Жертвы - Джонатан Келлерман

– Я даю ей кое-какие поручения, потому что она сказала, что хотела бы помогать, но это не официальная работа.

– То есть вы оказываете ей любезность, – уточнил Майло. – А деньги она получает?

– Минимум.

– Хорошо. Спасибо. Когда вы с ней познакомились?

– Я с ней не знакомилась.

– Что?

– Знакомство – официальная процедура, которой предшествует представление. Фрэнки же просто пришла и сказала, что могла бы что-то делать. Я по жизни ленива, поэтому согласилась.

– Магазином вы владеете?

– Нет.

– А кто?

– Коичи.

– Коичи…

– Коичи Такахаси.

– Где его или ее можно найти?

– Его можно найти в Токио.

– Отсутствующий владелец.

– Верно.

– И как это работает?

– Нормально.

– Я имею в виду…

Она улыбнулась.

– Потешный ты, Джон Уэйн[38]. Как это работает? Парню захотелось заиметь магазин для своей коллекции, и богатый папаша купил ему целый квартал.

– А что коллекционирует мистер Такахаси?

– Компакт-диски одного итало-американского певца.

– Фрэнка Синатры.

– Очевидно. А еще Дина Мартина, Перри Комо, Лу Монте, Джерри Вейла, Вика Деймона.

Она опустила руку под прилавок, пошарила и вытащила журнал. По-павлиньи гордые синие японские иероглифы пламенели на глянцевой обложке над цветной фотографией молодого длинноволосого мужчины, окруженного стенами компакт-дисков, расположенных лицом наружу, словно картины. Волосы у мужчины были выкрашены в бирюзовый цвет. Улыбка источала обаяние.

Женщина в черном ощупью поискала что-то еще и показала нам запечатанный в фабричный пластик компакт-диск с лицом Синатры. Сборник «Так, самое лучшее».

– Это я отошлю ему завтра. У него уже есть тысяча четыреста тридцать семь копий.

– Количество и качество, – сказал Майло.

– Дорога к счастью.

– К сожалению, Фрэнки Ди Марджио счастья уже не видать. Ни в какую категорию она не впишется, разве что есть такие, которые включают мертвых.

Улыбка на лице женщины в черном погасла. Она навалилась на прилавок.

– Вы не говорили.

– Вот, сказал. Начнем сначала.

Акт II. Странный разговор.

– Вы приняли Фрэнки Ди Марджио на работу.

– Не хочу показаться занудой, но действительно не могу назвать это приемом на работу.

– Прием на работу – формальное мероприятие.

– Она приходила и уходила, как ей заблагорассудится. – Секундная пауза. – Что с ней случилось?

– Кто-то оборвал ее жизнь, и мой долг – найти того, кто это сделал.

– Надеюсь, найдете. – Это прозвучало у нее вполне искренне. – Вы верите в смертную казнь? Я верю. С какой стати мы должны платить за то, чтобы они жили? Может, вы поймаете его, подвергнете пыткам и убьете, чтобы не тратить деньги налогоплательщиков.

Майло изучающе посмотрел на нее. Она пожала плечами.

– У меня есть свое мнение.

– Вернемся к Фрэнки. Сколько часов в неделю она проводила здесь?

– Десять, самое большое пятнадцать. Чем занималась, сказать не могу, потому что когда она приходила, я уходила. Она давала мне предлог, чтобы убраться отсюда.

– У нее было какое-то расписание?

Женщина в черном ненадолго задумалась.

– Обычно Фрэнки приходила попозже – в четыре, пять, шесть.

– Когда вы закрываетесь?

– Когда захочется.

– Вы уходили, а она закрывала?

– Это не проблема. Замок срабатывает сам. Выходишь, закрываешь дверь, и всё.

– Значит, она оставалась здесь одна.

– Да.

– Где Фрэнки бывала, когда не работала?

– Не имею ни малейшего представления.

– А вдвоем вы не тусовались?

– Я не тусуюсь.

– Вообще ни с кем?

– Вообще ни с кем.

– Как насчет ее друзей? Вы кого-то из них видели?

– Нет.

– Она не жаловалась на назойливых покупателей? Может быть, ей кто-то досаждал?

– Фрэнки никогда ничего не говорила. Мы не разговаривали, потому что как только она появлялась, я сразу убиралась.

Майло ждал.

– Я вам правду говорю, мистер детектив. И действительно, хочу, чтобы вы поймали его и предали пыткам.

– Ладно, спасибо, что уделили нам время. Как вас зовут?

– Бекка. С двумя «к».

– Бекка, а дальше?

– Бекка Манкелл, два «л». – Она облизала черные губы. Кончик языка был хирургически аккуратно раздвоен. – Можно спросить?

– Конечно.

– Как ее… что с ней сделали?

– Мы пока не знаем.

– У вас нет тела?

– Тело есть, но оно пролежало некоторое время.

– О… – Черные губы завернулись внутрь.

– В таких случаях, – продолжал Майло, – бывает трудно определить время смерти. Когда вы видели ее в последний раз?

– Так… должно быть, с неделю назад.

– И вас не встревожило ее отсутствие? Потому что вы не считали ее работу настоящей?

– У меня даже номера ее телефона нет.

– Она не захотела вам его давать?

– Я и не спрашивала. Знаю, для вас это странно, но я действительно оказала ей любезность. Она была унылая.

– Унылая? Это как?

– Тихая, как мышь. Всегда в пол смотрела, а не на тебя. – Бекка продемонстрировала свои способности, уставившись Майло в глаза. – А еще и мышей боялась. Они у нас частенько бывают, живут в стенах. Фрэнки как услышала их в первый раз, так аж побледнела. Пришлось дать ей чаю с ромашкой.

– К мышам она привыкла, – сказал Майло.

– Наверное. Мне не говорила. Мы с ней вообще мало разговаривали.

– Застенчивая девушка.

– Более чем. Боязливая.

– И чего же она боялась?

– Думаю, жизни.

– Хорошо. Что еще вы можете мне сказать, Бекка с двумя «к»?