Тяготению вопреки - Гэри Гибсон

Потом он позвонил Бадди и сообщил ему о находке.

- Черт… - и долгое-долгое молчание. - Сочувствую, Кендрик. Я там нужен?

- Нет, вряд ли это что-то изменит. Я тут поспрашиваю, посмотрю, что мне удастся выяснить.

- Послушай, я могу за пару часов до тебя добраться…

- Ничего, я справлюсь.

- Ты будешь ее искать?

- Я тебе дам знать, как оно происходит. Так что будь на связи.

- Конечно. Но ты там поосторожнее. Как можно осторожнее…

Кендрик повесил трубку и оглядел разбитую квартиру Кэролайн, погружаясь в собственные мысли.

Кто, кроме него, знал, где живет Кэролайн? Только Малки - если, конечно, она не завела за этот год новых друзей.

Мелькнуло перед глазами мертвое лицо Малки с дырой во лбу.

Трудно было переварить то, что рассказал ему Бадди про «Архимед»,но то, что было сказано об энергии из точки ноль, придавало какой-то смысл поступкам и Дрегера, и «Лос Муэртос». Энергия нулевойточки - это приз, в борьбе за который ставки невероятно высоки, и лаборокрысам не повезло оказаться в середине этой борьбы.

И есть еще Харденбрук, который играет в свои опаснейшие игры, стравливая одних с другими - и, очевидно, получая деньги от каждой стороны втайне от другой.

Харденбрук? Кендрик уставился вдаль, зная, что остался лишь один реальный вариант. Если есть хоть малейший шанс, что медик как-то замешан в исчезновении Кэролайн или знает о ней что-нибудь, то Кендрик должен его найти.

22 октября 2096 года. Эдинбург

- Что, Кендрик, никак не разобраться?

Призрак Мак-Кована устроился рядом с ним под дождем.

- Скажи, что я не спятил, - попросил Кендрик. - Скажи, что все это мне только мерещится.

- Кончай фигню нести.

Кендрик постепенно сообразил, что Мак-Кован сидит рядом с ним на парковой скамейке. В квартире Кэролайн на него опять накатила тошнота, и потому пришлось выбираться наружу в отчаянном желании глотнуть свежего воздуху и найти место, где переждать эту дезориентацию. Когда тошнота вдруг стала особенно сильной, он остановился на зеленой полоске, идущей параллельно дороге на Лейт.

- Тогда скажи что-нибудь полезное. Например, как мне Кэролайн найти.

Мир вдруг замедлил все свои движения, будто залитый какой-то вязкой жидкостью. Замедленной съемкой прогалопировал по улице пес.

- Я могу даже растянуть наше субъективное время вот таким образом, чтобы дольше поговорить, - ответил Мак-Кован. - Но с Кэролайн я тебе помочь не могу, Кендрик, ты уж извини.

- Почему?

- Видишь ли, из всех, кто выжил в Семнадцатом, ты единственный, с кем я до сих пор поддерживаю контакт. И потому, сам понимаешь, я ничего не знаю о том, что сталось с Кэролайн. Тебе придется самому этим заняться.

- Но почему ты в контакте только со мной?

- Понимаешь, лечение, которое давал тебе Харденбрук, имело неожиданный побочный эффект блокирования сигналов, идущих от Роберта… от «Архимеда».

- Что за черт? - прищурился Кендрик. - Роберт на «Архимеде»?

- Заткнись и слушай. Харденбрук взял твои усиления под контроль, и это дало побочный эффект блокирования Роберта - почти полного. Так что ты получил только обрывки, намеки на то, что получали Бадди и остальные. А в то же время Роберт блокировал меня, не давая мне общаться с тобой, как и с другими лаборокрысами Семнадцатого.

Мак-Кован поднял палец:

- Но вышло так, что лечение Харденбрука, заблокировав Роберта; каким-то образом дало мне возможность достучаться до тебя. Это значит, что я могу говорить с тобой, но только с тобой, и всего несколько секунд за один раз.

- Но почему Роберт не хочет, чтобы ты контактировал со мной?

Мак-Кован бросил на него острый взгляд:

- Он безумен - разве ты не помнишь, что между вами случилось? Вряд ли тебя удивит, что он к тебе не питает добрых чувств.

- Яне видел Роберта. Ни снов, ни явлений - ничего, что было у других.

Лицо Мак-Кована опечалилось.

- Кен, Кен, - вздохнул он. - Ты его видел, и много раз. А насчет того, где он - ну, частично он все равно здесь, а частично там, на «Архимеде». Ты еще не раз его увидишь, как только твои усиления полностью научатся обходить лечение Харденбрука. Роберту станет легче теперь до тебя достучаться, а это значит, что труднее станет мне.

Сигнал, идущий с «Архимеда»? Так это воспринимать легче, реальнее, объективнее как-то.

- А почему ты тогда не можешь просто - ну, не знаю, - передать себя на эту станцию или что там. Ведь именно так Роберт попадает сюда?

Мак-Кован устало вздохнул.

- Я пытался, и каждый раз у меня не получалось - из-за этого сукина сына. Я не могу туда попасть без чужой помощи. А пока Роберт - единственный человеческий разум, непосредственно взаимодействующий со Светлыми, я даже не знаю, откроется ли когда-нибудь пробой к Омеге.

Судорога боли стрельнула в череп Кендрика, и он схватился за голову от ее внезапности. Но Мак-Кован был прав: было уже не так больно, как бывало раньше.

Не совсем так.

- Плевать мне на Роберта. Ты мне лучше скажи, что с Кэролайн? Что с ней могло статься?

- Найди ее, если сможешь, но что бы ты ни делал, ты мне нужен, чтобы добраться до Лабиринта. Если ты сможешь это сделать, я тебе смогу дать все ответы, которых ты ищешь. Но надо поспешить.

- До Лабиринта? - вскрикнул Кендрик под шквалом боли. - Ты спятил ко всем чертям?

И снова всплеск боли. Иллюзия реальности Мак-Кована вдруг растворилась цветными мазками, и сидящий человек исчез.

Кендрик застонал - приступ навалился на него всей тяжестью, и он свалился на траву.

В Лабиринт. Зачем он там нужен Мак-Ковану? И где он сейчас…

Если он в каком-то смысле еще сам не там.

Это осознание свалилось на Кендрика тонной кирпичей. Он огляделся - города вокруг не было.

Оттолкнувшись от земли, он сел. Та же крошечная фигура подлетела к нему, жужжа прозрачными крыльями, взметая пыльцу с колышущейся травы.

- Я тебя знаю, - сказал Кендрик, когда это создание оказалось совсем рядом, где-то в метре от него.

В ответ крошечные губы искривились злобной улыбкой, звенящий полубезумный смех донесся из уст.

- Я тебя знаю! - кричал крылатый. - Я тебя знаю! Я тебя знаю!

Мак-Кован был прав. Где-то в глубине Кендрик с самого начала это знал, и больше уже не мог закрывать глаза на правду. У этого создания было лицо Роберта. Оно стрекотало шелковыми крыльями, и смех его звенел в ушах у Кендрика.