Холодный герцог - Мила Дрим

– Откуда ты знаешь, что это был не единичный случай? – Дэвид чуть улыбнулся.

– Я уверена в этом, любимый, – глаза Дианы заблестели от восхищения.

Герцог смутился. Он не привык, чтобы женщины смотрели так на него. Они боялись его, сторонились, а вот Диана…

«Диана – моя любимая», – запульсировала в его крепкой груди, и секундное напряжение исчезло. Она была не просто женщиной, она была его женщиной, его возлюбленной, той, которая видела все его шрамы, которая целовала их…

– Я хочу дать прощальный бал, а потом, вернуться с тобой в загородное поместье, – глядя на трепещущие ресницы жены, сообщил Дэвид о своем решении.

– Как хорошо! – Диана подняла на мужа нежный взгляд. – Мы пробудем там всю зиму?

– Значительно больше, если ты будешь не против, – герцог задумчиво улыбнулся, – и если тебе не наскучит мое общество.

– Что ты такое говоришь? – Диана, приподнявшись на носочках, поцеловала мужа в щеку. Обняла его крепко-крепко, а потом выдохнула:

Бал решено было провести субботним вечером. Для такого дела слуги начали готовиться заранее к торжеству. Огромный бальный зал вычистили до сияющего блеска, а после, в день торжества – намеревались украсить свежесрезанными, розовыми розами, купленными в городской оранжереи.

К этому дню повар Его Светлости изготовил несколько сотен пирожных, десятки легких закусок и один огромный торт. На бал было приглашено много известных, влиятельных людей Англии, в общем, намечался грандиозный пир. Правда, гости еще не знали его причины.

В пятницу, в полдень, Диана получила письмо от своей матери. Удивленная и взволнованная этим, девушка, скрывшись в малой гостиной, принялась читать его. По мере прочтения, губы герцогини все больше растягивались в улыбке.

«Моя дражайшая дочь. Сегодня утром я прибыла в Лондон, и узнала о твоем возвращении. Не передать словами, как я обрадовалась этой вести. Я не видела тебя столь долго, что мои глаза жаждут увидеть тебя, а мое сердце истосковалось по тебе. Я прошу тебя о встречи. Понимаю, что может быть, ты не пожелаешь увидеть меня, поэтому не смею навязываться тебе, однако если твое сердце не останется глухим к просьбе твоей матери, знай, что сегодня, в два часа дня я буду в городском парке».

Мокрые капли упали на письмо, и лишь тогда Диана поняла, что плачет…

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Диана нервно поглядывала в окно экипажа. Девушка то отодвигала в сторону вишневую, бархатную шторку, то снова прятала за ней окно. Сомнения, правильно ли она сделала, а еще надежда, которая зародилась в груди Дианы после прочтения письма матери, не оставляли в покое девушку.

Она покинула дом без разрешения мужа. Нет, молодая герцогиня честно попыталась получить его, но обнаружила, что Дэвид, еще утром, отправился по делам в северную часть Лондона. А она-то все это время думала, что муж работает в своем кабинете!

Так или иначе, девушка осмелилась самостоятельно принять решение. Чем ближе был парк, тем ярче становились картинки счастливого будущего в сознании Дианы. Что, если мать действительно прониклась к ней любовью? Что, если она на самом деле поняла, что такое семья?

«Удивительно, – размышляла Диана, разглядывая мокрые лужицы, – подумать только. Стоило только Рут уйти, как место освободилось для матери». Она, все больше укрепляясь в мысли, что случившееся – промысел Божий, была полна приподнятого настроения, когда экипаж остановился возле чугунных ворот парка.

И все же, прежде чем выйти из экипажа, Диана бросила взгляд в сторону парка. Сейчас, в такую погоду, он казался мрачным, пустынным местом. Девушка заметила всего несколько парочек, прогуливающихся там. Мало кто желал освежиться этим пасмурным днем.

Наконец, подавив в себя непонятно откуда появившийся страх, Диана, в сопровождении лакея, направилась в сторону парка. Каменные дорожки, покрытые капельками дождя, жухлые листья, то и дело попадающиеся на пути, влажный, пропитанный приближающимся холодом, воздух. Вот что видела и ощущая молодая герцогиня. Миновав чугунные ворота, девушка оказалась внутри парка. Ветер здесь был не такой сильный, но света было значительно меньше. Создавалось впечатление, что уже наступили сумерки.

Диана, пробежавшись взглядом по унылой красоте, заметила свою мать. Не заметить графиню было невозможно – на ней был синий плащ, отороченный мехом горностая, такое же цвета шляпка, из-под которой выбивались пышные, светлые кудри. Но, что удивительно, Лилиан была не одна – рядом с ней стоял высокий, молодой мужчина. Увидев свою дочь, графиня грациозно махнула той рукой и направилась в её сторону. Мужчина, что был с ней, последовал за Лилиан.

– Дорогая! – графиня заключила Диану в свои объятья и стиснула дочь так, что девушке показалось, что мать передавила ей все ребра.

– Мама! – Диана высвободилась от цепких рук графини, и, в поисках ответа, заскользила взглядом по ухоженному лицу своей матери. Но понять что-то – насколько искренне была Лилиан, оказалось непростой задачей.

– Прекрасно выглядишь, дорогая, – графиня чуть понизила голос, – мне нужно поговорить с тобой наедине.

– Хорошо, – Диана кивнула головой лакею, и вместе с матерью уединилась под куполообразной крышей беседки. Получилось так, что женщины остались на расстоянии от слуги герцогини и спутника, который сопровождал графиню. Последний, повернувшись к ним, с неподдельным интересом разглядывал Диану. Та, поразившись такой откровенной наглости, порывисто отвернулась и устремила на мать вопрошающий взгляд.

– Кто этот мужчина? – почти строго вопросила девушка.

– Скоро я отвечу на твой вопрос, дорогая, – Лилиан шагнула к дочери так, что та почувствовала дыхание матери на своем лице, – но, сперва, я хочу, чтобы ты услышала меня.

– Что именно ты хотела сказать?

– Мне нужны деньги. Много денег. Поэтому, дорогая, тебе стоит подать на развод с герцогом.

– Что? – Диана округлила глаза. Мать успокаивающе погладила дочь по ладони.

– Понимаю, что это звучит ужасно. Однако все знают, как жесток герцог к женщинам. Ты скажешь, что он бьёт тебя, и так как уже имелся печальный опыт с его первой женой, тебе пойдут на встречу, и часть имущества герцога станет твоей. А это огромные деньги, дочка!

– Ты сошла с ума! – Диана скинула руку матери, и, собралась было, уйти, но Лилиан бросила вслед:

– Не торопись, дорогая. Я еще не все сказала. Если ты не сделаешь так, как я тебе велю, твой муж узнает, что стал рогоносцем.

– Что ты такое говоришь? – синие глаза Дианы метали молнии.

– А то, – Лилиан притворно ласково улыбнулась. – Роберт.

Она послала взгляд в сторону мужчины, и продолжила:

– Роберт сообщит твоему мужу интимные подробности. То, что он увидел.

– Это невозможно! Их видел только мой муж, – Диана вздернула подбородок и прошлась по матери уничтожающим взглядом.

– Он и я, твоя мать. Я поведала ему о родинке, находящейся на твоем бедре. Сама понимаешь, узнай твой муж из уст Роберта об этом, и тогда случится то, что случилось с его первой женой. Он снова убьет. В этот раз тебя.

– Он этого никогда не сделает, – Диана отступила на шаг назад и холодно процедила:

– Тебе никто не поверит.

– Мне, может быть, и нет. А вот Роберту, который навестит твоего мужа и поведает ему во всех красках о ваших прежних встречах… в порыве ревности твой муж вряд ли будет действовать разумно. Все вновь повторится, и тогда герцог, обезумев от ревности, снова убьет, тебя – свою жену и её любовника.

– Зачем ты это делаешь? – Диана, едва сдерживаясь, сжала кулаки.

– Все просто, дорогая. Я ненавижу мужчин. Этого – особенно, – губы Лилиан изогнулись в презрительной улыбке. – Мужчины – мерзкие существа. Они лишают нас, женщин, свободы, покоя и радости жизни.

– И тебя не беспокоит, что я могу тоже погибнуть?

– Увы, ты носишь на своем лице отпечаток внешности своего отца. Его я тоже ненавидела.

– Ты не в себе, – Диана смотрела на мать,