Страх. Как бросить вызов своим фобиям и победить - Ева Холланд

Адолфс сказал: «На самом деле это было просто счастливое совпадение». Раньше он занимался когнитивной нейробиологией, а когда приехал в Айову, ему в руки попала база Дамасио, еще ждущая своего использования. Он начал ею заниматься. «Думаю, совершенно случайно получилось так, что мне пришлось изучать некоторых из этих пациентов, у которых были интересные отклонения в плане эмоций, например пациентку S.M. …С этого в каком-то смысле началась моя карьера в социальной и аффективной нейробиологии».

Исследования пациентов с повреждениями мозга, таких как входящие в базу Дамасио, представляют огромную ценность, поскольку отсутствие какого-то органа может многое сказать о его роли в тех ситуациях, когда он находится на своем месте. Оливер Сакс однажды написал: «“Дефицит” – это любимое слово неврологов». Представьте себе мотор автомобиля. Если автомобиль работает нормально и мотор в целости и сохранности, то внешний наблюдатель мало что может сказать о его работе. Но, если удалить хотя бы одну деталь и тщательно проанализировать, что изменилось в работе целого после удаления части (а потом проделать такую же штуку с различными отдельными частями, по очереди, по одной за раз), в конце концов вы начнете лучше понимать, как это устроено. В случае S.M. отсутствие действующего миндалевидного тела рассказало нам очень многое о той роли, которую эта структура мозга играет в системе. А в более широком смысле о том, что вообще означает для нас чувствовать страх.

Страх или его отсутствие быстро стали центром интереса в исследованиях S.M. Проверялась ее способность распознавать страх на лицах других людей (она его не видит, хотя может понимать их печаль или гнев). Изучалась также ее неспособность опознать телесные признаки, указывающие на страх или опасность. Проверялись и ее физиологические реакции страха, например реакция на громкий шум, подобный тому, который сто лет назад пугал Маленького Альберта. Досконально изучалось то, как она принимает решения, ее отношение к рискованным действиям и к вознаграждению. Ученые изо всех сил старались на примере отсутствия миндалевидного тела у S.M. выяснить до конца, какую роль миндалевидное тело играет в системе мозга.

Затем, в 2003 году, почти два десятилетия с начала изучения S.M., исследователи в Айове решили расширить свой подход. Они запустили многолетнее исследование с одной главной целью: посмотреть, смогут ли они напугать свою явно бесстрашную подопечную.

А конкретнее, они хотели понять роль миндалевидного тела в переживании страха. Многочисленные исследования установили, что эта структура задействована в функциях, связанных со страхом. Мы знаем, что она играет роль, например, в формировании условного рефлекса страха, а также в запуске физиологических реакций страха. Мы знаем, что она задействована в тех случаях, когда у нас учащается дыхание, а внимание к возможной угрозе сужается и усиливается. Мы знаем, что во всем этом миндалевидное тело играет свою роль. Но как насчет самого ощущения страха?

Ученые решили предъявить S.M. ряд стимулов, которые, предположительно, должны были вызвать ту или иную степень страха у обычного человека. Реакции S.M. оценивались по двум параметрам: проводился мониторинг на предмет типичного, связанного со страхом поведения (например, отскакивание или крик), а также ее просили заполнить анкеты о том, что она чувствовала в ходе каждого этапа тестирования. Конечно, они подозревали, что не смогут вызвать у испытуемой страх, но даже при этом условии невозмутимость пациентки их поразила.

Начали они с пауков и змей, ползучих тварей, близость к которым заставляет многих людей чувствовать себя хотя бы немножко неуютно, даже если у них нет фобий. Некоторая степень дискомфорта при соседстве с этими тварями глубоко в нас укоренилась, она отточена миллионами лет эволюции. Кроме того, S.M. рассказала ученым историю о том походе, о яме со змеенышами, которые ползали везде, пока она кричала. Она рассказывала много раз за годы исследований, что «ненавидит» змей и всегда старается их избегать. Несмотря на то что в тот момент она была явно бесстрашна, воспоминания испытанного в детстве ужаса в те жуткие моменты в яме остались незатронутыми.

Поэтому, когда Фейнштейн, Адолфс и другие привели ее в зоомагазин, где продавали экзотических животных, они ожидали, что она будет избегать отдела со змеями. Ей нравились другие животные, и они думали, что женщина сосредоточит внимание на хомячках и щенках и что они смогут увидеть хотя бы небольшое проявление нервного или испуганного поведения, если она случайно попадет к змеям.

Они ошиблись. Когда все они зашли в магазин, S.M. сразу направилась к змеям, она была очарована, пристально рассматривала их сквозь стекло. Заметив ее интерес, служащий магазина вытащил из террариума небольшую неядовитую змею, чтобы женщина могла ее подержать. S.M. позволила змее обвиться вокруг своих рук. Она гладила ее по чешуйчатой коже, дотронулась до трепещущего языка. Она сказала: «Это здорово». Позже раз пятнадцать спрашивала, не может ли она подержать больших, более опасных змей (каждый раз служащий магазина ей отказывал). И дело было не в том, что она чувствовала себя в безопасности в пространстве магазина. Позднее один из членов семьи рассказал исследователям, что она как-то попыталась дотронуться до змеи, которую встретила в дикой природе.

Вот так она боялась змей.

История повторилась с тарантулами, которых тоже продавали в магазине. Она рассказывала исследователям, что избегает пауков, но теперь просто умоляла, чтобы ей разрешили подержать этого опасного зверя.

Затем исследователи взяли S.M. с собой в санаторий Уэйверли-Хиллз в Луисвилле, штат Кентукки. Когда-то в нем содержались больные туберкулезом, но теперь это место является одним из самых знаменитых домов с привидениями. Каждый Хеллоуин, канун Дня Всех Святых, санаторий превращается в огромный дом с привидениями, тускло освещенный и искусно украшенный, полный актеров, одетых как монстры, привидения и убийцы. S.M. и исследователи нанесли свой визит, когда праздник в доме с привидениями был в самом разгаре.

К их группе присоединили еще пятерых женщин, приехавших в то же время. Эти женщины были, должно быть, смущены бесстрашием S.M. – она сразу же понеслась вперед, выкрикивая что-то вроде «Сюда, девчонки!», увлекая их за собой дальше в здание. Актеры хорошо выполняли свою работу: когда костюмированные монстры и кровавые убийцы выпрыгивали из тени, другие члены группы визжали и подскакивали. Но не S.M. Она улыбалась и хохотала. Один раз она даже вытянула руку и ткнула пальцем прямо в маску монстра (потом она сказала, что «ей было любопытно») и как будто менялась с актерами ролями, пугая их.

Неудивительно, что отрывки фильмов ужасов, которые исследователи показывали S.M., тоже не вызвали у нее страха, хотя на другие фильмы она реагировала так, как можно было ожидать от человека, проявляющего печаль в печальные моменты, отвращение в отвратительных сценах и так далее. В 2011 году в статье, описывающей все исследование, Фейнштейн, Адолфс, Дамасио и Транел написали: «S.M. не проявляет страх ни в каком случае».

Но в конце концов, через два года, Джастин Фейнштейн нашел способ заставить пациентку S.M. испугаться.