Час презрения - Анджей Сапковский

Когда Геральт пришел в себя, луна по-прежнему была на своемместе. Яростно бренчали цикады, словно и они безумием и исступленностьюстремились перебороть беспокойство и страх. Из ближайшего окна в левом крылеАретузы кто-то, кто не мог уснуть, кричал и бранился, требуя тишины. Из окна сдругой стороны какой-то обладатель артистической души бурно аплодировал ипоздравлял с успехом…

– Ох, Йен… – укоризненно шепнул ведьмак.

– Была причина… – Она поцеловала его, потомприжалась щекой к подушке. – У меня был повод кричать. Вот я и кричала.Этого нельзя глушить в себе, это нездорово и противоестественно. Обними меня,если можешь.

Телепорт Лара, или Портал Бенавента, названный так по имениобнаружившего его чародея, расположен на верхнем этаже Башни Чайки на островеТанедд. Стационарный, спорадически активный. Принципы функционирования –неизвестны. Назначение – неизвестно, вероятнее всего, искажено в результатесамораспада; при активации не исключены многочисленные разветвления либоразбросы.

ВНИМАНИЕ: телепорт действует хаотично и смертельно опасен.Эксперименты категорически запрещены. В Башне Чайки и вблизи нее не разрешаетсяприменять магию. В особенности телепортационную. В виде исключения Капитул рассматриваетзапросы на вход в Тор Лара и осмотр телепортала. Заявления надлежит обосноватьначалом исследовательских работ и специализацией в соответствующей области.

Библиография: Джеоффрей Монк. Магия Старшего Народа;Иммануэль Бенавент. Портал в Тор Лара; Нина Фиораванти. Теория и практикателепортации; Рансант Альваро. Врата тайны. Перечень запрещенных артефактов.

Ars Magica, изд. LVIII

Вначале был только пульсирующий, мерцающий хаос и каскадобразов, вихрь, полная звуков и голосов бездна. Цири видела уходящую в небобашню, на крыше которой плясали молнии. Слышала крик хищной птицы и сама былаэтой птицей, мчащейся с огромной скоростью, а под нею бушевало море. Она виделамаленькую тряпичную куколку и неожиданно сама становилась этой куколкой, авокруг клубилась тьма, гудящая, звенящая стрекотом цикад. Цири виделагигантского черно-белого кота и тут же становилась этим котом, а вокруг нее былмрачный дом, потемневшие панели, аромат свечей и старых книг. Она слышала, какнесколько раз произнесли ее имя, видела серебряных лососей, перепрыгивающихчерез водопады, слышала шум дождя, барабанящего по листьям. А потом услышаластранный, протяжный крик Йеннифэр. Этот-то крик и разбудил ее, вырвал из бездныбезвременья и хаоса.

Теперь, тщетно пытаясь вспомнить сон, она уже слышала толькотихие звуки лютни и флейты, гул тамбурина, пение и смех. Лютик и несколькослучайно встретившихся вагантов все еще веселились в комнате в конце коридора.

В окно проник лунный лучик, развеяв мрак, и комнатка вЛоксии сразу стала походить на место из сна. Цири откинула простыню. Онавспотела, волосы прилипли ко лбу. Вечером она долго не могла уснуть – нехватало воздуха, хоть окно было отворено настежь. Она знала почему. Выходя сГеральтом, Йеннифэр укрыла комнату магической защитой. Якобы для того, чтобыникто не мог войти, но Цири подозревала, что скорее всего Йеннифэр не хотела,чтобы выходила она. Ее попросту арестовали. Йеннифэр, хоть и явно радоваласьвстрече с Геральтом, еще не забыла и не простила ей самовольную и дурацкуюэскападу в Хирунд, благодаря которой, вообще-то говоря, их встреча исостоялась.

Самое ее встреча с Геральтом разочаровала и наполнилагрустью. Ведьмак был немногословен, сдержан, неспокоен и явно неоткровенен. Ихбеседы обрывались, увязали в неоконченных, прерванных на полуслове фразах ивопросах. Глаза и мысли ведьмака убегали от нее и уходили далеко-далеко. Циризнала, куда именно.

Из комнатки в конце коридора долетало одинокое тихое пениеЛютика, музыка лютни, шуршащая как ручеек по камням. Она узнала мелодию,которую бард слагал несколько дней. Баллада – Лютик хвастался этим не раз –носила название «Неуловимая» и должна была принести автору победу на ежегодномтурнире бардов, проходившем поздней осенью в замке Вартбург. Цири вслушалась вслова:

Ты плывешь над мокрыми крышами —

С мятным дождиком заодно.

Меж кувшинками светло-рыжими

Ты ныряешь, ныряешь… Но

(Не шути над мечтой моею)

Я пойму тебя все равно,

О, конечно, если успею…[2]

Цокали копыта, наездники распарывали галопом ночь, нагоризонте небо полыхало заревами пожаров. Хищная птица заскрипела и раскинулакрылья, устремляясь в полет. Цири снова погрузилась в сон, слыша, как кто-топроизносит ее имя. То это был Геральт, то Йеннифэр, то Трисс Меригольд, наконец– причем несколько раз, – незнакомая худощавая светловолосая грустнаядевушка, смотрящая с оправленной в рог и латунь миниатюры.

Потом она увидела черно-белого кота, а мгновение спустя ужеопять была этим котом, смотрела его глазами. Кругом – чужой, мрачный дом. Онавидела большие шкафы, забитые книгами, освещенный несколькими свечами пюпитр,около него двух склонившихся над свитками мужчин. Один кашлял и вытирал губыплатком. Другой, карлик с огромной головой, сидел в кресле на колесах. У негоне было обеих ног.

– Невероятно… – вздохнул Фэнн, пробегая глазамиистлевший пергамент. – Где ты взял эти документы?

– Не поверишь, если скажу, – раскашлялсяКодрингер. – Теперь ты понял, кто такая в действительности Цирилла, княжнаЦинтры? Дитя Старшей Крови… Последний отпрыск этого проклятого древа ненависти!Последняя ветвь, а на ней последнее отравленное яблочко…

– Старшая Кровь… Так далеко вспять… Паветта, Калантэ,Адалия, Элен, Фиона…

– И Фалька.

– О Господи! Невозможно! Во-первых, у Фальки не былодетей! Во-вторых, Фалька была законной дочерью…

– Во-первых, о юности Фальки нам не известно ничего.Во-вторых, не смеши меня, Фэнн. Ты же знаешь, что при слове «законный» у меняначинаются колики. Я верю в этот документ, потому что он кажется мне подлинными говорит правду. Фиона, прапрабабка Паветты, была дочерью Фальки, чудовища вчеловеческом обличье. Черт возьми, я не верю в идиотские вещания, пророчества ипрочую чепуху, но как только вспомню пророчества Итлины…

– Порченая кровь?

– Порченая, отравленная, проклятая – понимать можнопо-разному. Но по легенде, если помнишь, именно Фалька была проклята, потомучто Лара Доррен аэп Шиадаль навела порчу на ее мать…

– Сказки, Кодрингер.