов к исполнению обязанностей монарха и внес в привычный стиль правления те упрощения, которые счел удобными для себя. Он решил более не давать аудиенций членам правительства. Все проблемы как политики, так и экономики обсуждались на приемах, ужинах в городе или при выезде в сельскую местность по выходным дням. Как советники короля, так и представители глав иностранных государств обращались к нему через посредничество лиц, которые пользовались его доверием и уважением. Естественно, первое место среди них занимала Элис Кеппель.

Она, по воспоминаниям высокопоставленных чиновников, имела необычное влияние на короля. Как писал сэр Чарльз Хардинг, помощник заместителя секретаря министерства иностранных дел, «когда один или два раза король был не согласен с позицией министерства, благодаря ей мне удавалось донести до него положения, которые в конечном счете убедили его в правильности проводимой правительством политики. Она была одновременно предана монарху и очень патриотична».

Король поручил знакомым финансовым воротилам, в частности Эрнсту Касселю, вести дела Элис, что способствовало росту ее благосостояния. Берти недаром называл банкира «умнейшим человеком в Англии». Он в свое время не только привел в порядок финансы принца, но и многократно увеличил их. Кассель обладал широкими международными связями и превратился в истинного Мидаса: все, к чему финансист прикасался, превращалось в деньги. Банкир делал капиталовложения по всему миру: в добычу золота и алмазов в Южной Африке, в «Вестингхаус электрик кампани» в США, в «Лондонскую железнодорожную компанию» в Англии, размещал займы в Китае, Японии, России, Уругвае и Египте. Берти не снабжал фаворитку наличными деньгами, но мог, например, подарить акции компании по производству резины, на которых Элис очень хорошо заработала. Он же пристроил ее мужа на высокооплачиваемую работу в компанию сэра Томаса Липтона, владельца обширных чайных плантаций на Цейлоне. Муж успешно продолжал мудрую политику не замечать роман жены с королем и сам внес в свой актив несколько интрижек. По воспоминаниям дочерей, в семье царила атмосфера любви и веселья. Своему брату Арчибальду Эдмондстоуну фаворитка приискала местечко в свите короля.

Элис же теперь заняла положение узаконенной фаворитки Эдуарда VII и с соблюдением всех формальностей сопровождала его в поездках за границу на отдых. Во Франции к ней относились как к официальному лицу, в Кале ни она, ни ее дочери и их гувернантки не подвергались таможенному досмотру, а начальник вокзала лично сопровождал их к спальному вагону. Здоровье короля все чаще подводило его, и с 1906 года он сменил жаркий Лазурный берег на более щадящий климат Бискайского залива – Биарриц. Это смахивало скорее на отдых семьи, причем Элис с детьми останавливалась на вилле банкира Касселя. Берти любил возиться с девочками, которые называли его «мистер Кинджи»57. Так продолжалось до марта 1910 года, когда Эдуард простудился в Биаррице. После этого его здоровье продолжало неуклонно ухудшаться, а 6 мая король скончался. Королева Александра уступила просьбе Элис и разрешила ей проститься с умирающим мужем.

После кончины короля Элис потеряла все свои привилегии. Новому королю Георгу V претила прелюбодейная связь отца, а его супруга Мэри пожелала восстановить пристойные нравы эпохи королевы Виктории. Элис немедленно была лишена права появляться при дворе. Чета Кеппелей надолго уехала за границу, лишь время от времени возвращаясь в Лондон. Хотя Элис и мечтать теперь не могла о посещении Букингемского дворца, она по-прежнему устраивала блестящие приемы в своем роскошно обставленном особняке. Отставная фаворитка была не прочь поделиться богатым личным жизненным опытом с супругами политиков уже нового поколения.

Весной 1914 года она порекомендовала Клементине Черчилль, молоденькой жене Уинстона, завести себе богатого и влиятельного любовника, который обеспечил бы карьеру ее мужу. К вящему удивлению юной леди, Элис предложила снабдить ее списком особ, пригодных для роли такого покровителя, и помочь выбрать самого подходящего. Она вновь сошлась со своим старым любовником Эрнестом Бекетом, но, когда началась Первая мировая война, отправилась в госпиталь британских экспедиционных сил во Франции, где добросовестно выполняла обязанности сестры милосердия. Это совершенно не помешало ей в 1916 году отправиться в Париж вместе с дочерью Соней, чтобы приобрести в известном доме моды Жанны Ланвен туалеты по случаю шестнадцатилетия девушки и ее первого выхода в свет. Патриотизм Элис был достойно вознагражден двумя медалями.

Обе дочери после окончания Первой мировой войны вступили в брак: Вайолет – с офицером Денисом Трифьюсисом, а Соня-Розмари вошла в богатейшую семью Кьюбитт. Она представляла собой династию строителей, которые возвели в Лондоне целый ряд примечательных строений и за свою деятельность получили баронский титул. Элис не ударила в грязь лицом и обеспечила обеих дочерей хорошим приданым, Соне же преподнесла в качестве свадебного подарка бриллиантовую диадему и старинную брошь в виде венка из колосьев.

В 1925 году Элис с мужем поселились во Флоренции, где купила у графини Зубовой старинную «Виллу дель Омбреллино». Она роскошно обставила ее и принимала там как высокопоставленных особ типа Черчилля и членов королевских семей, так и видных деятелей искусства. Супруги покинули этот город только на время Второй мировой войны. Элис скончалась во Флоренции в ноябре 1947 года, так и не увидев родившуюся в июле свою правнучку Камиллу, ныне герцогиню Корнуэльскую, жену наследника престола, принца Уэльского Чарльза. Покойная оставила своим дочерям помимо виллы и роскошных драгоценностей еще и недурное состояние. Через пару месяцев за ней последовал в мир иной ее супруг, завещавший похоронить его в одной могиле с женой. Оба были погребены во Флоренции.

На престол взошел Георг V, второй сын Берти. Если читатель помнит, первенцем Берти был Альберт-Эдуард, вялый и слабый ребенок. Когда ему исполнилось 16 лет, а Георгу – 15, отец отправил их служить на флоте, против чего выступила бабушка Виктория, полагавшая, что «чрезвычайно жесткий образ жизни, с которым мальчики столкнутся на борту корабля совершенно не рассчитан на воспитание утонченного и учтивого принца», но ее мнение никто не собирался принимать во внимание. Дело в том, что Георг не то чтобы не отличался усердием в покорении наук, но, называя вещи своими именами, был туповат. Для того чтобы стать кадетом на военном судне, надлежало сдать экзамен. Поскольку было ясно, что юнец этот экзамен не одолеет, поступили по-иному: командование флота пошло на то, чтобы снизить планку требований по испытаниям.

Надо сказать, что братья были чрезвычайно дружны, причем младший вел себя покровительственно по отношению к старшему. Служба на флоте была рассчитана на три года, принцев снабдили наставником, не обладавшим особо глубокими познаниями. Берти не хотел, чтобы его сыновей терзали науками так, как некогда его самого. На флоте Альберт-Эдуард проявил себя настолько малоспособным, что отец отозвал его со службы и отправил в Тринити-колледж Кембриджского университета, хотя юноша мог читать лишь с превеликим трудом. Неуклюжий в манерах и косноязычный в речах, принц страдал дислексией, был глуховат и пребывал в вечно полусонном состоянии. Через два года, не видя никакого прогресса, Берти забрал его и отправил служить в армию.