Ненастоящий мужчина - Александр Николаевич Бирюков

Что же касается не наказания за провинность, а домашнего насилия, то оно, как и сейчас, было обоюдным. Были семьи, где сильная, крупная дама поколачивала субтильного мужа, а тот просто–напросто боялся жаловаться властям, опасаясь насмешек. Совсем как сейчас. Я уж не говорю о психологическом насилии, в котором женщинам нет равных. Но и это было далеко не в каждой семье. В качестве иллюстрации приведу пример. Я знаю свой род на пять поколений назад (до первой половины XIX в), и ни в одном из этих поколений домашнего насилия не было.

3. Мужские привилегии. Это излюбленная тема негодования феминисток. Им всюду чудятся привилегии, но без повинностей, права без обязанностей. И тут они кричат о привилегиях, связанных с ролью главы семьи, начальника коллектива, но при этом «забывают» об обязанностях и ответственности, связанных с этой ролью. Какие они забывчивые, эти феминистки! Вот уж, действительно, девичья память!

Между тем ещё в Древнем Риме времён республики был сформулирован единственно возможный принцип соотношения прав и обязанностей, привилегий и повинностей: «Ubi emolu- mentum, ibi portas», «Где выгода, там и бремя». Впрочем, это и так понятно всем, кроме политических спекулянтов. Философский принцип неразрывного единства добра и зла, хорошего и плохого, приобретений и потерь известен очень, очень давно. Абсолютно каждый человек доходит до него интуитивно.

Точно так же дело обстоит и с привилегиями мужчины — главы патриархальной семьи. Точнее говоря, не с привилегиями, а с правами, связанными со статусом руководителя коллектива. Они уравновешивались дополнительными обязанностями, которых не было ни у женщины, ни у детей. Подробно об этих обязанностях мы поговорим чуть позже, когда будем разбирать роли и функции мужчины и женщины в патриархальной семье. Впрочем, об ответственности главы за всю семью, за весь вверенный ему коллектив мы уже говорили в разделе «Период варварства» главы «Мужчина и цивилизация».

Вот несколько примеров, когда мужчина отдувался за всю семью. За долги и недоимки наказывали мужчину, главу семейства, а не женщину, которая якобы была грушей для битья. Общественное порицание за проступки домочадцев также ложилось на мужчину. Его же осуждали, если домашние ленивые или жена неумеха, транжира или гулящая. Вина мужчины в том, что не сумел организовать труд, не смог проконтролировать супругу. Кстати, общественное осуждение ни о чём не говорит современному обывателю, привыкшему жить в атомизированном обществе, где соседи по лестничной площадке часто не знают друг друга. Однако в ту эпоху, когда существовала патриархальная семья, в обществе преобладала общинность. Соседи, односельчане были единым коллективом. Часто они совокупно принимали решения, судьбоносные для поселения в целом или для отдельных личностей. Репутация среди земляков была главной характеристикой человека, а общественное порицание и особенно остракизм становились зачастую более тяжёлой карой, нежели штраф или телесные наказания. Хотя, осознать это может и современный читатель. Достаточно смоделировать ситуацию. Представь, что все на твоей работе считают тебя дерьмом и ничтожеством, ни во что не ставят и мнение твоё никого не волнует. На тебя сыплется град насмешек, тебе поручают только те задания, которые требуют самой чёрной, непрестижной работы, и от которой отказываются все остальные. И главное — уволиться с этой работы нельзя. Каково?

А может ли женщина стать главой патриархальной семьи? Конечно, если мужчина не способен выполнять свои семейные обязанности. Если вдруг главой семьи становилась женщина, то и права, и обязанности вожака она принимала на себя. Это происходило в двух случаях. Во–первых, при гибели или тяжёлой болезни (недееспособности) мужчины. Во–вторых, если мужчина был настолько никчёмен, что не был в состоянии ни зарабатывать, ни руководить семьёй, ни полноценно воспитывать детей. Де–юре он оставался главой семьи, а де–факто добровольно залезал под каблук деятельной, предприимчивой женщины (если жена сама была не бестолочь). И общество уважало её так же, как если бы она была мужчиной. Окружающие судили по делам.

4. Миф о мужчине–лодыре, паразитирующем на бедной женщине–труженице. Визги феминисток о кухонном рабстве всем давно известны. Бедная женщина в поте лица готовит еду, стирает, моет полы, кормит кур и доит корову, а гадкий мужлан в это время… Нет, не лежит на печи, как утверждают феминистки. Потому что на нём — другой фронт работы. Во–первых, это заработок денег. Вся патриархальная семья ест то, что приготовит женщина, но готовит она ровно из того, на что заработает мужчина. Из этих же денег семья платит все подати, покупает одежду и предметы утвари. Во–вторых, на мужчине все столярные, плотницкие работы, начиная с изготовления скамьи и заканчивая постройкой самого дома. На нём же все работы с лодкой, если таковая есть. На нём же весь тяжёлый физический труд по хозяйству: резать скот, чистить навоз, расчищать поле; пахота, косьба, перевозка сена и плодов, заготовка дров — тоже на мужчине. Если в рационе семьи много дичи и рыбы, то охота и рыбная ловля также на мужчине. Как и уход за лошадью и инвентарём, изготовление инструментов. По совместительству на мужчине функция охранника и переговорщика по поводу всех внешних проблем, начиная от недоимок и заканчивая тёрками с сельским старостой. Конечно, феминисткам кажется, что всё это ерунда по сравнению с трудом тарелку помыть. Ведь тарелку они мыли, и им не понравилось. А дрова они никогда не заготавливали и поле не пахали, потому ассоциируют это с приятной оздоровительной прогулкой по лесу и по лугу.

Никто не спорит, что стирать на реке, носить воду на коромысле и ухаживать за скотиной — дело непростое. Но разве пахота или косьба проще? Легко только нажать пару кнопок на стиральной машине, а в освободившееся от забот время кричать о кухонном рабстве.

В семьях купцов на мужчине лежала торговля, в семьях промышленников — производство. Каждый, кто хоть немного занимался самостоятельным и более–менее серьёзным бизнесом, прекрасно понимает, что это совсем не лафа. В семьях знати муж служил в армии, гвардии или на статской службе.

5. Миф об использовании женщины как инкубатора. Феминистки — мастера шельмования и подтасовок. Они всюду спекулируют своей потенциальной способностью рожать, добиваются под это всяческих льгот, но по факту рожать не собираются. Это примерно так же, как взять денег на строительство моста, а мост не строить. Мошенничество? Самое настоящее. Да и не могут ультрасовременные дамочки рожать: многочисленные аборты, венерические и другие болезни из–за бурной половой жизни, сексапильных коротких курточек и юбочек зимой, алкоголизация и курение с подросткового возраста — всё это делает своё дело. Поэтому ультрасовременная женщина смотрит на многодетную мать как на несчастную или как на дуру (скольких удовольствий лишает себя!). Впрочем, мнение взаимно.

Однако многодетная не только мать, но и отец (об этом феминистки опять «забывают»). Да, мать вынашивает, рожает, ухаживает, но и отец в это время не на печи лежит. На нём снабжение многочисленной семьи всем необходимым, уход за самой женщиной, а также воспитание детей.

Современные однодетные мамаши, к услугам которых толпа бабушек и дедушек, считают (основываясь на своём опыте), что самое трудное — выносить и родить. Дальше само вырастет и воспитается, а деньги влетят в форточку (алименты, подачки бабушек и дедушек). Абсурдность этого суждения я даже доказывать не хочу.