Халва - Олег Лаврентьев

Как же они собираются на тебя повлиять? Шантажом? Маловероятно. У них могут быть компрометирующие материалы, я пару раз делал незаконные операции, но этого мало, чтобы насолить мне всерьез. Кроме того, они не прислали бы на серьезный разговор мальчишку.

– Так что же вы хотите поведать мне такого, что профессор Белович не смог сказать по видеофону? – спросил Стоун, пуская к потолку струю дыма.

– Не подумайте, что я попытаюсь на вас давить, – Андерс с самым искренним видом прижал руки к груди, и доктор похвалил себя за догадливость. – Моя задача убедиться, что вы правильно истолковали наше предложение, и все.

Доктор Стоун затушил сигарету и, смяв окурок, бросил его в пепельницу.

– А вы сами, Андерс, хорошо знаете, кто такие прыгуны? – спросил он, пристально посмотрев на молодого человека.

– Да, – с оттенком обиды сказал Андерс. И подобно ученику, хорошо выучившему урок, начал: – Прыгуны – термин для обозначения группы людей, появившихся три года назад. Все они работники космоса восточной окраины. У всех выявлены необычайные умственно-физические данные, какие проявляются у людей в момент крайней опасности. Первый наблюдаемый прыгнул на высоту два метра семьдесят два сантиметра, отсюда и термин. Подозревают, что эти свойства – результат какого-то невыявленного излучения, действующего кратковременно. Приобретенные Прыгунами способности можно было бы считать весьма полезными, если бы все эти люди не страдали болезненной восприимчивостью. Любая безобидная для нормального человека шутка, может быть воспринята Прыгуном, как смертельное оскорбление. Как следствие, Прыгун теряет над собой контроль, и дело может кончиться для обидчика, в кавычках, побоями или смертью. Что-то еще?

– Причина, по которой вы пришли, – напомнил Стоун.

– А, да, год назад рентгеновскими снимками в различных частях тела всех Прыгунов обнаружены «блямбы», черные сгустки размером с пятак. Пока не выяснена природа блямб, какое влияние оказывают они на жизнь Прыгуна.

– Что ж, вы неплохо выучили «урок», – хотел сказать Стоун, но решил не обижать мальчишку и заменил его словом «материал».

Щеки Андерса порозовели от удовольствия.

– Да, я занимаюсь ими уже полгода. Но позвольте мне добавить, за операцию по удалению блямбы вам предлагают двести тысяч. Нам, разумеется, известно, что вы, как владелец частной клиники, не нуждаетесь, но деньги еще никому не вредили.

– Зачем вы хотите удалить у Прыгуна блямбы? – спросил Стоун.

– Вы наверняка знаете, что есть версия, по которой блямбы – источник агрессии Прыгуна, – с готовностью ответил Андерс.

– Чушь, – спокойно парировал доктор. – Я знаю о четырех операциях с нулевым результатом. Блямбы – не причина, блямбы – следствие жизнедеятельности Прыгунов.

– Все верно, – Андерс в смущении почесал переносицу, – но для чего-то же они существуют.

– Вот! – Стоун в волнении хлопнул по столу тяжелой ладонью, – вот оно! Вы наконец-то назвали вещи своими именами. Вы не можете исследовать Прыгунов должным образом, потому что они болезненно воспринимают любые исследования, проводимые над ними. Изредка удается сделать какой-то незначительный опыт, вроде удаления блямб, и на этом дело стопорится, верно?

– Верно, – со вздохом признался Андерс.

– А известно ли вам, что трое Прыгунов после так называемого срыва, повлекшего человеческие жертвы, покончили жизнь самоубийством?

– Разумеется, известно.

– И каково, вы считаете, жить этим несчастным с осознанием, что в любой момент они могут превратиться в безумного маньяка?

– Несладко, наверное. Но что вы предлагаете, доктор?

– Я? Я предлагаю оставить этих несчастных в космосе один на один друг с другом и со своей несчастной судьбой. Кстати, обычные люди тоже не выражают восторга, общаясь с Прыгунами.

– Понятно, ведь они действительно теряют голову от самых безобидных слов.

– Вот именно! Напомню, что в последний раз погиб мальчик десяти лет! Он просто назвал Прыгуна другим именем, спутав со своим дядей!

– Доктор, я где-то разделяю ваше мнение, принимая во внимание, какую компанию против Прыгунов подняла пресса. Но представьте себе на миг, что нам удастся разгадать секрет Прыгунов, и человечество сможет более полно использовать свой собственный потенциал! Ведь до сих пор мы используем свой мозг менее чем на пять процентов! А тут: небольшая доза облучения, и вы – сверхчеловек.

Выразительные глаза доктора посмотрел на гостя:

– С теми же отклонениям в психике, что и у Прыгунов?

– Разумеется, нет! – рассердился Андерс. – Мы со временем сможем их вылечить, только нужно этим заниматься! А вы отказываетесь!

– Я бы не отказывался, – устало сказал Стоун, – если бы видел научный подход к делу. Пока же я наблюдаю лишь беспорядочное метание. Зачем удалять блямбу этому несчастному? Разве четырех отрицательных попыток было недостаточно?

– Дело в том, что те, ранние, жили некоторое время на Земле, – доверительно пояснил Андерс. – А этот прямо из космоса, хотя блямба у него и старая. И мы подумали: вдруг будет разница. Он пока на орбите в карантине, мы его привезем на Землю, прооперируем, а потом…

– А потом выпустим волка в стадо овец, – докончил Стоун.

– Зачем вы так, – поморщился Андерс. – Они не хотят жить под надзором, верно, но и мы их из виду не упускаем. За каждым следят трое, иногда больше, сотрудников. Едва они заметят опасность, как сразу предотвратят ее.

– Интересно, как ваши сотрудники распознают опасность, если она может развиться из безобидного разговора? И что могут сделать ваши люди против человека, втрое превосходящего их физически?

– Не скрою, им даны широкие полномочия, – склонил голову Андерс.

– Поймите, Прыгуны – больные люди, их нужно оградить от остального общества, – устало сказал Стоун. – Пускай это будет космос, раз они не соглашаются жить в закрытых заведениях на Земле, но оставлять их на свободе опасно.

– Но, доктор, в космосе мы не сможем их должным образом исследовать. Здесь отличные лаборатории и порой нам удается склонить их провести какие-то опыты.

– А пока гибнут люди.

– Во время научных исследований гибли и будут гибнуть люди, – скорбно сказал Андерс, словно на этом пути он лично похоронил не один десяток товарищей. – В любом случае, доктор, решаем этот вопрос не мы с вами. А мы должны решить вопрос об операции.

– Операция по удалению блямбы не относится к категории сложных, – равнодушно сказал Стоун, показывая, что утратил интерес к разговору, – ее выполнит любой рядовой хирург. Кстати, непонятно, почему такая высокая ставка гонорара?

– Вот об этом и речь, доктор, – подался вперед Андерс. – У этого малого свернутая блямба подходит к подключичной артерии, она ее прямо окружает. Вот, взгляните на снимки. Врачи говорят, что это очень сложная операция.

Стоун с любопытством взял со стола листы со снимками и буквально впился в них глазами.

– Да, – сказал он через минуту, – операция непростая.

– Но возможная?

– Да. Вы не специалист, но взгляните, вот здесь